Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман. Страница 32

Алинушка.

Моему Лёшеньке, 10 мая, 15–16 (Я уже дома!)

Гуд бай, огородик, до лучших времён (точнее, до следующих выходных!). И хэллоу, моё солнышко (за окном-то дождик идёт!), мой Лёшечка, моя любовь!

Только двинулась с дачи в сторону дома — как дождь меня обкатил! Пришла домой мокренькая, солёненькая, в общем, я бы тебе понравилась. Вскопала солидный участок (хвалюсь!). Думала о тебе, размышляла, анализировала, вспоминала, тосковала… Глядишь, а за спиной уже о-го-го сколько землицы перекопанной. Вот так я (вкратце) сегодня поработала: с лопаткой в руке и ТОБОЙ в голове. На природе хорошо — воздух свежий, птички поют, ветерок… Только тебя для полного счастья не хватает. И тут я подумала, что ты тоже, наверное, сейчас на огороде работаешь и думаешь обо мне в этот самый момент. А значит, мы всегда ВМЕСТЕ! Лучше Николая Асеева не выразить сейчас мои чувства к тебе:

Я не могу без тебя жить!Мне и в дожди без тебя — сушь,Мне и в жару без тебя — стыть,Мне без тебя и Москва — глушь,Мне без тебя каждый час — с год;Если бы время мельчить, дробя!Мне даже синий небесный сводКажется каменным без тебя.Я ничего не хочу знать —Бедность друзей, верность врагов,Я ничего не хочу ждать,Кроме твоих драгоценных шагов.

Твоя Алина.

Моей Алине, 10 мая, 15–50 (Умнее Лёши зверя нет!)

Радость моя, рад, что тебя не смыли дожди-ливни и ты благополучно приплыла-дошлёпала домой!

Ещё раз (уже совершенно лишний!) убедился, что я — вумный как вутка, только вотруби не ем.

Во-1-х, как сердце чуяло — поход на огород отложил до лучших времён.

Во-2-х, категорически отказался 1,5 часа назад идти с Д. Н. на кладбище (чего она очень хотела в целях временного примирения и спокойно-беззлобного житья в течение суток) — и сейчас она где-то там плавает на зонтике среди крестов и могил. (Это не злорадство, это — констатация факта.)

В-3-х, я даже вышел было за хлебом в магазин (когда ливень чуть утих), но поглядел с крыльца на небо и понял: провокации дождевые не кончились — вернулся, и тут ТАКОЕ началось!..

А стихи Асеева — класс! Это, видимо, лучшее, что он создал. Спасибо! (Не столько за стихи, сколько — за чувства!)

Из плохих новостей: Д. Н. в курсе, что я тебя вожу на какую-то квартиру (её слова), так что надо удвоить (?) осторожность и подпольность.

За сим (и за сём) наконец дошёл и до главного: соскучился ли я по тебе, моя красавица??? Да лучше и не спрашивать!!!

Интенсивной переписки не обещаю в течение ближайших 3-х часов, так как приступаю к работе (но на ХОРОШЕЕ письмо парой фраз отвечу), в 19–00 (поужинав или параллельно) приступаю к просмотру «Кривого зеркала» по 1-му каналу, в 21–20, может быть, посмотрю какие-то «Багровые реки» там же, а в 23–30, если будет мэйл от тебя — отреагирую бурно…

Вот такие планы-намётки.

Целую в мозоли свежие (ведь наверняка туточки они, родимые, после дачи — на своих где надо местах!?).

Алекс.

Моей Алине, 10 мая, 23–19 (Гутен абенд!)

Вот он я. Посмотрел фильм с Жаном Рено. Ужас (в смысле — триллер), ничего непонятно, но вроде как бы ничего так…

Ау, а ты-то туточки?

Я так по тебе соскучился, что назвал сегодня Д. Н. «Алиной»: что было — можешь догадаться…

Алёша.

Моему Лёшеньке, 10 мая, 23–33 (Я тута!)

Интересно, а как ты её обычно называешь: Дашей, Дарьей?..

Я тоже сегодня брата «Лёшей» окликнула. На что он улыбнулся и ничего не сказал.

Соскучившаяся.

P. S. А фильм ничего — сложный. Такие мне нравятся.

Моей Алине, 10 мая, 23–42 (Никак)

Никак я её не называю. Забыл, как я её называю. Может быть, вообще никак не называю. Не называю, вероятно, никак…

Я лучше тебя ещё раз назову: Алина! Алиночка!! Аля!!! Алинка!!!! Алиночек!!!!! Алин!!!!!! Алинуся!!!!!!!! Алинтото наконец!!!!!!!!!!!! Ну и, разумеется, Алина Наумовна!!!!!!!!!!

Будем на этой восклицательной ноте и прощаться. Завтра, может быть, дай Бог, и увидимся!

Спокойной ночи! Снись мне. (Это не просьба — приказ!)

Алекс (екс-екс…секс!).

Моему Лёшеньке, 10 мая, 23–50 (Понятно)

Алинтото — это гениально! Я так соскучилась, с ума, наверное, сойду: нельзя же (НЕЛЬЗЯ!!!) ежесекундно думать об одном и том же — ТЕБЕ, ведь может заклинить окончательно!

Давай приснимся друг другу! Спокойной ночи, моя любовь! До завтра.

Алина Наумовна.

Моему Лёшеньке, 11 мая, 20–49 (Да здравствует Виктория!)

Приветик! Твоя красавица вздыхает по тебе! Эх, Лёшка, Лёшка, ну что может быть прекраснее того, что мы СЧАСТЛИВЫ? Мы ведь счастливы?! Остальное всё — апельсиновая корка, которая внешне сохраняет фрукт, но не влияет на его вкус! Так и в жизни — обстоятельства всяки разные бывают, но они не меняют внутри нас стержень! Другими словами, что бы кто ни говорил-делал, мы-то всё равно любим друг друга! Помнишь, как у Симонова: «Всем смертям назло… Не понять не ждавшим им…. Просто мы (это словцо уже авторское!) умели ждать, как никто другие (и это тоже!)…»

Выстоим! Победим! Будем вместе!

Твоя оптимистка.

P. S. Высылаю Джину Дэвис. Правда ведь — похожа на твою Машу?

Моей Алине, 11 мая, 22–55 (О злоупотреблениях…)

Насчёт любви (синониме счастья)… Алина, ты злоупотребляешь, ты злозлоупотребляешь, ты злозлозлоупотребляешь произнесением (написанием) этого пугливо-редкостного слова-понятия. Давай не будем о любви говорить, давай о ней помолчим…

А вообще, если серьёзно, ты словно сама себя убеждаешь, что любишь… Такое впечатление.

Из фото Джины Дэвис похожи немного чёрно-белые изображения. И — давай закроем эту тему.

Меня тут достают комары и Д. Н., поэтому я такой дёрганый. Прости! Сейчас кофейку глотну — подобрею авось.

А.

Моему Лёшеньке, 11 мая, 23–28 (По рукам!)

Хорошо, мой дёрганый, не будем о л… — так не будем!

Как кофеёк — вкусный был?

С Марией постараюсь в своей памяти большой-пребольшой узел завязать! У тебя создалось впечатление, что я, мол, себя убеждаю, что л…ю тебя — с этим буду спорить, спорить и ещё раз спорить! А вот то, что ты убеждаешь себя, что Мария в прошлом — уж больно очевидно!

Ладно, не будем друг друга расстраивать на ночь глядя. Напиши мне чаво-нть тёплое, без этого затасканного слова на букву «л», но только чур по-настоящему тёплого и нежного!

Твоя зайка.

Моей Алине, 11 мая, 23–39 (Сладкая Глюкоза)

Алина, я тут попал на сайт Глюкозы — ей, оказывается, 17 лет всего: отпад! Высылаю тебе её малюсенькое фото — у вас причёски схожи до не могу. Правда? Хотел большие фото посмотреть, да там регистрироваться надо — скучно.

Что касаемо тёплого и ласкового (щас, уточню лексикон: ага — тёплого и нежного), то вот оно: если ты вдруг исчезнешь из моей жизни, она прекратится. Если ты вздумаешь меня оставить — я, наверное, сойду с ума или запью (что одно и то же). Если ты перестанешь быть моей — я впаду в глухую тоску-депрессию и…

Короче, не надо ТАК делать — хорошо, радость моя???

Будь в моей жизни! Люби меня! А уж я отвечу… Я ведь умею любить, только выражать её (любовь) не очень-то ловок…

Ты прости меня за это, малыш!

Целую всю и вся!

Я.

Моему Лёшеньке, 11 мая, 23–49 (Таю!)

Да, с Глюкозой ты меня удивил: не думала, что мы с ней похожи, а тут такая фоточка: и вправду — я! Спасибо! А по поводу её возраста — я же тебе говорила, что она в прошлом году школу окончила!

За ласковое и нежное — отдельное огромнейшее многопоцелуйное СПАСИБО! Теперь усну, как младенец, с улыбкой на детских губках!

Ну что, прощаемся на несколько часов?! Спокойной ночи, сладкий! Завтра позвоню! Впереди сон — и он наш!

Отключаюсь!

ДУМАЮ о тебе!

Дымка.

Моему Лёшеньке, 12 мая, 22–26 (Крылья!)

Привет, чудо! Я вся в твоём ЗАПАХЕ и мыслях о тебе и о нас! Душа парит-летит! Тело вообще уставшее и невесомое! Ещё бы — такая «Кама-сутра» сегодня была! Спасибо, любимый!!!

А как твои дела?

Счастливейшая Я.

Моему Лёшеньке, 12 мая, 23–48 (Не очень хорошо!)

Алексей, ну где ты? Мы же договорились: при любых обстоятельствах — выходить на инет-связь в 22–30 или предупредить, что опаздываем?! Ну, как же так, что за непунктуальность?! И это уже не в первый раз!

Не дождалась! Пошла спать.

Алина.

Моей Алине, 12 мая, 23–57 (Я виновен, но…)