Ольга Лукас - Тринадцатая редакция Страница 30

Джордж молча покрутил в руках пустую бутылку, покорно встал из-за стола, чтобы сходить за следующей, но тут же стряхнул наваждение, бутылку поставил на место, руки сложил на груди и максимально холодным тоном попросил госпожу – как там её? А, Корхонен? Так вот, попросил госпожу Корхонен чувствовать себя у него в гостях – у него, у него в гостях, да, это было великолепно подчёркнуто интонационно – как дома, но не слишком усердствовать в первое время.

– Ты обиделся? – не смутилась Анна-Лиза. – Ну, извини, извини. Просто ты сразу понравился мне, и я решила сделать тебе приятное. Мужчины ведь любят поухаживать за дамами, не спорьте, вы это любите! Но если нет, то я могу и потерпеть с выпивкой, это ведь не главное в жизни. Хотя есть всё равно хочется. Я ведь, можно сказать, мчалась, не опуская руки, от самого Хельсинки. На границе, правда, меня пытались поставить в какую-то очередь; глупость, правда – ставить человека в очередь, когда он спешит… Ну, словом, они тоже поняли, какая это чертовская глупость, и это стоило мне совсем мало денег, и у них там почти ничего не взорвалось. Так что теперь я тут, и я голодна.

Джордж пообещал себе, что завтра утром, упражняясь в стрельбе, он обязательно представит на месте мишени нахальную физиономию этой Димкиной коллеги и выпустит в её воображаемый лоб всю обойму, но это будет только завтра, а сейчас нужно успокоиться и в самом деле накормить злодейку. Потому что если в твоём ресторане кто-то (пусть даже плохо воспитанная иностранка!) жалуется на голод, а ты не пытаешься как-то исправить ситуацию, то лучше бы тебе поскорее сменить вид деятельности: например, выучиться на врача-диетолога, им, кажется, как раз платят за то, что они морят клиентов голодом.

В отдельных кабинетах, по счастью, были предусмотрены кнопки вызова официанта, так что вскоре Анна-Лиза взялась за изучение меню. Русский письменный нисколько не смутил её – как, впрочем, и русский устный. Но вот японские кушанья заставили насторожиться:

– Это точно меню для людей? Может быть, для их домашних собак и кошек? – светски поинтересовалась она.

– Если ты решила испытать терпение моего друга – то оно у него почти железное. За всё время нашего знакомства его удавалось выводить из себя только мне. И то я долго тренировался на менее стойких особях, – всё-таки вступил в разговор Дмитрий Олегович. Ему, конечно, было приятно наблюдать за этой парочкой со стороны, но, если они сейчас рассорятся, он не сможет в дальнейшем наслаждаться их чудесным, полным неожиданностей, недопониманий и взаимных обид общением. В том, что Анна-Лиза приехала не только для того, чтобы поразить его своими способностями к языкам, он был абсолютно уверен – ради этого не станешь мчаться на всех парах, давать взятку таможенникам, а потом колесить по городу, вынюхивая «общее начало». Собственно, Анна-Лиза ради этого не стала бы даже с кровати вставать на полчаса раньше – подумаешь, по-русски заговорила, делов-то. Русских туристов в хельсинкских барах – хоть завались, подходи к любому и разговаривай, пока кого-нибудь из вас не затошнит.

– Димсу, ну неужели я опять говорю не то? Просто тут какая-то странная еда. Непривычная лично мне. Я думала, что вы угостите меня русским борщом и кулебякой с векошником, а про них тут ничего не написано.

– Вы в самом деле любите простую деревенскую пищу? – оживился Джордж. – Я могу вас угостить борщом, не вопрос. Кулебяки, правда, нет, но есть гречневая каша с грибами. Только надо будет зайти ко мне. Тут недалеко.

– О, этот холодный мужчина уже приглашает меня в гости! Не рановато ли? – коварно усмехнулась Анна-Лиза.

Хозяин не переменился в лице – только добавил к завтрашнему сеансу стрельбы по воображаемой мишени ещё одну обойму.

– Не волнуйся, Джордж останется здесь, у него, кажется, то ли встреча назначена, то ли какие-то дела неотложные, – улыбнулся Дмитрий Олегович. – А вот мы действительно пойдём к нему на квартиру, она буквально в соседнем доме. Правда, этаж там последний, а лифт почему-то не предусмотрен, зато вид – обалденный. Ключи у меня есть.

– Ты ведь не припрятал для меня зло, Йоран? Не обижайся, это ведь такая чертовская глупость! – подмигнула хозяину Анна-Лиза. Как ни странно, Йоран не обижался – ему даже понравилось такое обращение. Другое дело, что Джордж продолжал недоумевать, а Егорий и вовсе требовал гнать оккупантку в шею – с таким компотом в голове не каждый справится, но наш герой ничего, уцелел, загнал Йорана с Егорием под лавку и отдал всю власть Джорджу, как самому вменяемому из этой компании.

– Домработница оставляет обед в холодильнике, так что вам придётся его разогреть. Справитесь? – спросил он у Анны-Лизы.

В этот самый момент Маша, наконец-то распрощавшаяся с Шуриком, решила послать любезному господину Маркину суетливое сообщение о том, что она, дескать, идёт домой, ухаживать за больной мамой. Это немного не совпадало с его планами, впрочем, появление «старшей сестрёнки» с ними тоже не совпадало, так что в итоге всё получилось удачно.

– Справимся. Пока Димсу переписывается со своим телефоном, я сбегаю кое-куда, это нормально? Я не заблужусь? – деловито поинтересовалась Анна-Лиза.

– Ты нигде не заблудишься, – лучезарно улыбнулся ей Дмитрий Олегович, не отрываясь от переписки.

– Представить себе не можешь, как я буду тебе благодарен, если ты избавишь меня от общества этой милой леди, желательно навсегда, – заявил Джордж, как только за Анной-Лизой захлопнулась дверь кабинета.

– Нет, убивать я её не намерен, – покачал головой его друг, – а других способов избавиться от неё нет. Анна-Лиза уходит и приходит тогда, когда этого хочется Анне-Лизе.

– То, что я сейчас скажу, может показаться тебе удивительным или даже шокирующим. Но попробуй понять, что я безумно радуюсь общению далеко не со всеми людьми на Земле.

– Безумно радуешься, если быть точнее, ты только общению со мной. Причём с каждым разом безумие проступает всё ярче и ярче. Но при этом как-то справляешься со своими чувствами и общаешься, скажем, с этими ужас наводящими народными покойничками, не говоря уже о посетителях и сотрудниках ресторана.

Или подожди, я понял. Делами ты занимаешься чисто номинально, а по-настоящему всем по-прежнему руководит твой папа? Так ведь?

– Представь себе, не только номинально, – Джордж постарался ответить на этот вопрос спокойным и даже скучным тоном, чтобы другу не пришло в голову продолжать неприятный разговор, скатывающийся к самой ненавистной теме – его несамостоятельности и зависимости от родителей.

– Ну, тогда представь, чёрт возьми, что она – посетитель.

– Жить этот посетитель тоже будет у меня? – невинно поинтересовался Джордж.

– Это был бы оптимальный для всех вариант. Но, боюсь, она не согласится. Придётся устроить её в какой-нибудь отель потише, чтобы её не допекали расспросами и вообще поменьше приставали, а то ведь зашибёт ненароком пару десятков человек, она такая.

– Прекрасные у тебя коллеги, – восхитился Джордж. – Впрочем, я знаю одно подходящее место. И это даже не тюрьма и не сумасшедший дом для особо буйных психотерапевтов, а вполне уютный частный пансион. Пристроим. Хотя бы ночью она не будет меня донимать.

– Ты, конечно, произвёл впечатление на девушку, не буду спорить, – ухмыльнулся Дмитрий Олегович, – но вряд ли дело дойдёт до такого, ты уж извини. У неё явно другие планы на ближайшие несколько ночей.

– Не скажу, что я смертельно разочарован, – огрызнулся Джордж, – у меня гораздо более скромные запросы.

– Ну, вот я и вернулась, – жизнерадостно сообщила Анна-Лиза, вновь заполняя собой всё свободное информационное пространство. – Туалеты у вас шикарные! А ещё я немного подслушала под дверью. Вы обо мне сплетничали, и это меня ничуть не удивило. Стоит девушке покинуть помещение, в котором есть более чем один мужчина, – и начинается трескотня и пересуды. Но сплетницами всё равно почему-то считают нас, женщин!

– Это потому, что мы чаще вас догадываемся подслушать под дверью, – успокоил её Дмитрий Олегович. – Пойдём, мой друг, поедим борща, полюбуемся из окна на вечерний город и обсудим твои дела.

Джордж проводил их долгим взглядом – вот так всегда, стоит ему обустроить свою жизнь, привыкнуть к определённому режиму и начать получать удовольствие от такого существования, как на голову ему сваливается Димка, а вместе с ним – какие-то чужие тайны, странные люди и целый калейдоскоп удивительных событий в придачу. Потом Димка уезжает, забрав с собой весь этот цирк-шапито, а Джорджу приходится отстраивать свою жизнь заново и входить во вкус спокойного существования.

Если мунги подходят к вопросу защиты информации со скрупулёзностью, достойной секретных агентов, то шемоборы предпочитают играть с огнём. Во-первых, они уверены в своей неуязвимости (и очень напрасно – многих именно это и губит); во-вторых, непонятно почему полагают, что в случае чего их как исключительно ценных специалистов «прикроют» (то есть верят в помощь «духов» совсем как деревенская девочка Анна-Лиза); в-третьих, не привязаны к какой-то определённой территории, так что, даже проколовшись, вполне могут запутать следы и уйти от преследователей самостоятельно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Дмитрий Олегович и его вновь обретённая «старшая сестрёнка» вполне открыто решили обсудить её проблемы на крыше дома, в котором жил Джордж. Правильно, чего мелочиться! Знали бы, что ближайшее логово мунгов находится совсем близко, пошли бы беседовать прямо у них под окнами.