Олег Красин - Странники Страница 30

"Как там, у Маяковского? – подумал Сергей – "потолок на нас пошел снижаться вороном?".

Он закрыл глаза, начал вспоминать Цыганкова, всё, что с ним связано. Отчего-то ему припомнились самые драматические моменты. Вдруг вспомнилось, как они искали в 94-м Сашку, когда его захватили бандиты. Тогда искали день и ночь, надежды было мало, но она была. Он вспомнил, какое чувство радости, ликования охватило его, когда узнал, что Цыганкова спасли чеченцы. Тогда надежда была, сейчас её нет! Одни чеченцы спасли тогда, а сейчас другие убили! Потом было еще несколько острых моментов, но всегда они были рядом, помогали другу.

В номере резко и неожиданно раздался громкий звук звонка. Забелин вздрогнул. Чувствуя себя совершенно разбитым, он поднялся с кровати, снял трубку. Звонил Шумилов из Нижнего Новгорода.

– Сережа, что там у тебя? – голос полковника звучал как сквозь вату – едва слышно, неразборчиво – мне позвонил Сан Саныч, сказал, что ребята погибли…

– Третьякова жива – ответил, не своим, чужим голосом Сергей.

– Ты вот что, держись, понял! Нам нельзя раскисать! Я тебе передаю указание генерала – если вы все там закончили, собрали все данные по теракту, то бери Третьякову и выезжайте в Москву – будем разбираться здесь. Я тоже подъеду.

– Всё понял – ответил Забелин – я сейчас собираюсь в Управление, узнаю, что они получили на месте взрыва и будем выезжать.

Это был короткий предпраздничный день, но настроение у всех собравшихся в кабинете генерала Васильева было далеко не праздничным. Они сидели бледные, осунувшиеся.

– Это поражение! – сказал Сан Саныч и тяжело вздохнул – поражение, связанное с гибелью наших сотрудников. Противник, хотя до конца и не достиг поставленной цели, но, в общем, добился тех результатов, которые ставил перед собой – нагнетание обстановки накануне выборной компании Президента России.

В подтверждение сказанного, Васильев хлопнул рукой по стопке газет, лежащей возле него на столе. Газеты были разные, по большей части иностранные, они красочно описывали происшедшее в Ростове.

В кабинете Васильева на совещании сидели его заместитель Новиков, Шумилов и Забелин.

– Я уже доложил Угрюмову, а он на самый верх – продолжил генерал, – получается, что за короткое время, буквально за месяц-полтора, мы потеряли две группы сотрудников: одну в Нижнем Новгороде, другую в Ростове. У кого есть соображения? Прошу докладывать!

– Я думаю, что без информации изнутри, то есть от нас – не обошлось первым начал Новиков – получается, в центральном аппарате есть агентура террористов, их пособники.

– Вы разговаривали в Управлении собственной безопасности? Сообщили, что у нас утечка информации? – спросил Васильев.

– Да, я выполнил ваше указание. Но у них никаких зацепок – Новиков пожал плечами, – им надо начинать с чистого листа, а я понимаю так, что времени у нас нет.

– Отчего же? – Васильев внимательно посмотрел на сидящих перед ним людей, своих коллег – времени у нас достаточно, форсировать события не будем. Пусть собственная безопасность делает свое дело, а мы будем делать своё.

– А что с третьей группой? – поинтересовался Шумилов, – будем её запускать сейчас или подождем?

– Я думаю, надо подождать выборов – ответил Васильев – хорошенько разобраться в том, что случилось, всё проанализировать. Опросите подробно Третьякову, если потребуется, проверьте её на полиграфе – она единственный очевидец случившегося. Этим займитесь вы, Николай Поликарпович! А вы, Виктор Евгеньевич – сказал он Новикову, – будете координировать общую работу по поиску предателя между нашими сотрудниками и сотрудниками собственной безопасности.

– Есть! – коротко ответил Новиков.

– Да, и вот еще что, – продолжил генерал – я беседовал наверху – надо будет организовать похороны как положено. Я думаю, Николай Поликарпович вам следует подключиться. Все вопросы этого плана возьмите на себя, свяжитесь с кадровиками – они знают ритуал.

– А как быть с Цыганковым? – спросил Шумилов – его надо везти в Уральск. Может, отправим сопровождать Сергея Павловича? Они были друзьями…

– Да – Васильев с сочувствием посмотрел на Забелина, – это тяжелая утрата! Сможете отправиться в Уральск, Сергей Павлович?

– Я поеду – коротко ответил Сергей.

В кабинет Шумилова после совещания они вошли молча. Николай Поликарпович сразу подошел к сейфу, достал две рюмки, бутылку коньяка.

– Генерал нас не осудит – сказал он, наливая коньяк в рюмки, – как-никак, а Сашу мы с тобой знали хорошо. Давай его помянем, пусть земля ему будет пухом! Помянем сейчас, потом будет некогда.

Они выпили не чокаясь. Закусывать было нечем. Затем налили по второй и помянули погибших ребят из обеих групп "Странников".

– Как думаешь, Николай Поликарпович, Васильев даст добро на еще одно проведение учений? – спросил Забелин.

– А что?

– Если даст, я хотел бы участвовать как член группы. Мне нужно найти тех, кто убил наших.

– Месть не лучший советчик в таких делах – Шумилов поставил рюмку на стол, – но я тебя понимаю. Однако в данном случае зависит не от Васильева, наверное, от самого Директора. А я сомневаюсь, что после стольких проколов он решится на повтор. Предателя мы ведь не нашли, значит не исключены новые жертвы.

– Но если все-таки будут проводить, замолвишь за меня словечко?

– Конечно! Да, Сашины пацаны теперь осиротели – вернулся Шумилов к теме похорон – сколько им, не помнишь?

– Маленькие еще, наверное, лет десять-двенадцать.

Они замолчали, каждый думая о своем. Первым молчание нарушил Сергей.

– Николай Поликарпович, я пойду собираться. Пограничники обещали предоставить борт для перевозки.

– Когда вылетаете?

– Сегодня вечером.

– Удачи! Будешь в Уральском Управлении, передавай привет от меня.

– Обязательно!

Доставив вечером гроб в цинковом ящике в Уральск, Сергей из аэропорта поехал ночевать к сестре. Они не виделись больше года с тех пор, как он перевелся в Москву.

Его сестра Маша жила вместе с мужем в четырехкомнатной квартире. У мужа – бизнесмена средней руки, дела шли хорошо, в доме был достаток. Каждый год они ездили отдыхать за границу на море. Муж построил за городом большой коттедж, где они жили всё лето, а на зиму перебирались в город, на зимнюю квартиру. У сестры было двое детей – последнего, племянника Сергея Максима, она родила в 95-м году.

Отправляясь из Москвы сопровождать тело погибшего друга, Забелин, который хотел зайти к сестре в гости, заранее купил своим племянникам Алёне и Максиму подарки.

Маша знала, что он приедет, и знала причину приезда – накануне он ей звонил по телефону – открыла дверь, обрадовано всплеснула руками.

– Сережка, привет!

Они обнялись.

– Как долетел? Нормально?

– Нормально – односложно ответил он, еще оставаясь во власти своего настроения. Но потом решил, что не стоит близким портит впечатление от своего приезда, от радости встречи, ведь не их вина в том, что случилось с Цыганковым: – Как у вас? Где мои любимые племянник с племянницей?

В большом коридоре прихожей появились Алена и Максим. Еще вчера мать сказала им, что приезжает дядя Сережа, а они знали, что дядя никогда без подарков не приезжает. Сергей поднял свою сумку, расстегнул замок и достал подарки: Алене детский набор косметики, а Максиму большую управляемую с помощью пульта пожарную машину.

– Ну, чего вы встали? – спросил он детей, нерешительно остановившихся у двери в коридор, – разбирайте!

Дети не спеша подошли – сказывалось строгое воспитание Маши, взяли подарки, но в больших детских глазах читалась нескрываемая радость.

– Спасибо, дядя Сережа!- почти в один голос произнесли они.

Глядя на довольных детей, Забелин растрогался и прижал их к себе.

– Ах, вы мои маленькие! – сказал он таким голосом, что стоявшая рядом с ним сестра искоса глянула на него.

– А это тебе!- вспомнил он про сестру и вытащил из сумки французские духи – с наступающим праздником!

– Спасибо! – сестра, как и при встрече, поцеловала его в щеку.

– А где Володя? – спросил Сергей.

– На работе. Он поздно приезжает. Давай-ка я тебя покормлю с дороги. Хочешь наших сибирских пельменей? Я как раз налепила.

– А что? Не откажусь!- Забелин потер руки в предвкушении сестринских пельменей.

Дети побежали играть в свою комнату, а Сергей, раздевшись, прошел за сестрой на кухню. Здесь, как и всегда, когда он приходил к сестре, его охватило ощущение уюта, той домашней, семейной обстановки, которую всегда умела создавать Маша. Это умение передалось ей от матери. Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Маша, доставая горячие пельмешки из кипящей воды и раскладывая их в тарелку, кинула на него мимолетный взгляд и сказала, усмехнувшись: