Павел Вежинов - Весы Страница 31

Он посмотрел на меня слегка неуверенно.

– Пожалуй, глаза у вас стали светлее.

Глаза у меня и без того сомнительного цвета, что-то среднее между светло-карим и зеленоватым, если можно представить себе такое сочетание.

– Наверное, шире открылись, – поправил я.

– Да, вот это точно сказано! – он даже обрадовался. – Действительно, шире открылись!

– Представляю себе, каким хмурым вы меня всегда видели! – снова пошутил я.

Все непринужденно рассмеялись, обстановка сразу разрядилась.

– Товарищ Игнатов, пожалуй, мне придется представить вам ваших прямых помощников, – заявила серая скала уже вполне естественным голосом. – Меня зовут Владо Камберов, я ваш заместитель по административной части.

Я подал ему руку, он пожал ее очень сердечно. И начал представлять мне моих помощников по одному. Я останавливался перед каждым, внимательно рассматривал лица. Они мне ни о чем не говорили. Это были совершенно незнакомые люди. Правда, держались они вежливо, я бы даже сказал, сердечно и добронамеренно, но были совсем чужими. Господи, что же это со мной! Я надеялся, что почувствую хоть какой-то намек на душевную близость, что на меня повеет хоть чем-то знакомым. Ничего! Кто его знает, может быть, на работе я не обращал на этих людей никакого внимания, даже не смотрел на них. Этого вполне можно ожидать.

Но девушку Камберов мне не представил. А она тем временем удобно устроилась на мягком диване и поглядывала на меня спокойно и непринужденно. Теперь я и сам посмотрел на нее. И оцепенел. Господи, да ведь это та самая, которую я первой увидел, открыв глаза! И которая тут же таинственно исчезла из моей жизни!

– А вы кто такая? – сдержанно спросил я.

– Я – Мина.

– Какая Мина?

– Господи, бате Мони, да я же твоя свояченичка! Сестра Лидии! – пояснила она весьма кстати.

Я лихорадочно рылся в памяти. Да, Лидия, кажется, что-то говорила о какой-то младшей сестре – сводной сестре, по мачехе.

– А раз сестра, долго же ты собиралась навестить брата! – заметил я.

Она ничего не ответила. Я опустился на диван рядом с ней, на свободное место, несколько растерянный, конечно. Кто его знает, может, я обознался, может, это и не она. Свояченичка, как она себя отрекомендовала, не стала бы исчезать таким странным образом. Или хотя бы сообщила сестре, что ее муж пришел в себя. Все остальные сели к столу. Лидия явно постаралась, чтобы гости не скучали, – на столе было виски, коньяк «Метакса», даже белый французский вермут. И какое-то сухое печенье – импортное, наверное.

– Ну, рассказывайте, как идут наши дела.

– Наши дела идут хорошо, – ответил Камберов. – Сейчас у нас одна забота: как получить то, что нам причитается.

– Что это значит?

– Да ведь в сложное время живем, товарищ генеральный директор! – он как бы подчеркнул последнее слово. – Войны, перевороты, революции. Вложения делаем большие, а получать иногда оказывается нечего. Мы ведь на хозрасчете… Но вы этими вопросами не интересуетесь, я вас редко по ним беспокою.

– А что, по-вашему, меня интересовало?

– Ну, как же, – главным образом творческие проблемы. И авторитет предприятия, разумеется. В конечном счете, это ведь и авторитет Болгарии.

Мне показалось, что я его не понимаю.

– Разве есть люди, которых не интересует авторитет Болгарии?

– Бывает и такое. Ведь мы работаем не сами по себе, товарищ директор, нас снабжают другие предприятия. И каждый норовит здесь урезать, там сэкономить. Как ни поверни, на свете один хозяин – прибыль.

– Это мне хорошо известно. Но разве прибыль не зависит от авторитета предприятия?

В разговор вмешалась Лидия.

– Мони, что же это ты? С порога да прямо за бога… Не будем говорить о служебных делах. Лучше расскажи, как ты отдохнул в деревне.

Я рассказал им, как ловил раков. Но, услышав, что я выпустил их обратно в воду, все чуть не повскакивали с мест.

– Господи, как это можно! – в изумлении воскликнул кто-то. – Да ведь это раки, мировой деликатес! Мы же их на самолетах экспортируем в Швецию!

– На самолетах? – недоверчиво глянул я на него. – А вы знаете, что это такое – поймать рака? Целое приключение…

– Да их не руками ловят… А специальными волокушами достают из озер… особенно возле моря…

– Даже если и так! Зачем их вывозить на самолетах? Какой разумный хозяин потащит из дома, что у него есть лучшего? Вывозить надо лишнее!

Все дружно рассмеялись.

– Да вы не волнуйтесь, товарищ Игнатов, – сказал один из молодых людей. – Кому захочется, для того всегда найдется.

Он даже поинтересовался, как и где я ловил раков, но я благоразумно отмолчался. Какой мне был интерес, чтобы моих раков истребили. Или чтобы их ели всякие шведы…

Все это время я чувствовал на своем лице взгляд Мины. Это отвлекало меня, я даже стал рассеян в разговоре. Вскоре Лидия вышла, чтобы принести льда из холодильника.

– Я должен тебя поблагодарить, – сказал я девушке.

За что? – встрепенулась она.

– За внимание… За то, что ты навещала меня в больнице…

Мина смотрела на меня с недоумением.

– Нет, я не приходила. Извини, бате Мони, но у меня просто не было сил смотреть, как ты лежишь весь забинтованный и бесчувственный…

– Ах, вот как, – сдержанно сказал я, – ну что же, и такое сочувствие – вещь немалая.

Значит, ошибся. Но что-то глодало меня, может быть, удивительное сходство. Правда, я видел ее всего несколько секунд, да еще в неудобном ракурсе. И все-таки…

– Ты учишься?

– Я? Учусь? Да я давно кончила институт. Я инженер, работаю по интегральным схемам для микропроцессоров…

– Господи, сколько же тебе лет?

– Тридцать…

Выглядела она гораздо моложе. Кожа лица казалась удивительно юной и свежей – просто девичьей; ни следа грима, совсем никакого.

– Ты замужем?

– Нет! И не собираюсь! – сухо ответила она. Тут Лидия вернулась с кухни и стала раскладывать лед по стаканам. Положила и Мине, разумеется, но даже не посмотрела на нее при этом. И вообще весь вечер не замечала ее.

– Тебе налить? – обратилась она ко мне.

Голос ее звучал чуть ли не умоляюще. Теперь-то я знал, почему она так настойчиво каждый раз сует мне в руку рюмку. Кто любит оставаться наедине со своими пороками!

– Сегодня не хочется.

– Почему?

– Потом объясню.

Кажется, она о чем-то догадалась.

– Хорошо, я больше не буду им наливать. Сами сообразят.

Не знаю, что они там сообразили, но мои гости начали обслуживать себя сами. Чем больше повышалось их настроение, тем ниже падало мое. Я старался кое-как поддерживать разговор, но это затрудняло и отягощало меня. Иначе и быть не могло – все мои связи с этими людьми были прерваны. Вскоре Мина встала и попрощалась, Лидия пошла проводить ее. Когда она вернулась, я уже выпил рюмку с досады. Лидия села рядом со мной и как-то демонстративно погладила по руке.

– Вот и хорошо! – сказала она. – По такому поводу нельзя не выпить с гостями.

– Ты их для этого пригласила?

– Мони, не злись, – сказала она. Ради тебя пригласила… Чтобы ты увидел, как тебя любят и уважают… Нельзя сторониться людей, Мони, с людьми надо жить…

– Да, знаю, – ответил я. – А вот мне показалось, что вы с сестричкой не особенно любите друг друга.

– Есть немножко. – неожиданно отозвалась она. – Но не из-за самой Мины, конечно. Она неплохая. Но мать ее была мне настоящей мачехой. Как в сказке. Из за ее отпрыска я погубила лучшие школьные голы. Я ей была и нянькой, и прислугой… Знал бы ты, какая у меня была юность! – закончила она с горечью, которой не могло скрыть даже опьянение.

Да, ясно! Обе они правы. Но я в любом случае должен быть поделикатнее с Лидией. Ее горькие годы не кончились с девичеством… Очень интересно, что именно отдалило нас друг от друга. Может быть, только мой характер, моя нетерпимость? И моя невоздержанность в страстях… Сегодняшнее происшествие в придорожной корчме говорило о неудержимых душевных взрывах. Только теперь я, кажется, начал понемногу понимать, что к чему. В самом деле, есть ли смысл искать себя и возвращаться к себе? Кто знает, каких демонов я найду в прошлом!

К счастью, мои коллеги не стали злоупотреблять нашим гостеприимством. Хорошее воспитание взяло верх, и к десяти часам они ушли все вместе. Мы проводили их до двери, обменялись поклонами и пожеланиями всего наилучшего. Ребята в самом деле держались хорошо, – сердечно, естественно. Посторонний человек и не подумал бы, что меня постигло нечто плохое – или непоправимое. Мы ненадолго вернулись в холл. Я думал, что Лидия немного приберет или хотя бы вынесет стаканы и пепельницы. Но она просто допила свою рюмку и испытующе посмотрела на меня. Я понял этот взгляд.

– Ты виделся с Верой?

– Да, виделся.

– Так я и знала. Ничего, это даже к лучшему. Эта кошмарная баба отравила мне жизнь! – в голосе ее появились грубые, я бы даже сказал, вызывающие нотки. – Ну что ж, теперь ты хотя бы увидел, что она собой представляет.