Ольга Карпович - Младший Страница 31

— Ты такой же, даже лучше стал, мужественнее, — шепнула она.

Что-то было в ее голосе, какая-то затаенная грусть, надлом… Макеев спохватился, что не надо бы расстраивать и злить женщину, которая в конце концов может легко спутать его планы.

— Мариш, — медленно начал он, — мне трудно сейчас сказать что-то определенное… Понимаешь, все так быстро. Давай не будем торопить события, подождем, посмотрим. А я… Ну хочешь, я сохраню за собой этот номер, будем встречаться здесь, когда сможем.

— Хочу! — Она просияла.

— Ну вот и договорились.

Алексей вошел в просторный зал мосфильмовского кафе.

Ехать домой после разговора с Верой совсем не хотелось. Нести ерунду, хохмить, увещевать бабку, вести светскую беседу с Марианной — все это сейчас вызвало в нем отвращение. Он заехал сюда в надежде спокойно посидеть, перекусить, перекинуться парой фраз с кем-нибудь из знакомых. Из-за дальнего столика махнул рукой Олег, старый приятель, когда-то и приведший его в кино. Начинал Лазарев в его каскадерской группе, потом, когда освоился немного, отделился, собрал своих ребят. Формально они были конкурентами, но благодаря старой дружбе, добродушию и незлобивости Олега никаких проблем между ними не возникало.

— Здорово! — гаркнул он. — Садись, хлопнем по рюмашке.

— Не, я за рулем, — отозвался Алеша.

Но за стол все-таки сел. С Олегом было легко. Он привычно балагурил, рассказывал бородатые анекдоты, живописал забавные случаи на съемках, над которыми весь «Мосфильм» успел отсмеяться еще пару лет назад. Алеша вполуха слушал его, снова и снова возвращаясь в памяти к разговору в машине. Что, если она больше не придет? Выдаст ему, как и грозилась, телефон другого врача, а ее попросит больше не беспокоить? Ну нет, четыре дня он ждать не будет, поедет к ней завтра же. Должна она понять, в конце концов, что с ним делается.

— Слушай, а правда, что ты со «Стар Сервис» контракт на новый фильм подписал? — спросил вдруг Олег.

— А? — не сразу оторвался от своих мыслей Алеша. — Не, на будущей неделе подписываю.

— Странно, — Олег опрокинул очередную рюмку и попытался сфокусироваться на лице собеседника. — Я с их директором еще зимой говорил… Собирались сотрудничать…

Алеша поморщился. Разговор начинал его напрягать. Вот же, хотел забыться, отключить голову, потрепаться ни о чем со старым приятелем, а тот некстати влез со своими горестями. Разумеется, он слышал о том, что «Стар Сервис» сначала хотел сотрудничать с командой Олега, но потом передумал и обратился к нему. Что же он виноват, что ли? Должен был гордо отказаться?

— Олег, я не знаю, — развел руками Алеша. — Я к ним не набивался, они сами позвонили, встречу назначили. Мы и договорились предварительно обо всем. Так что ты извини, но я перед тобой чист.

— Да я ж без претензий, — добродушно протянул Олег. — Просто мутный тип какой-то этот директор.

— Не без того, — кивнул Алексей.

Он покосился на часы и установил, что, как бы там ни было, а пора все-таки возвращаться домой, пока беспокойное семейство не забило тревогу.

— Может, тебя до дома подбросить? — предложил он, поднимаясь из-за стола.

— Не, — покачал головой Олег. — Я тут еще посижу, поразмыслю, — важно заявил он, сдвигая темные брови на переносице.

— Смотри, главное, голову не перетруждай. Это твой рабочий инструмент! — пошутил Алеша и направился к выходу.

В квартире было темно и тихо. Должно быть, все уже улеглись. Он осторожно прикрыл дверь, снял ботинки и на цыпочках прокрался в спальню. Марианна лежала на боку, на краю кровати, ее плечо, обтянутое кружевом ночной рубашки, мерно вздымалось и опускалось. «Спит!» — определил Алеша.

Он быстро разделся, улегся на свою половину кровати и завернулся в одеяло. «Ничего не вернуть. Все кончилось», — прозвучал откуда-то из темноты спокойный голос Веры. «Не может быть! — решил Лазарев. — Я не отступлю. Попробую еще раз!» Он прикрыл глаза, восстанавливая в памяти ее облик до мельчайших деталей. Как она пытается сдержать невольную улыбку, как заправляет за ухо выбившуюся из пучка прядь. Милая…

Марианна лежала рядом не шевелясь, глядя сухими глазами в темноту.

7

За завтраком все молчали. Алеша, погруженный в мысли о Вере, не замечал напряжения, сквозившего между женой и братом. Марианна торопливо отхлебывала кофе, короткими нервными движениями стряхивала на пол крошки со стола. Леонид сгорбился над тарелкой, мрачно глядя в никуда. Одна лишь Лариса безмятежно улыбалась и томным движением головы отбрасывала со лба прядь завитых волос. Из коридора неожиданно появилась Валентина Васильевна в наброшенном поверх ночной рубашки тяжелом старом пальто. Она остановилась в дверях, хищно оглядывая собравшуюся за столом компанию.

— Бабушка, ты зачем встала? — встрепенулся Алексей. — Я же отнес тебе чай в комнату.

— Мамуль, может, булочку? — предложила Лара.

Старуха прищурила левый глаз, угрожающе хмыкнула и, так и не произнеся ни слова, удалилась обратно.

— Это становится просто опасно, — сдвинула брови Марианна. — Ты с психиатром говорил?

— Да, она была вчера, — глядя в сторону, подтвердил Алеша.

— Ну и как, на твой взгляд? Хороший врач? — не унималась Марианна.

— Кажется, да. Обещала помочь. А впрочем, я не знаю… — стараясь избежать неприятного разговора, Лазарев поднялся из-за стола, достал из шкафчика вазу с печеньем.

— Ладно, посмотрим.

Марианна тоже встала, поставила в раковину чашку и вышла из кухни. Тут в коридоре раздался звонок в дверь.

— Ой, это ко мне, — Лариса подскочила из-за стола и бросилась в прихожую.

Марианна уже открыла. В квартиру впорхнула маленькая вертлявая женщина, нагруженная коробками и пакетами.

— Ох, Ларочка, что я вам сейчас покажу! Вы обомлеете! — заворковала она с порога. — Вот посмотрите только, нашла шифон цвета слоновой кости.

Женщина принялась вытаскивать из верхнего пакета моток легкой белой материи. Лариса ахнула и закатила глаза от восторга. Гостья, ухватив край материи, принялась наматывать ее на Ларису, приговаривая:

— Вы будете просто изумительны. Взгляните только! Ах да, я же еще подобрала в тон кружева…

Марианна, не обращая внимания на происходящее, процедила сквозь зубы: «До свидания» — и скрылась за дверью. Братья в изумлении застыли в коридоре, глядя, как две женщины, охая и взвизгивая, роются в коробках, извлекая на свет все новые и новые мотки ткани, кружев, тесьмы, бахромы и прочих швейных премудростей.

— Что это? — вполголоса осведомился Леня.

Алеша пожал плечами.

— Мать, что это за саван ты на себя намотала? — спросил он.

— Это… — Лариса обернулась и смущенно заморгала. — Ах, мальчики мои, я совсем забыла вам сказать. Я ведь выхожу замуж. За Льва Анатольевича…

— Опять? — охнул Леня, со смехом хватаясь рукой за сердце и шатаясь, словно с минуты на минуту потеряет сознание. — Это в который же раз?

— Такие вопросы даме задавать неприлично! — строго осадила его вертлявая портниха.

— Вот именно! — гордо заявила Лариса. — И кто тебя только воспитывал, я удивляюсь.

Шурша тряпками и роняя коробки, дамы поспешно удалились в комнату матери. Уже с порога она обернулась и с очаровательной улыбкой попросила:

— Мальчики, только бабушке ни-ни, договорились? — и исчезла за дверью.

— Как тебе это нравится? — Алеша обернулся к брату. — Похоже, у нас скоро появится новый папа.

— Мне все равно, — пожал плечами Леонид. — А тебе, кстати, это только на руку?

— С чего бы? — не понял Лазарев.

— Ну ты ведь сам говорил, — невинно напомнил Макеев, — что не можешь уехать, потому что не на кого оставить мать и бабку? Вот тебе, пожалуйста, удобный случай…

— Это ведь не единственная причина, — покачал головой Алексей. — Я же объяснял, у меня проект, договоренность с ребятами и к тому же…

— Ладно-ладно, — примирительно остановил его брат. — Я ведь только хотел сказать, что одна из твоих проблем решилась. Кстати, — как бы между прочим заметил он, — ты бы как-нибудь пригласил меня на съемки, познакомил с орлами своими. Интересно же, как это у вас происходит.

— А то все Голливуд, Голливуд, надоело… — беззлобно передразнил его Алеша.

— Вот именно, — с готовностью ухмыльнулся Леня.

— Да легко, поехали хоть сейчас. Как раз сегодня у меня последний съемочный день в одной картине, будем трюк ставить. Если интересно, рванули вместе.

— Интересно, конечно, — охотно подтвердил Макеев.

— Ну тогда собирайся, через полчаса выходим, — кивнул Алеша и отправился по коридору в спальню.

В белом свете софитов, выхватывающем из темноты лишь плавно движущуюся фигуру, Алеша казался ожившей античной статуей. Каждая мышца рельефно выделялась под гладкой кожей полуобнаженного тела, каждое движение было отточенным, четким, завершенным. Макеев, как завороженный, не мог отвести взгляда от этой словно танцующей неведомый пластический танец фигуры. Господи, да неужели же это его брат — такой совершенный, ослепительный, идеальный? Темная кровь ударила в голову, забилась в висках, во рту пересохло. Глаза на мгновение затянуло ослепляющей яростью, страшно, до боли захотелось разрушить, уничтожить эту равнодушную отстраненную красоту. За то, что она — чужая, что проскальзывает мимо, уходя все дальше и дальше, не давая дотянуться, дотронуться, вобрать ее в себя. Это мучительно, нестерпимо… Когда все твое существо, и душа, и тело больше всего на свете желают владеть этой красотой безраздельно, хранить и оберегать, быть ею. Макеев почувствовал, как ногти изо всех сил впиваются в ладони, заставил себя отвернуться, перевести дыхание, отступить от края площадки. Ассистентка удивленно покосилась на его бледное лицо, прикушенные бескровные губы, на выступившую на лбу испарину. Он бросил на нее уничтожающий взгляд и пошел к выходу из павильона.