Александр Корчак - Не лучший день хирурга Панкратова Страница 31

В кабинет заведующего тихо постучали...

– Войдите! – пригласил Виктор.

Дмитрий Дмитриевич и Владимир Никифорович выглядели мрачно. За их спинами, как показалось Андрею, мелькнуло лицо Масият Магомедовны. Похоже, что ее заметил и доктор Сер-гунов и тут же, прямо перед ней, захлопнул дверь. Он что-то пробурчал себе под нос, похоже, недоброе. Дмитрий Дмитриевич же, широко улыбаясь, даже слишком широко, направился прямо к кровати и разразился страстной тирадой:

– Андрей Викторович, голубчик, это что вы задумали? Что случилось, мой дорогой? – Дмитрий Дмитриевич похлопал его по ноге. – Нет, нет, мы категорически против с Владимиром Никифоровичем. Нам, очевидно, придется издать приказ, запрещающий вам болеть. – Довольный своей шуткой, он еще более заулыбался. И начал рассказывать об охватившем коллектив волнении.

– Даже кровь предлагают сдавать прямым переливанием, а если надо – отдать кожу! Вот это народная любовь. Завидую.

Кефирыч же стоял молча, сурово поглядывая на Виктора. Как только наступила пауза в монологе Дмитрия Дмитриевича, он не сдерживаясь, неожиданно для всех, злобно произнес:

– Как вы могли доверить мальчишке такую операцию? Как вы, Виктор Евгеньевич, – опытный специалист, могли уступить свое место у стола этому юному авантюристу? Вот вам и результат вашего товарищеского отношения к своим сотрудникам, Андрей Викторович! Сколько я вам раз говорил, не распускайте их! Главное в хирургии, вы же знаете, была и есть дисциплина!

– Да что вы, батенька, аки зверь накинулись на Андрея Викторовича! Страдает человек. Не вовремя все это, совсем не вовремя, – огорчился Дмитрий Дмитриевич.

– При чем здесь мальчишка, – не сдержался Панкратов. -Произошла досадная ошибка. Не он же накладывал лигатуру, а я. А впрочем, именно сейчас я бы не хотел об этом говорить, прошу меня извинить. Дайте только поправиться, и на все ваши вопросы вы получите исчерпывающие ответы.

– Хорошо. Вы меня простите за агрессию. Этот инцидент абсолютно выбил меня из колеи.

– Ну, вот и чудненько, нам всем надо научиться беречь свои нервы, – тут же вступил в разговор Дмитрий Дмитриевич. -Больше положительных эмоций, господа, прошу вас. И тогда мы с вами сможем прожить до ста лет. Оказывается, все болезни идут от нервов и питания. Это установленный факт. Именно поэтому мы вам, Андрей Викторович, сок и печенье, заметьте, диетическое, принесли. – Он поставил пакеты на стол. – Питайтесь, поправляйтесь скорее. Вы нам очень нужны.

Здесь постучали в дверь.

– У тебя, Андрей Викторович, сегодня прямо день приемов, как у главного хирурга, – неожиданно и совсем некстати заговорил Виктор. Обычно при начальстве он молчал. А здесь, как черт его какой-то за язык дернул. Кефирыч соответственно посмотрел на него и, конечно же, без радости.

– Войдите, – с усилием проговорил Андрей. Открылась дверь, и ко всеобщему удивлению появилась Масият Магомедовна, специалист по лечению травами.

– Ой! Я, кажется, не вовремя, простите, – извинилась она, как будто бы только сейчас увидела начальство.

– Да что вы, Масият Магомедовна, заходите, рад вас видеть, – насколько это было возможно в его состоянии, произнес Андрей Викторович.

– Вы, говорят, заболели. Я очень за вас переживаю, -скорбно произнесла она.

– Спасибо за внимание, – продолжал оставаться галантным, Андрей.

Дмитрий Дмитриевич встал, пригласил ее сесть.

– Очень приятно видеть вас, Масият Магомедовна. Вы прекрасно выглядите.

– Ну что вы, – игриво отреагировала она, – просто в обществе таких элегантных мужчин приходится держать себя соответственно. – Я слышала, что вы заболели гангреной ноги, -на сей раз неожиданно выдала она. Это, конечно же, не могло не развеселить всех, а особенно Андрея Викторовича. Все переглянулись, сдерживая улыбки.

– Упаси вас боже, вас явно дезинформировали, – попридержал он ее прыть. – Всего-то навсего, флегмона, да и то пальца, – пояснил Панкратов.

– Это все равно, – безапелляционно заявила она. После чего, открыла большую хозяйственную сумку, начала там копаться, что-то искать. – Вот, – наконец она нашла, – держите, -протянула ему баночку из-под майонеза, наполненную темной, тягучей и совсем неаппетитной жидкостью. – Это спиртовая настойка на корнях дерева, которое у нас произрастает только высоко в горах, где не ступает нога человека.

– А кто же их вам принес... если не ступала? – съехидничал Кефирыч.

Она демонстративно не отреагировала на это и даже не посмотрела в его сторону, а передала баночку Андрею Викторовичу.

– Будете принимать по одной столовой ложке три раза в день. И я вас уверяю, гангрену как рукой снимет.

– Не гангрену, а флегмону, вам же сказали, – совсем разозлился Кефирыч.

Но и это ее никак не тронуло.

– Ну... – как ни в чем не бывало улыбнулась Масият Магомедовна. – Владимир Никифорович по-прежнему не верит в нашу медицину. А зря, мы получили грандиозные результаты у наших больных. – И тут же стала перечислять, кого и когда она спасла.

Кефирыч совсем озверел, это было видно по его физиономии.

– Глубокоуважаемая Масият Магомедовна, – приостановил ее Дмитрий Дмитриевич, – я думаю, что сейчас Андрею Викторовичу все это утомительно слушать, у него высокая температура. От себя лично могу засвидетельствовать высокую эффективность ваших методов лечения. Давайте лучше отложим этот разговор. Вот когда наш друг окончательно поправится...

– Да, конечно, – согласилась она, наконец-то поняв всю несвоевременность своего визита, – пожалуй, я пойду.

– Прошу вас, – тут же открыв дверь, любезно предложил Кефирыч, продолжая злобно поглядывать на нее.

– И не забудьте, по одной столовой ложке три раза в день, – уже где-то в коридоре слышался ее голос.

– Ну и выдумщица. Я ее даже на пушечный выстрел не подпускаю к хирургическим больным, – сказал Владимир Никифорович.

– А может, и зря, она уверяет, что кое-какие положительные результаты уже есть.

– Да что вы, в самом деле. Вот именно, что кое-какие. Халтура это самая настоящая, – возмутился Кефирыч.

– А почему бы и нет? – как бы размышляя, неуверенно произнес Андрей Викторович, бултыхая содержимое баночки. -Вдруг...

– Ни в коем случае, – прервал его Кефирыч. – Умоляю вас, выбросьте сейчас же эту отраву, а то до утра не доживете. -В доказательство своей правоты он сделал ужасную физиономию, и, забрав у Андрея Викторовичу баночку, поставил ее на подоконник. – Пусть здесь стоит, подальше от вас.

– Совершенно забыл, давайте я посмотрю вашу рану. Развяжите, – скомандовал он. Осмотрев рану, заключил: – Это, без сомнения, анаэробная инфекция, надо срочно делать операцию, по крайней мере, послабляющие разрезы. Посмотрел на капельницу, добавил: – С операцией не затягивайте.

– Мы ситуацию контролируем, – опять некстати ввернул свое Виктор.

– Контролируйте, кто же против. Но, лучше все-таки больше советуйтесь со знающими людьми, – он зло посмотрел теперь уже на Виктора.

«Достала его сегодня Беллочка, точно достала», – подумал Андрей. И чтобы защитить Виктора и хотя бы частично погасить нервозность главного, произнес:

– Признаюсь, мы прямо перед вашим приходом хотели вам звонить, попросить посмотреть меня. Но вы нас опередили.

– Вот видите, как все бывает, – тут же начал свою привычную песню Дмитрий Дмитриевич. – Хирург хирурга видит издалека, – засмеялся он тонким фальцетом, как обычно, довольный своей шутке.

– Если вам что-нибудь нужно, скажите. Может, индивидуальный пост выделить? – спросил Сергунов.

– Нет, нет, – поспешил отказаться Андрей Викторович. -Спасибо за заботу.

– Тогда разрешите откланяться. – Они покинули кабинет, а точнее, лазарет Андрея Викторовича.

– Начальство удалилось, и я поскачу гильотину готовить, -подмигнул Виктор. – Вот такущий нож наточу! Только уж, пожалуйста, лежите спокойно. Слышите, больной Панкратов? Не рыпайтесь. Строго соблюдайте постельный режим. Или пришлю Марину клизму ставить. Быстро успокоитесь.

– Иди уж, хватит юморить. И не волнуйся – куда я такой денусь? Лежу, как пласт. – Для убедительности Панкратов закрыл глаза и сложил руки на груди. Оставшись один, он тут же схватился за телефон и позвонил в реанимацию: – Панкратов беспокоит. Что там с моими больными?

– Спят. Состояние стабильное, – ответила с обычным непроницаемым спокойствием Вика Николаевна.

«Ну и слава Богу! Теперь могу и сам немного похворать». -Панкратов с облегчением уронил голову на подушки и мгновенно погрузился в сон.

Валентин Павлович Андронов,

лицо без постоянного места жительства, всего каких-нибудь двадцать лет назад занимал четырехкомнатную квартиру в чрезвычайно привилегированном доме на Калининском проспекте. Под боком проживало чуть не все правительство, и даже сам Михаил Сергеевич свой любимый борщ да гречневую кашу с котлетками почти что по соседству заглатывал. Занимал сорокалетний хирург-кардиолог видный пост в Четвертом главном управлении и даже вел лечебную практику в Кремлевке. Удачный брак – великое дело! Вроде «лимита» – провинциал, приехавший поступать в Московский мединститут из теплой республики, название которой никак не давалось ни генсекам, ни даже первому президенту. Вроде никаких, как говорили тогда, «волосатых рук» – то есть покровителя сверху – он не имел, а карьера заладилась с самого начала. Отменный рост, лихая цыганская красота и врожденная интеллигентность манер Андронова производили на окружающих самое приятное впечатление. Какой-то знаменитый аристократ сказал, что быть воспитанным человеком совсем не трудно, нужно только вежливо здороваться, уступать дамам место и регулярно мыть руки. Помимо всего перечисленного, Андронов еще был начитан, относился к людям с искренней доброжелательностью и отличался неброской скромностью.