Иван Дроздов - Шальные миллионы Страница 32

На казачьей земле живите по казачьим традициям, вместе с атаманом и казачьим кругом. Стройте в станицах церкви и школы, развивайте промыслы, рабочие артели и прочее.

Казаки всегда стояли на страже России, являлись ее щитом, за которым мирно трудился пахарь. Но они были и землепроходцами вроде Ермака, Дежнева, Хабарова и других. Открывали земли, прокладывали пути для шедших им вослед и потомства ради.

Мощный дух кроется в идее казачества!»

— Ты слышишь, Анюта? Ольга Николаевна, наша соотечественница, словно прослышала о наших сборах в разведку, напутствует нас. А теперь подробно изложу тебе план наших действий.

Операцию начали не вдвоем, как уговорились, а втроем, — взяли с собой Олега, приехавшего ночью из аэропорта. Костя поставил перед ним задачу:

— Будь моей тенью, молчи как рыба, мы с тобой — охранники важной особы.

Кивнул на Анну, которую подняла домашняя суматоха, вызванная ночным вторжением Олега.

В город ехали на двух машинах: Анна на своем «форде», Костя с Олегом — сзади на «вольво».

Костя уже знал, что книга на Волге идет все лучше и лучше, теперь ее продают и в Нижнем Новгороде, и в Самаре. Реализовано почти сто тысяч экземпляров. Издатели из многих вариантов обложек выбрали броский интригующий рисунок. Повесть с ним пошла вдвое быстрее. Олег привез десяток таких книг. И Костя решил этот же рисунок предложить своему издателю.

— Куда ты поместил Анютины деньги?

— Открыл счета в банках. Там теперь большая сумма.

Костя сегодня нарядился в «форму номер два»: приклеил рыжую квадратную бороду, надел большие затемненные очки. Но с особым тщанием наряжал он Анну. По принципу — просто, дорого, красиво. Особенно хорош у нее был кроваво-бордовый плащ с белым атласным подбоем. Его они покупали за доллары в недавно открытом французском магазине. На пальцы ей надел два перстня с крупными бриллиантами и на грудь — невообразимо дорогой и красивый кулон. «Так надо, — говорил Костя. — И не перечь».

А еще он дал ей серьги: крупные сапфиры окружены бриллиантами. И такой же перстень. И все в великолепном футляре.

Это была приманка для важной особы.

И вот они в ювелирном магазине. У прилавка уже стояла интересующая их женщина. Костя показал на нее взглядом, кивнул Анюте: «Действуй». И Анна подошла к прилавку, встала рядом с незнакомкой, — та рассматривала перстень. Женщина Анютиных лет была изящна и стройна, имела на редкость длинную шею и красивую головку с аккуратно забранными на затылке темными волосами.

— Вам нравится перстень? — спросила Анюта.

— Да, но камень… Я хотела бы изумруд или сапфир.

— Дайте посмотреть.

И пока Анна не спеша разглядывала перстень, незнакомка краем глаза окинула Анюту, оценила стиль и дороговизну одежды, как завороженная смотрела на Анютины перстни.

— Нет-нет, — сказала Анна, возвращая перстенек, — этот мне не нравится. Простенькая работа, и дешев. У меня есть гарнитур…

Достала из сумки серьги и перстень, подала незнакомке. Та, видимо, понимала в украшениях, благоговейно трогала пальчиками серьги, вынимала их из футляра, разглядывала в свете настольной лампы. Продавщица тоже заинтересовалась, машинально тянула руки то к серьгам, то к перстню, подошли две другие, но Анна неохотно позволяла вынимать изделия из футляра.

— Будете сдавать? — спросила продавщица, — она, видимо, была старшей. — Пройдемте сюда, здесь оценщик.

— Нет, туда я не пойду. Вы лучше скажите примерную цену.

— Ой, не знаю. А сколько вы просите?

— Я платила за них сто тысяч долларов.

— Сто тысяч!.. Таких цен у нас нет, — капризно оттопырив губки, сказала старшая. Но Анна пропустила ее реплику мимо ушей. Беседовала с незнакомкой. Та продолжала разглядывать украшения, примеривала, смотрелась в зеркало. Тем временем продавщица привела мужчину, — молодого, заросшего, как обезьяна.

— Дайте посмотреть! — проговорил он властным тоном.

— Я не буду сдавать.

— Но в таком случае нечего тут их показывать.

— В чем дело? Мы разве не можем поговорить между собой?

Возмутилась и незнакомка.

— Хороши у вас правила торговли: ни с того ни с сего нападать на посетителей.

— Я не нападаю, но если вы пришли покупать, — пожалуйста, мы к вашим услугам. Но как я понял, гражданка…

Произнося эту тираду, он смотрел на серьги и перстень, и постепенно тон его понижался, и слово «гражданка» он произнес почти извиняющимся голосом. И уже совсем мирно проговорил:

— Покажите, что у вас?

Анна протянула ему одну серьгу, он продолжал тянуть руку, но она сказала:

— Смотрите.

Тот понял: она боится выпустить из рук все изделие. Разглядывая его в лупу, он время от времени бросал взгляд на Анну.

— Откуда у вас… эти вещи?

Незнакомка взорвалась:

— Послушайте! Вы не прокурор и оставьте этот свой допрос!

— Да, но я должен знать…

Анна протянула руку:

— Верните серьгу.

— Но позвольте, вы же пришли сдавать. Сколько просите?

— Верните серьгу! — сорвалась на крик незнакомка.

— А вы не хозяйка, и я вас не спрашиваю.

И в этот момент к прилавку подошли Костя и Олег.

— Господин! Вы странно себя ведете, — сказал Костя.

— А вы кто?.. Вам здесь чего нужно?

Костя грозно проговорил:

— Верните серьгу.

Оценщик, хотя и тише, продолжал артачиться. И тогда Костя сунул ему под нос удостоверение личности. Тот быстро вернул серьгу и униженно залепетал:

— Они же сдавать пришли. Я оценщик, готов приобрести. Сто тысяч?.. Я готов заплатить сто тысяч, но должен посмотреть. Вы же понимаете: сто тысяч долларов — не двадцать и не тридцать рублей!

Костя сделал жест Анюте оставить магазин. Поклонился ей. И они оба с Олегом, два богатыря, вышли вслед за женщинами. Незнакомка не хотела расставаться с Анной.

— Я бы купила у вас, но у меня с собой нет таких денег. Завтра деньги будут. Только прежде я бы хотела показать их знакомому ювелиру. Вы не будете возражать?

— Признаться, я не хотела бы продавать этот свой гарнитур. Он и самой мне нравится. Но я помогу вам купить другой, — и не хуже, уверяю вас.

— И тоже сапфировый?

— Может, сапфировый, а может, изумрудный, — не такой дорогой, но тоже хороший.

— Цена меня не смущает, — проговорила незнакомка. — Мне очень нравятся ваши. Я сон потеряю, буду о них думать.

Анюта будто бы случайно распахнула полы плаща. Лайковая юбочка, кулон, вспыхнувший синим цветом, высекли в глазах незнакомки восхищение.

— Вы так красивы и так стильно одеты, — сказала незнакомка.

— Вы нашли те самые слова, которые и я вам хотела сказать, но не успела.

Подала руку незнакомке.

— Меня зовут Анна, а вас?

— Нина. Друзья зовут Нинель.

— Прекрасное имя. В нем много поэзии. Хотите, Нина, я подвезу вас домой?

Анюта раскрыла дверцу автомобиля, пригласила Нину. Та села с ней рядом, и они поехали.

— Это ваш автомобиль?

— Мой.

— Вы счастливая. Я тоже хотела бы, но не умею править.

— Водить автомобиль? Это же проще простого. Могу научить.

— Научить? И вы это серьезно? Я бы с удовольствием, но какой резон вам со мной возиться?

— Вы мне понравились. А у меня здесь в Питере нет подруг. Помните, как в детстве мы говорили: «С тобой я буду дружить, а с тобой не буду…»

Они рассмеялись.

Нина в смотровое зеркало видела «вольво», неотступно следовавший за ними. И за рулем — мужчину с квадратной бородой и в затемненных очках, — того самого, что заступился за них в магазине.

— Аня, за нами следуют те самые… два парня, что приструнили нахала-оценщика.

— Пусть они тебя не смущают. Это мои охранники.

— Охранники? У тебя есть охранники? Но Анечка, если не секрет, кто же ты такая, что тебя охраняют такие крутые парни? И сколько же они стоят?

— Я писательница.

— Писательница? — почти вскричала Нина. — О господи, час от часу не легче. Скажи мне, что ты английская королева, мне легче поверить.

Анюта достала из сумки книжку, подала Нине. Та раскрыла ее и увидела фотографию Анны.

— А-а… И правда. Вот уж никогда не знала, что в таком возрасте можно выбиться в писательницы. Но позволь, разве писатели имеют так много денег, чтобы нанять охранников? Я слышала, писатели бедствуют, как и большинство людей нынче.

— Да, верно. Бедствуют. Но я написала книгу, которая, против моего ожидания, пользуется спросом, ее покупают. Это, конечно, не значит, что умею писать лучше других, — нет, совсем не так. Но читатель находит в моей книге что-то такое, что ему нравится.

— Любовь! — воскликнула Нина. — Тут и думать нечего. «Слезы любви»! Я бы тоже купила такую книгу. А, кстати, где она продается?

— В Петербурге скоро ее будут продавать. Пока же продают в городах на Волге. Но тебе незачем покупать, — возьми на память.