Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры Страница 33

Надо же, а ведь столько лет он занимал большое место в моей жизни. И как мне теперь разбираться с этими тремя кавалерами? Ладно, как-нибудь… А сейчас я жду Марата и при чем тут все остальные?.. Так, надо хорошенько причесаться, надушиться «Баленсиагой». Нет, это нельзя, это подло! Ничего, «Кабошар» тоже сойдет. И вот я уже стою у окна и жду. Иной раз ожидание бывает более сладостным, чем само свидание. Но только не с Маратом. У меня даже нет уверенности, что он вообще явится. Он ведь мог, удовлетворив жгучее желание, очухаться и понять, во что он влип – любовница, дочка. Я ведь даже его телефона здесь не знаю. Так, четверть одиннадцатого… С одной стороны, это было бы лучше, я еще не совсем увязла, вот Даша – та, кажется, уже успела полюбить своего папочку, но чем раньше наступит разочарование, тем легче будет его пережить. А в том, что оно наступит, я не сомневалась. Двадцать пять минут одиннадцатого – если через четверть часа он не появится, уйду на пляж и черт с ним совсем. Но тут к дому подъезжает Дашкина машина, и оттуда вылезает Марат собственной персоной. Скорее отойти от окна, чтобы он не видел, как я жду его. Еще раз глянуть в зеркало, чуть встряхнуть головой, чтобы волосы лежали свободнее, и… Звонок. Я открыла и тут же очутилась в его объятиях.

Конечно, с утра мы никуда не поехали, до двух часов провалялись в постели, а потом решили, что сегодня ехать к Мертвому морю уже поздно.

– Я готов целый день провести тут, с тобой, – томно проговорил Марат.

– Нетушки, давай съездим в Национальный парк, на сафари.

– А что там такое?

– Как что? Ты едешь в машине, а кругом гуляют львы и разные другие звери.

– А они нас не сожрут?

– А на кой мы им сдались, они там кормленые.

– Тебе хочется туда?

– Ужасно!

– Раз так – поехали! Только я не знаю, где это, хотя у меня же есть карта, она в машине. Я уже взял Дашину машину, она внизу. Быстро одевайся и поехали.

Марат не хвастался, говоря, что за рулем он ас. Мгновенно сориентировавшись по карте, он за полчаса доставил меня к воротам Национального парка, но сафари уже было закрыто.

– А давай просто погуляем в парке, тут так красиво! – предложила я.

– С удовольствием!

Он взял меня под руку, и мы пошли по дорожкам этого прелестного парка. Светлые полянки, совсем, казалось бы, подмосковные, окружены были пальмами и другими экзотическими деревьями в белом, розовом и красном цвету. Народу в этот час было совсем мало, и мы в расслабленно-лирическом настроении брели по дорожкам, покуда не добрели до большого пруда. Там катались на лодках и водных велосипедах. Мы переглянулись и чуть ли не бегом бросились к пристани. Марат обратился к лодочнику по-английски. Тот развел руками – не понимаю, мол. Тогда Марат стал тыкать пальцем в водный велосипед. Лодочник поднял в ответ один палец и показал на часы, затем три раза поднял обе пятерни.

– Тридцать шекелей в час, – сообразила я.

Марат полез за кошельком, а лодочник согнулся пополам от смеха.

– Что это он? – удивился Марат.

– Нет, ну надо же, первый раз своих не узнал! – хохотал лодочник. – Я думал, вы американцы. Я, видите ли, говорю только по-испански и по-португальски, но здесь, сами понимаете, это никому не нужно. Ну и, конечно, немножко на иврите. А вы, наверное, живете в Америке?

– Да нет, мы из Москвы, – сказала я.

– Гости?

– Гости!

– А я уже шесть лет как из Москвы. Очень хочется съездить, поглядеть, как там все теперь стало, но, как говорила моя киевская бабушка, грошэй нэма.

– Вы не жалеете, что уехали? – поинтересовался Марат.

– С одной стороны, нет, по крайней мере погромов не боимся, хотя арабы тоже не сахар. А с другой стороны, многие себя тут теряют. Я вот окончил МГУ, я испанист, а сами видите, чем тут занимаюсь. А мой дядька, к примеру, в Москве был уважаемый человек, крупный инженер, ему уже шестьдесят лет, так он, извините, туалеты моет. Еще пример – дружок мой был кинооператором, а теперь дворник в Ариэле. Это нормально? Мне-то что, я еще молодой, у меня хоть перспектива есть, а пожилым людям тяжело. Нет, я не скажу, что всем тут плохо, Боже сохрани, есть люди, которые хорошо устроились, особенно в последнее время, когда они продают там квартиры и, приезжая, имеют деньги. Мы же драпанули, как говорится, с одними чемоданами. И все равно мне лично тут неплохо, я даже в Париж съездил на экскурсию и в Испанию. Скажите, а из Москвы я сейчас мог бы туда съездить?

– Запросто, – ответила я, – вопрос только в деньгах.

– Ну, это уже нормально. А вы, значит, сюда приехали? Я так понимаю, простите за нескромность, в свадебное путешествие?

– Да нет, – поспешила ответить я.

– Мы к дочери сюда приехали! – заявил Марат.

– А дочь ваша что тут делает?

– Она вышла замуж, и они уехали сюда.

– И они имеют работу?

– Да, муж у нее музыкант, играет в оркестре, а она работает на компьютере в издательской фирме, – поспешно и с удовольствием рассказывал Марат.

– Ну, тогда я вас поздравляю, у вас взрослая замужняя дочь, а вы сами как молодожены, даже завидно. Знаете что, садитесь и катайтесь на здоровье, я с земляков денег не возьму!

– Нет, так не годится! – возмутилась я. – Это же ваш заработок!

– Ладно, вы хорошие люди, не халявщики, возьму с вас половину, и не возражайте, а то я обижусь. Пятнадцать шекелей, и ни копейки больше! И не думайте о времени, катайтесь сколько хотите, сами видите – народу сейчас мало.

Мы уселись в эту примитивную посудину с педалями и поплыли.

– Как хорошо!

– Да!

– Мне никогда в жизни не было так хорошо, как в эти дни. Теперь и умирать будет не жалко!

– Марат, прошу тебя, не надо этих разговоров.

– Я люблю тебя, ты понимаешь?

– Я понимаю, что тебе сейчас так кажется.

– Нет, не кажется. Ты совершенно верно сказала, что в наших отношениях не было середины, только начало и конец.

– А ты полагаешь, что их можно раздвинуть и впихнуть туда середину? Так не бывает.

– Но ведь можно начать вторую главу?

– Вторую главу? Нет, уж если, то эпилог.

– Не говори так, я люблю тебя, я с ума схожу, я готов на все!

– Иными словами, ты готов на любой подвиг во имя любви?

Но он не услышал иронии.

– Да, на любой! Я приеду в Москву и тут же подам на развод!

– Ну зачем же так радикально?

– Я хочу жениться на тебе и удочерить Дашу.

– Ух ты как размахнулся! А ты меня спросил?

– Разве ты не хочешь? – растерялся он.

– Замуж за тебя? Извини, нет, не хочу. Я вообще не хочу замуж, ни за кого.

– А как же этот, Котя?

– Он поспешил объявить о нашей женитьбе, но практически без моего согласия.

– Значит, ты его не любишь? А меня, меня ты любишь?

– Не знаю.

– Но я теперь все равно не смогу жить по-старому, ведь у меня есть ты и Даша.

– Ну, без меня ты как-то обходился двадцать лет, а Даша… Она так далеко, что просто не может играть в твоей жизни какой-то роли…

– Нет, ты, очевидно, не отдаешь себе отчета в том, что со мной произошло. Я заново родился как мужчина, как человек. Поверь, в моем возрасте это много значит… Когда ты возвращаешься?

– Двадцать третьего.

– То есть через две недели после меня. Я сегодня с утра успел поменять билет и теперь лечу не в пятницу утром, а в воскресенье вечером. Двадцать третьего… Я буду тебя встречать, и мы поедем к тебе. Ты примешь меня?

Так вот почему он опоздал! Кажется, я здорово заигралась!

– Нет, Марат, я тебя не приму. Я, конечно, буду очень благодарна, если ты меня встретишь, ведь самолет прилетает глубокой ночью, и до утра я тебя не прогоню, но…

Мы давно уже забыли про педали, и наше утлое суденышко само по себе покачивалось на воде. Марат обнял меня, заглянул мне в глаза, и всю мою решимость во что бы то ни стало противостоять ему как рукой сняло.

Мы долго еще плавали по пруду. Потом, простившись с симпатягой лодочником, пошли снова бродить по аллеям. Мы даже мало говорили, нам достаточно было просто ощущать друг друга рядом.

– Знаешь, я, кажется, сейчас умру с голоду, – сказал вдруг Марат. – Надо бы спросить лодочника, где тут можно перекусить.

– Ой, я совсем забыла, Дашка же нам с тобой приготовила пакет с едой и термос с кофе, а я, идиотка, все дома оставила! Вот стыдобушка, девочка с утра позаботилась о родителях, а мы… Просто срам!

– Да, нехорошо получилось, ну ничего, мы это на ужин съедим, в знак покаяния. Кстати, Кира, как ты считаешь, удобно будет, если я дам Дашеньке деньги, все-таки лишний человек в доме?

– А что ж тут неудобного?

– И еще мне хотелось бы купить ей что-нибудь, может, какое-нибудь платье или туфли, ну, что там она хочет?

– Это ты у нее спроси.

Интересно, откуда у него деньги? Ну, заплатили ему за лекции, но он как-то уж очень свободно тратит деньги, а ведь наша профессура сейчас чуть ли не самая бедная часть общества.

Он словно угадал мои мысли:

– Я хотел сказать тебе, Кира, ты не думай, что я нищий старый профессор. Дело в том, что я получил очень неплохое наследство от тетки в Дании.