Олег Рой - Письма из прошлого Страница 32

— А, может, в следующий раз съездим туда? — загорелась Вика. В ответ на что Дима только головой помотал:

— Нет уж, уволь. Без меня. Староват я для подобных вещей…

У него действительно не было никакого желания посещать все эти дискотеки, анимации и прочие тусовки. Будь его воля, он обошелся бы даже без экскурсий, и вместо катания на воловьей упряжке по Национальному парку полежал бы на пляже или посидел в одном из многочисленных ресторанчиков, наслаждаясь местной кухней. Именно такой отдых был ему по душе. Здесь, на тропическом острове, Диме впервые за долгое время удалось полностью расслабиться и отключиться от всего, что оставалось в Москве: от бесконечной мрачной зимы, от напряженной работы и от странных писем, разгадать смысл которых было выше его возможностей.

Возвращаться домой не хотелось ни Диме, ни Вике. Но, как известно, все в этом непостоянном мире когда-нибудь заканчивается, и хорошее всегда почему-то гораздо быстрее, чем плохое. К концу января чудесные каникулы на островах уже навсегда отошли в область приятных воспоминаний, и жизнь вернулась в привычную колею. Дмитрий снова вставал задолго до серого зимнего рассвета и, подобно миллионам соотечественников, проклинал власти, которые постоянно обещали разобраться с круглогодичным летним временем, и столь же регулярно забывали о своем обещании, заставляя всю огромную страну жить, опережая на целых два часа естественный природный ритм. Рабочий день Дмитрия начинался рано, а заканчивался нередко глубоко за полночь — Дима разрывался между встречами с клиентами, телевизионными съемками собственных передач и чужих, в которые его приглашали поучаствовать, а после них еще частенько приходилось ехать на какое-нибудь важное светское мероприятие. Времени на Вику у него оставалось совсем мало, Дмитрий искренне жалел об этом и старался посвятить подруге каждый свободный час. Раз или два в неделю они обязательно проводили вечер вместе, после чего Вика оставалась у него до утра, но Дима понимал, что этого ей, конечно, мало. Она хотела бы ночевать здесь все время, даже несмотря на то, что их жизненные графики совершенно не совпадали — девушка любила поспать подольше, и ранний подъем был для нее настоящей пыткой.

В одну из редких суббот, когда Дмитрию, к счастью, никуда не нужно было спешить в первую половину дня, он не стал будить Вику, и та проснулась только в двенадцатом часу. Дима уже успел к этому времени позаниматься гимнастикой, принять душ, побриться, позавтракать, разобрать электронную почту. Теперь он сидел за ноутбуком, готовя сценарий для очередного «Задушевного разговора», а Вика все еще, потягиваясь, расхаживала по квартире — сонная, босая, в одной рубашке Дмитрия, накинутой на голое тело.

— Дима, знаешь что? — крикнула она из ванной.

— Я не слышу, — отозвался он, нехотя отрываясь от работы и отправляясь к ней. — Что ты не можешь найти на этот раз?

— Я уже нашла. — Она помахала у него перед носом какой-то баночкой. — Скажи на милость, ну почему ты все время куда-то переставляешь мой крем? Почему бы не оставить его там, куда я его кладу?

— Вика, ну ты же знаешь, что это делаю не я, а Люда, помощница по дому, — отвечал Дмитрий.

— Но почему бы тебе не сказать ей, чтобы она его не трогала? — пожала плечами Вика. — И вообще, знаешь, Димочка… Мне кажется, нам уже пора жить вместе. Ты так редко бываешь свободен… А если я перееду сюда, мы, по крайней мере, будем видеться гораздо чаще. А? Что ты скажешь?

— По-моему, у тебя что-то горит… — Дмитрий принюхался.

— Ой, это же тосты! — ахнула Вика. — Точно, я забыла их в духовке… Димочка, ну почему бы нам… то есть тебе, не купить тостер? Как у всех нормальных людей?

— Потому что он мне не нужен, — объяснил Дмитрий. — Ты же знаешь, что я не ем хлеб. Никакой — ни свежий, ни жареный. Зачем мне в доме вещь, которой я никогда не буду пользоваться?

— Затем, что… — начала было Вика, но махнула рукой и убежала на кухню сражаться с тостами, которые, судя по доносящемуся из духовки запаху, уже превратились в угли.

Дима, усмехнувшись, вернулся к работе. Но не прошло и десяти минут, как Вика вновь появилась перед ним, дожевывая что-то на ходу.

— А может, мы все-таки договорим об этом? — предложила она.

— «Об этом» — это о чем? — Он поднял глаза от экрана.

— Димуль, ну я серьезно! О моем переезде к тебе… — Она села рядом, прижалась к нему, потерлась щекой о его щеку. — Представь, как было бы хорошо, если б мы жили вместе…

— Но разве тебе так плохо? — Он обнял ее одной рукой, левой, правая оставалась на клавиатуре.

— Как тебе сказать… Мне с тобой очень хорошо. Но мне тебя мало, понимаешь? Такое чувство, что мне тебя выдают, как лекарство — изредка и по чуть-чуть, строго отмеренными дозами. А я хочу тебя всего, целиком!

— Экая ты у меня… ненасытная, — усмехнулся он и погладил ее по плечу.

— Я такая… — Вика игриво улыбнулась, стрельнула глазками и добавила, помолчав: — Димочка, ну как же ты не понимаешь!.. Я так люблю тебя… Я хочу всегда быть с тобой рядом. Все время, а не только раз в неделю. Встречать тебя вечером в нашем с тобой доме, заботиться о тебе… Да и мне самой было бы удобнее, если б я могла привезти сюда свои вещи, а не расхаживать по квартире в твоих рубашках.

— А мне нравится, когда ты в моих рубашках. Особенно на голое тело. — Дмитрий закрыл ноутбук и привлек Вику к себе. Ничего не попишешь — работать сейчас все равно не получится.

— Понимаете, она хочет переехать ко мне. Очень настаивает. — Дмитрий откинулся на спинку и поудобнее устроился в кресле. — А у меня просто все внутри сопротивляется этому. Такое чувство, что у меня все-таки очень мощный подсознательный барьер…

— Ну, думаю, ты уже разобрался сам с собой в этом вопросе. — Ник-Ник привычным движением поскреб аккуратно постриженную бородку. — Или хочешь, чтобы мы подробно обсудили эту тему?

Дмитрий не спешил ответить, он долго молчал, глядя в окно и думая только о погоде. Черт знает, что творится с природой… Март уже на исходе, а на весну и намека нет, куда ни глянь — сугробы выше головы, а морозы, похоже, даже не собираются прекращаться.

— Не знаю, что и сказать… — пожал плечами Дмитрий. С одной стороны, ему действительно не помешала бы помощь супервизора — вдвоем легче справиться с проблемой, выявить, из каких глубин сознания она взялась. А с другой — для такой работы Диме пришлось бы рассказать Ник-Нику всю свою биографию, а этого делать ему очень не хотелось. Супервизор знал, что Дмитрий был женат и что его семья погибла в автокатастрофе, но в детали и подробности Дима его не посвящал. И не собирался.

— Наверное, нет, — произнес, наконец, Дима. — Думаю, я сам с этим разберусь. Уже практически разобрался.

— И что надумал? — Супервизор, опустивший было взгляд на свои бумаги (он пока так и не сумел как следует освоить компьютер и предпочитал делать записи от руки), снова поднял на Диму глаза.

— Думаю, я все-таки соглашусь, хотя мне это будет нелегко. Может быть, не сразу, спустя какое-то время, но соглашусь. Понимаете, я не хочу потерять Вику. Мне не просто хорошо с ней, мне очень хорошо — и в постели, и вообще в жизни.

— Вот как? — В тоне Ник-Ника явно прозвучало недоверие, а может, и ирония.

— Да, а что вас удивляет? — Дима почувствовал искренне возмущение. — То, что у меня так быстро произошла переоценка ценностей? Конечно, я прекрасно помню, как еще полгода назад, сидя в этом самом кресле, жаловался на потерю интереса к женщинам вообще и к сексу в частности… Тогда мне действительно казалось, что это необратимый процесс. Но с тех пор все изменилось. И изменилось во многом благодаря Вике. Я снова полноценный мужчина — я имею в виду и психологическую, а не только физиологическую составляющую. С ней я испытываю такие эмоции, к которым, как мне казалось, уже давно не способен. Может быть, конечно, это всего лишь последний гормональный всплеск перед старостью…

— Ну ты и скажешь тоже… — пробормотал супервизор, бывший на добрых шестнадцать лет старше своего собеседника.

— Во всяком случае, — продолжал Дима, не отреагировав на его ироничную реплику, — я снова могу видеть в жизни положительные моменты и наслаждаться ими… А не существовать так, точно я не живой человек, а какой-то лишенный эмоций механизм. Так что я должен быть признателен Вике хотя бы за то, что она изменила меня.

— Не думаю, что это исключительно ее заслуга, — покачал головой Ник-Ник. — Но раз уж ты не хочешь развивать эту тему, давай оставим ее в покое. Кстати, давно хотел тебя спросить: как поживает твоя шизофреническая поклонница? Та, которая писала тебе письма, выдавая себя за виртуальную утопленницу Жанну?

— К счастью, от нее давно нет вестей, — усмехнулся Дмитрий. — И, признаюсь, я уже начал забывать о ее существовании.