Збигнев Ненацкий - Остров преступников Страница 32

Прибежала и Тереза.

— В этом бункере, — сказала она, — могут быть мины. Я читала как-то в газете, что гитлеровцы минировали бункеры.

Признаюсь, что Терезины слова почти лишили меня отваги. Я еще раз посветил фонариком в щель бункера, опустился на колени и попытался заглянуть внутрь. Оказалось, что отвага здесь и не нужна. Бункер был завален, засыпан землей и обломками бетона. Видимо, гитлеровцы убегая, взорвали его. Выпуклая крыша провалилась и поэтому вместо небольшого бугорка образовалась воронка, а на ней выросли молоденькие сосны. Целой из бункера осталась только передняя стенка с продольным отверстием для мелкокалиберной пушки.

— Надо искать дальше, — сказал я, вставая земли.

Опять мы пошли бродить молодым лесом. Луна встала уже высоко, влажные от росы сосновые ветки мочили нам ноги.

— Посмотрите, — позвал меня вдруг Вильгельм Телль. — Кто-то совсем недавно наломал веток и вот здесь сложил в кучу. Что за варвары рыщут по лесу и калечат молодые деревья?

— Ты прав, Телль. Ветки еще даже не высохли, их наломали недавно, два — три дня назад, а может и сегодня.

Я осмотрелся. Место, где Телль нашел кучу веток, было метрах в двадцати от заваленного бункера.

Телль наклонился, отодвинул ветки и мы увидели круглый бетонный колодец, накрытый тяжелой железной крышкой, сантиметров семьдесят в диаметре.

— Телль, ты знаешь, что это такое? — Воскликнул я. — Мне кажется, что мы нашли боковой вход в подземные укрепления.

Телль свистнул своим товарищам. Вместе с ребятами прибежали Заличка и Тереза.

— Умоляю вас, только не вздумайте поднимать этой плиты, — заломила руки Заличка.

— Да, поднимем, — сказал Телль.

Но оказалось, что сделать это нелегко. Железная крышка плотно прилегала к бетонному колодцу и нам не за что было ухватиться. Надо бы ее поднять, но чем?

— Смотрите, — сказал я, освещая фонариком крышку. — Ее недавно кто-то поднимал. В нескольких местах видны царапины, сделанные чем-то острым. А вот здесь содрали ржавчину.

— Попробуем поднять ее гарцерскими ножами, — решил Вильгельм Телль.

Ножи можно здесь зазубрить или даже поломать, но ребята взялись хоть и такой ценой, а раскрыть тайну входа.

Мы всунули лезвия ножей между крышкой и стенкой и стали осторожно поднимать. Нож Соколиного Глаза сломался пополам как щепка, но Чернике и Теллю удалось приподнять крышку и тотчас я подложил под нее ветку. Совместными усилиями мы легко отодвинули крышку. Она была совсем не такая тяжелая как показалось нам сначала. Если бы мы имели соответствующий инструмент, каждый мог бы сам поднять ее и отодвинуть.

Перед нами чернел вход. Осветив фонариком, мы увидели бетонное крепление метра три вниз. По сторонам лаза торчали железные скобы, чтобы спускаться вниз. Внизу темнело боковое отверстие в какой-то коридор.

Наклонившись над лазом мы советовались, лезть туда сразу или подождать до утра. Ведь могло быть и так, как говорила Тереза. Как знать, может, гитлеровцы заминировали вход и подземный коридор и какая-то мина взорвется, когда мы случайно ступим на нее.

Вдруг мне показалось, что из глубины подземелья доносится невнятный шорох.

— Тише! — Шепнул я ребятам. Мы прислушались.

Шелест раздался снова.

— Там крысы, — сказал Телль, а Заличка вздрогнула от отвращения.

— Эй, есть там кто-нибудь? — Сказал я.

И мы услышали ответ. Голос звучал глухо, измененный эхом отражаясь от стен подземелья:

— На помощь! Люди, помогите мне!.. Спасите, люди!.. Мы аж отшатнулись от лаза — так ужасно звучал голос из-под земли. Но через мгновение испуг прошел, его место заняло чувство долга помочь тому, кто звал нас.

Я забрал у Телля нож и вооруженный таким образом, решил спуститься в подземелье.

— Не делайте этого. То какая-то ловушка, — умоляла меня Заличка.

— Да, да, он хочет кого-то заманить туда и убить, — визжала Тереза.

Я сердито прикрикнул на девушку и подумал: «Жаль, что нет здесь Ганки, она наверняка не побоялась бы спуститься в подземелье».

С зажженным фонариком в руке и ножом за поясом я начал медленно спускаться в колодец.

— Если что-то случится со мной, то есть если бы я не вернулся, — сказал я Теллю, — сразу же закройте крышкой вход и сядьте на нее, чтобы из подземелья никто не смог выбраться. А один пусть бежит в милицию, понятно?

— Есть! — Отсалютовал Телль.

Один, два, три, четыре, пять скоб и наконец я соскочил вниз. Сбоку был полукруглый сводчатый вход в боковой коридор. Еще пять ступеней по этому коридору — сердце у меня громко стучало, а фонарик дрожал в левой руке. В правой я держал нож.

Вдруг коридор свернул. Я увидел низкий квадратный подвал, заваленный гнилой соломой и каким-то хламом. В углу на куче тряпья лежал опутанный веревками человек. Я направил на него луч фонарика.

— Скалбан! Езус Мария, это Скалбан! — Воскликнул я и подбежал к нему.

Двумя ударами ножа я обрезал веревки. Пока Скалбан растирал окоченевшие мышцы рук и ног, я осматривался вокруг.

— Вы ищете выход из бункера? — Спросил Скалбан. — Нет, нет, нет отсюда никакого другого выхода, только тот, которым вы сюда попали. Здесь нет ни одного отверстия, кроме небольшого вентиляционного, вот здесь в потолке. Гитлеровцы не успели закончить строить эти укрепления, поэтому не все части подземелья соединены между собой.

— А этот хлам, солома?

— Здесь когда-то скрывалась Барабашева банда, — сказал Скалбан, медленно поднимаясь с земли.

— Каким чудом вы здесь оказались? Кто вас связал?

— Сам не знаю как это произошло, — смутился Скалбан. — Сейчас день или ночь?

— Ночь.

— А какое сегодня число?

— Четырнадцатое июля.

— Тогда я сижу здесь, вероятно, уже третьи сутки. Как-то вечером я переплыл лодкой на эту сторону реки, чтобы немного набрать хвороста.

— Вечером? В темноте? — Удивился я.

— Гм, — растерянно пробормотал Скалбан. — Я собрал хворост днем, надо было только перенести его в лодку и перевезти на другую сторону Вислы. Когда я был уже в лесу, вдруг откуда то взялись двое мужчин с пистолетами. Подскочили ко мне, велели идти вперед и угрожая застрелить, привели сюда. Перед тем как спуститься, они связали мне руки назад, подняли крышку и приказали лезть вниз. А тут связали мне еще и ноги и бросили одного в темноте.

— И не объяснили, за что так поступили с вами?

— Они и словом не обмолвились.

— Что же это за люди? Какие они?

— Какие-то приезжие. Я их совсем не знаю, а присмотреться хорошо не мог, было уже темно.

— И эти три дня вы ничего не ели и ничего не пили?

— Они были здесь еще дважды. Дали мне сухого хлеба и оставили воды в жестянке. Вот эта жестянка, — говоря это, он пнул банку и из нее выплеснулась вода.

— И тогда они ничего вам не сказали?

— Ничего, решительно ничего не сказали, — повторил Скалбан. И вдруг спросил: — А как вы меня здесь нашли?

Я заметил в его глазах какое-то тревожное выражение. Все Скалбанино внимание было приковано к ножу, который я до сих пор держал в руке. Казалось, Скалбан вот-вот бросится на меня.

— Там наверху, — показал я на потолок, — ждет меня группа людей.

И свистнул сквозь пальцы. Сверху сразу послышался ответный свист.

— Ну, пойдем, — сказал он и первый двинулся к выходу.

— Мы рвали малину и наткнулись на крышку, закрывающую лаз. Когда подняли ее, услышали как кто-то зовет на помощь, — рассказывал я Скалбану.

Мне не хотелось говорить ему правду, потому и он, видимо, лгал.

Мы выбрались наверх. Гарцеры, Заличка и Тереза молча, с интересом присматривались к Скалбану, который еще раз повторил свою историю, которая как будто объясняла его заключение. Закрыв крышкой вход, мы проводили Скалбана на берег к его лодке. Ребята помогли ему сдвинуть лодку на воду, а когда он поплыл, Телль сказал:

— Он лжет. Мне не верится, чтобы кто-то без причины спрятал его в подземелье и держал там как в тюрьме. Если они так сделали, то по какой-то причине. Скалбан скроется от нас, потому что у него что-то нечисто на совести.

Я тоже был такого мнения. Но нам больше ничего не оставалось, как разойтись по своим лагерям. На перепутье я, Заличка и Тереза попрощались с ребятами и вернулись к своим палаткам.

Сразу же я лег спать. На следующий день встал поздно, почти перед обедом и наскоро приготовил себе завтрак. Увидев Терезу, одиноко сидевшую на берегу реки, я предложил ей прогуляться со мной на «саме». Она обрадовалась, не догадываясь, что это ловушка.

Миновав город, мы оказались на Цехоцинском шоссе. Я прибавил газу и когда машина помчалась обратился к девушке:

— Господин Гертель может радоваться своей идее подослать вас в наш лагерь. Вы выполнили свою задачу: предостерегли его в опасный для него момент.