Олег Красин - Операция начнется в подень Страница 31

– Так-так, – несколько раз произнес он, что-то соображая – здесь стол, окно, стулья. В общем, всё понятно. Будем ставить в телефон. Он стоит на столе, что весьма удобно – радиус действия больше, и, потом, не надо ломать голову, где взять питание. Есть телефонная линия. Ты как, не против?

– А мне, что? Ты же у нас специалист. Наша задача обеспечить тебе заход и отход.

– Вот-вот, – сказал Гриша, – чтобы комар носа не подточил. А то, знаешь, как иногда бывает?

– Нет, – ответил Забелин.

Он настроился слушать байки Переделкина о проникновении в какое-нибудь суперохраняемое помещение. – Гриша был мастером рассказывать, особенно когда выпьет. Но сегодня Гриша был явно не в настроении пускаться в длительные рассказы.

– В общем, на том и порешим, – сказал он. – Как думаете зайти в кабинет? С помощью Веревкина?

– Его, конечно, придется привлечь. Как без него…- задумчиво ответил Сергей, – нам будут нужны ключи от её двери, какое-то прикрытие.

– Считаешь, лучше вечером?

– Скорее всего. Утром будет спешка, вдруг кто-то придет на работу пораньше – могут возникнуть проблемы. Ты будешь один или еще кто-то с тобой?

– Один, пожалуй, объем-то небольшой, сверлиться не надо. Сам понимаешь, как говориться, меньше народа – больше кислорода, в смысле внимания меньше.

– Хрен им с маслом по всей роже! – грубо ответил Генералов, когда Гена Бондаренко изложил предложение Матвея и Плотникова. – Они что думают? Взять меня голыми руками, развести как лоха? Так, кажется, сейчас говорят? Я позвоню губернатору или самому Дергачеву. Они узнают, вкакие игры играет Михаил Яковлевич. Не думаю, что его погладят по головке: за такие дела могут и снять, а могут и привлечь. Считаешь, что у меня мало влияния?

– Что вы, Алексей Никандрович, я ничего такого не думал и, тем более, не говорил. Михаил Яковлевич знает ваши возможности, но…и вы подумайте – осторожно подбирая слова, говорил Бондаренко, – к чему вам конфликты с бандитами? За Матвеем стоят москвичи. Насколько я знаю, один из них Сильвестр, он возглавляет несколько криминальных группировок. За ними сила! Плотников предлагает разойтись полюбовно, мирно, чтобы все были довольны.

– Так не бывает, Гена, и ты это прекрасно знаешь. Всех примиряет только кладбище. Покойники не враждуют, им нет нужды выгрызать собственность друг у друга. Всё, чем они владеют – это пространством в два метра глубиной и деревянным ящиком, который может отличаться только качеством изготовления. Но смысла это не меняет. В наших делах, если ты разрешишь сегодня отрезать себе палец, завтра тебе оттяпают руку, и никто не спросит соизволения. Если я соглашусь с передачей под чужой контроль одного цеха – завтра у меня заберут весь завод.

– Ну, об этом речи не идет. Вы же не думаете, что Матвей и его люди умеют управляться с таким огромным хозяйством? Да им это и ни к чему. Им хочется получить доступ к пирогу.

Резко вскочив со своего кресла, Генералов забегал по кабинету.

Его возмущало само предложение, поступившее от каких-то бандитов, с которыми порядочные люди не должны иметь никаких дел. Каким образом Плотников оказался связанным с ними, Генералов не знал. Однако, то, что к нему обратился с подобным предложением человек Плотникова, серьезно осложняло ситуацию.

Аукцион по продаже заводских акций был еще не проведен. Ведомство Плотникова только готовило предложения по цене и количеству акций, выставляемых на продажу. И, конечно, Генералов принимал во внимание тесную связь Плотникова с Красовской, о которой было известно всему городу. Эта парочка могла кинуть его, Генералова, продать акции любому лицу, который даст им больше денег. Поэтому Генералов и не хотел с ними ссориться.

С другой стороны, Генералов не был проходной фигурой, каким-то неопытным мальчиком, которого можно было с легкостью облапошить. Он чувствовал свою силу, силу бывшего номенклатурщика, еще с комсомольских времен имевшего опыт в аппаратных интригах.

– Я сейчас позвоню губернатору и сделаю так, как он скажет, – наконец сказал Генералов, испытывающее глядя на Бондаренко.

– Ваше, конечно, дело – уступчиво согласился Геннадий, – но я бы не стал этого делать. Медведев начнет возмущаться, скажет никого не слушать, посоветует обратиться к силовикам. А добьетесь ли вы результата? Это вопрос…

– И всё-таки, – упрямо ответил Генералов, – я сейчас позвоню!

Он набрал номер губернатора, и секретарь тут же соединил его с первым лицом. Медведев поначалу выслушал спокойно, потом, как и предполагал Бондаренко, начал возмущаться. Кончилось дело тем, что он фактически дал указание готовиться к аукциону, не обращать ни на кого внимания, а в качестве поддержки, сообщил, что попросит подключиться к этому делу генерала Алексеева.

– Ну, вы всё слышали? – спросил директор Геннадия, победно глядя на него своими иссиня темными еще молодыми глазами, – предупредите Михаила Яковлевича, что губернатор берет проведение этого аукциона под личный контроль, чтобы он не вздумал там крутить!

– Вам, конечно, виднее, – вяло согласился Гена, – а ваши слова я передам Михаилу Яковлевичу.

Понимая, что завязавшееся в аэропорту знакомство надо не только поддерживать, но и развивать, Забелин вскоре отправился к Истоминой.

Перед выходом он посмотрел на себя в зеркало, тщательно причесался, разгладил складки на рубашке. Выглядел он вполне нормально – брюки не сильно мятые, чистые светлые ботинки, щетины на лице нет. Молодой мужчина средних лет, средней комплекции, с незапоминающимся лицом. Таким, наверное, и должен быть контрразведчик – незаметный человек на фоне толпы, который сливается с ней, как хамелеон с окружающей средой.

Проходивший в это время по коридору Лысенко спросил:

– Что, на свидание собрался? Первый раз встречаешься?

– Да так, Игорь, решился прогуляться – смешался Сергей.

– На, возьми жвачку, на всякий случай.

– На плохой запах изо рта, вроде не жалуюсь, – ответил Забелин, но резинку взял.

– Я тоже. Только, Серега, когда накануне выпьешь, и от тебя разит перегаром, как из бочки, иногда не знаешь, чем и забить этот запах.

– Я вчера не пил.

– Ничего, ничего, уж лучше переборщить в этом плане. Первое впечатление – оно всегда самое верное. А у женщин глаз наметан, попадешь в немилость – пиши пропало, потом ни с какого бока не подойдешь. Это только в фильме "Москва слезам не верит" тетка смотрела на обувь: чистая, грязная. На самом деле, для баб главное запах мужика.

– Я могу и закурить, сигарета тоже хороший дезодорант.

Услышав эти слова Лысенко, скептически усмехнулся.

– Старик, нет ничего более мерзкого, чем запах перегара вперемешку с сигаретой. Уж поверь мне!

– Считай, убедил, знаток женской психологии, – ответил Сергей и засунул жвачку в рот.

Неподалеку от входа в здание областной администрации находилась автостоянка для машин сотрудников. Бросив туда взгляд, Забелин убедился, что синяя вазовская семерка Истоминой находится на месте.

На входе в здание его встретила приятная прохлада – работали кондиционеры. Сергей поднялся на третий этаж, где были кабинеты Фонда имущества, открыл дверь к Истоминой, заглянул. Ирэна сидела одна и что-то читала, по-видимому, служебную документацию.

– Я могу вас отвлечь ненадолго? – спросил Забелин с порога и остановился в дверях, ожидая приглашения.

Истомина подняла голову, узнала оперативника.

– Конечно, конечно, проходите! – сказала она, отчего-то смутившись.

– Вот, воспользовался приглашением, решил заглянуть.

Сергей прошел в кабинет, сел возле стола Ирэны.

– Я бы угостила вас чаем, но свет отключили, не могу ничего делать, даже печатать на компьютере – пожаловалась ему Истомина.

– Не страшно, обойдемся без чая! Часто у вас бывают отключения?

– Нет, пожалуй, это второй раз за полгода. Наверное, скорее всего плановый ремонт.

– Для таких целей обычно в хозяйстве имеют дизель-генератор, но свет, видимо, отключили ненадолго.

Сергей окинул взглядом её кабинет.

– У вас уютно, ничего лишнего.

– Да что вы, – улыбнулась Истомина, – обычный, как у всех! Еще недавно здесь громоздились стопки дел, но я попросила их вынести. Пыли от бумаги столько, что дышать невозможно.

– Встретили подругу? – поинтересовался Забелин.

– Подругу? Ах да, конечно. Все получилось замечательно. Она у меня остановилась на несколько дней. Ей очень понравился город…

– А кто бы сомневался! – согласился Забелин. – Ирэна Владимировна, я слышал готовиться аукцион по продаже акций металлургического завода.