Айтеч Хагуров - Жизнь коротка, как журавлиный крик Страница 31

— Не знаю я, есть он или нет, а говорить о том, чего не знаю, не хочу. В одном Бог точно дает о себе знать — в нашей человеческой смерти. Как, например, в легенде о Мусе. На небесах решили, что он свой срок отжил и послали за ним «псэхэх» [6]. А Муса заупрямился, уперся, повторяя «не предупреждали, не предупреждали…» Вернулся «псэхэх» к Богу ни с чем и доложил, что Муса упирается, не хочет идти в мир иной, ссылаясь на то, что его не предупреждали.

— А что он все еще чернявый и кучерявый, каким мы позволили ему быть ранее? — спросил Бог.

— Нет, уже лысый, а что осталось — все седое, — отвечал «псэхэх».

— Может, такой же белозубый?

— Нет, уже ни одного зуба… — А может, такой же стройный?

— Нет, уже совсем согнулся…

— А какое же ему еще предупреждение нужно? — спросил Бог и велел этого педанта доставить куда надо.

После этого странного случая Бог решил сам проверить дела земные и в облике простого крестьянина явился к одному землянину. Тот как раз обедал.

— Угости, хозяин, — попросил пришелец.

— А ты кто? — спросил хозяин.

— Честно признаюсь, Бог я.

— Тогда не дам тебе ничего. Если хочешь знать причину, присмотрись к тому, что ты натворил у нас здесь, на земле. Одни удач-' ливые, другие — нет; одни — богатые, другие всю жизнь прозябают в нищите; одни имеют всю власть, другие — никакой. Почему столько несправедливости на земле? Ведь мы, люди, в основном хотим, чтобы было все хорошо, а раз у нас не получается, значит так суждено сверху, т. е. Тобой.

Ушел Бог, сменил внешность, решил до конца испытать хозяина и вновь явился к нему как раз тогда, когда тот ужинал.

— Угости, хозяин, — попросил Гость.

— А ты кто?

— Я псэхэх — был ответ.

— Тебя непременно угощу. Ты очень справедливый. Перед тобой все равны: богатые и бедные, умные и глупые… И дело свое делаешь мастерски: кого уведешь тот уж не возвращается.

— Я не думаю, что так уж здорово спорил. Он просто доказал одно, что слова Бога он переводит на свой человеческий язык. На такой язык, на котором ему выгоднее и удобнее думать, что в его бедах кто‑то виноват — он так и думает. Вот что всего — навсего доказал человек.

А Бог сделал для себя выводы и решил: раз люди не понимают того, что он им говорит, а если понимают, то не следуют тому, что он говорит пусть каждый за себя отвечает.

— Но насчет несправедливости, богатства и бедности человек, же был прав — снова прервал Магомета тот же голос.

— Насчет несправедливости, богатства и бедности я вам одну историю расскажу, — продолжил Багов. Это было на самом деле. Был я тогда еще пацаном, когда в Адыгее среди очень богатых называли в нашей стороне двух людей — Богарсукова и Бесленей — Бея. Первый был

из адыгэ — гаев — армянский черкес или черкесский армян, не знаю как правильно. Короче он происходил из армавирских армян и хорошо знал, конечно, адыгский язык. У него было большое богатство. Все было нажито умелой торговлей. В Краснодаре красивое зеленое здание на ул. Красной тоже ему принадлежало. Там были его гостиницы и магазины. Когда началась революция, он успел сбежать в Турцию.

Второй, Бесленей — Бей, был адыгским князем с примесью нагайской крови. У него были огромные стада скота, особенно много лошадей.

Случилось так, что в нашем ауле умер Умар Карданов, кормилец большой семьи. Был он человек не богатый, но концы с концами сводил. Как говорят горе одно не приходит. Вскоре после его кончины, сдохла одна из двух его лошадей, которых он запрягал в телегу, — без которой никак не мог обходиться. Аул наш понял, в каком безвыходном положении оказалась вдова, и решил ей помочь. Избрали двух ходаков и направили к Бесленей — Бею с просьбой дать вдове одну лошадь, чтобы можно было подводой пользоваться. Бесленей — Бей выслушал пришельцев и сказал: «Если по каждому такому поводу я буду отдавать по коню у меня и стада не хватит». Отказал. Аульчане думали, что делать, и посоветовали самой вдове пойти к Богарсукову с этой просьбой. Семья его тогда жила в Майкопе. Прибыла вдова в Майкоп, зашла в их дом. Хозяйка, жена Богарсукова, выслушала ее внимательно и посоветовала остаться у нее дня на два, чтобы дождаться отсутствующего хозяина. За это время она свела свою гостью в их семейный магазин и позволила выбрать всю нужную для детей вдовы одежду.

Встретив и накормив супруга, хозяйка обратилась к мужу со словами:

— У меня есть гостья. Я прошу тебя ее выслушать и отнестись с вниманием к ее просьбе.

— Веди свою гостью, — отвечал Богарсуков. Он внимательно выслушал рассказ вдовы, как ее аульчане обращались к Бесленей-Бею с просьбой о том, что на одной лошади они не смогут свою землю обработать.

— Хорошо, — сказал Богарсуков, — я дам тебе не одну лошадь, а две лошади. Одну из них, ту, что понравиться больше, забери себе, а вторую пусть твои аульчане отведут Бесленей — Бею, чтобы она у него была в запасе на случай, если к нему обратится с такой просьбой какая‑нибудь вдова. Чтобы он не позорился.

Магомет помолчал и потом обратился к задававшему вопросы:

— Скажи мне: при чем в этой истории Бог? Он обоим этим людям помогал, сделал их удачливыми в делах, богатыми. Но как по-разному они относятся и к своему богатству, и к людям. Нет! И богатство, и бедность, и справедливость, и несправедливость — все творят люди. Как в том анекдоте. Помните? Спрашивают мужа, у которого очень ворчала жена:

— В конце концов можешь ты заставить ее замолчать?

— Нет, — отвечает он, — это не в моих силах. В моих силах заставить себя ее не слушать. В этой истории муж решил половину проблемы, тем что не только не отвечал на ворчания жены, но и не слушал их. Если бы и жена сделала свой шаг и перестала ворчать, жизнь пошла бы по мирному пути, Теперь все зависело только от ее воли. Я давно заметил, что о Боге человек начинает вспоминать тогда, когда боится отвечать за себя. Пора жестко спросить с него. И' ему с себя тоже.

— В чем же его главная вина? — спрашивал Магомета все тот же голос.

— Меры не знает человек. Потерял ее. Во всем и везде потерял. Когда видишь, как некоторые алчно обогащаются, так и хочется им крикнуть:

— На этом свете столько не нужно человеку, а на тот свет взять с собой ничего не удается — у гроба нет багажника!

В прошлом месяце я был на похоронах в соседнем Джамбечие. Совсем старенькую хоронили. Ехал и думал, что мы пожилые, вместе с родственниками будем провожать ее в последний путь. Подъехали к знакомому дому и усомнились — туда ли приехали. Вдоль улицы во всю ее длину стояли «Волги».

Возле каждой стояли холеные чиновники при галстуках и непринужденно беседовали. Местами слышались смех и шутки, из кабин машин музыка раздавалась. Как будто на торжественное совещание съехались. Захожу во двор и спрашиваю у родственников, что это такое? Оказывается у покойной старухи старший внук — важный чиновник в Майкопе и все эти чиновники, никогда ничего не знавшие об этой старушке, приехали засвидетельствовать свое почтение. Далее еще хлеще — время идет, уже за полдень, но никто не собирается на кладбище. А число чужих и ненужных на этих похоронах людей все прибывает. Все женщины этого рода за домом у котлов заняты. Оказывается хаш готовят — внук заказал для краснодарских гостей, которые должны приехать. Тут я возмутился и на том языке, на котором кричал на немцев на войне, во всеуслышание послал и внука, и его лизоблюдов, и его начальников далеко и организовал вынос тела. Предали тело земле, как полагается, вернулись в дом. Эфенди еще раз сказал слово, и мы, старики, стали расходиться. А машины продолжали подъезжать. Им то какая разница, они же не на похороны приехали, а на хаш. Спустились потом все эпги холеные грамотеи во главе с внуком к реке и гудели до утра. Некоторые местные дураки шли домой и с восторгом говорили: «Какие похороны внук организовал бабушке. Молодец!». А я спрашиваю, какое еще худшее надругательство над памятью своей бабушки мог придумать сей высокопоставленный мерзавец?

Знает ли какую‑нибудь меру его эгоизм? Тут говорили о водке и религии. Вот такие похороны, на которых из‑за водки забывают для чего собрались и есть самое кощунственное сочетание водки и религии.

Конечно, нельзя пить тем, кто от водки становится дураком. Но я знаю многих, кто от водки становится умнее и добрее, и такие лишнего не пьют. Меру знают.

Недавно приехал младший внук. Уже двадцать лет ему. Спрашиваю:

— Малыш, пьешь водку?

— Нет, дедушка, — отвечает.

Посадил его за стол, бутылку поставил и стал объяснять, что он начинает жить в обществе, где бутылка играет большую роль, что его судьба во многом зависит от того, как построит с ней отношение. Я знал многих, кто стал ее жертвой. Я имею в виду не просто алкоголиков. Гораздо больше от нее пострадало нормальных людей, не в том месте и не в то время распускавших свои языки под влиянием водки. Бояться ее не надо, надо ее знать, чтобы дружбу строить на равных.