Анита Шрив - Жена пилота Страница 33

 Сверху раздался крик Роберта:

 Согласно метеосводке ожидается шесть-восемь дюймов осадков! Я нашел то, что ты просила! Поднимись ко мне, пожалуйста!

 За окнами, не переставая, падали большие пушистые хлопья снега.

 «По крайней мере, я знаю, где Мэтти, — подумала Кэтрин. — Она в безопасности, и Джулия ни за что не выйдет из дому в такую метель».

 Отложив в сторону антологию, женщина взобралась по лестнице на второй этаж.

 Роберт сидел за столом, держа в руках сияющие чистотой листки бумаги из факса. Кэтрин неприятно было видеть постороннего на стуле покойного мужа.

 Расскажи мне, что было на пленке, — попросила она.

 Вот полный список людей из «Вижен», с которыми Джек летал на протяжении всей службы, — передавая ей факс, сказал Роберт.

 Спасибо.

 Кэтрина взяла протянутые ей листки бумаги, но даже не удосужилась взглянуть на них. Она поняла, что застала Роберта врасплох. Он не был готов к поставленному ею вопросу.

 Пожалуйста, скажи, что ты знаешь.

 Он немного отодвинулся от нее и скрестил на груди руки.

 Я и сам не слышал записи. Никто из моего отдела не слушал ее.

 Ну пожалуйста!

 Хорошо. Но я могу только пересказать то, что услышал от одного моего приятеля. Он тоже работает в профсоюзе.

 Спасибо, — искренне поблагодарила Кэтрин.

 А может, лучше не надо?

 Нет, надо, — сказала она, хотя в глубине души не была в этом уверена.

 Роберт порывисто поднялся со стула и подошел к окну. Стоя к Кэтрин спиной, он заговорил подчеркнуто отрывисто и сухо, явно желая избавить свою речь от даже малейших оттенков эмоциональности.

 Все было в порядке до пятьдесят шестой минуты полета. Джека авария застигла врасплох.

 Застигла врасплох? — переспросила Кэтрин.

 Он покинул кабину через пятьдесят шесть минут и четырнадцать секунд после взлета. Джек не сказал своим коллегам, в чем дело, только проинформировал их, что скоро вернется. Те, кто прослушал запись, считают, что пилот ходил в туалет.

 Роберт отвернулся от окна и посмотрел в сторону Кэтрин.

 Женщина кивнула в ответ.

 Через две минуты старший помощник Роджер Мартин заявил, что его головной телефон не работает. Он попросил бортинженера Трэвора Салливана одолжить ему свой аппарат. Салливан передал Мартину головной телефон со словами: «На, возьми». Подключив его, старший помощник остался доволен. «Отлично, — сказал он Салливану. — Дело не в штепсельной вилке. Мой телефон, наверно, испорчен».

 Значит, у Роджера Мартина сломался головной телефон? — переспросила Кэтрин.

 Да. Мартин вернул бортинженеру телефон. Салливан сказал: «Подожди минутку. У Лайонза должен быть запасной». Затем бортинженер расстегнул ремень безопасности и потянулся к летной сумке Джека. Вы знаете, где лежат сумки?

 Рядом с пилотами.

 Точно. У перегородки рядом с креслом каждого пилота. Насколько можно судить по аудиозаписи, Салливан вытащил из сумки твоего мужа нечто необычное, нечто, что вызвало восклицание: «Что за черт!»

 Необычное?

 Угу, — мотнув головой, произнес Роберт.

 Не головной телефон?

 Нет. Что-то другое. Мы точно не знаем.

 И?..

 Затем Джек вошел в кабину. Салливан обратился к нему: «Лайонз! Что это? Дурацкая шутка?»

 Роберт оперся о подоконник.

 На пленке слышны звуки, которые некоторые эксперты приняли за шум борьбы. Как бы то ни было, стычка была короткой. Затем Салливан крикнул: «Что за черт!»

 И?..

 «Боже мой!»

 Кто крикнул: «Боже мой!»?

 Салливан.

 И?..

 И все.

 Как все? — оторопела женщина.

 На этом запись обрывается.

 Кэтрин подняла глаза к потолку, соображая, что бы это значило.

 В летной сумке моего мужа была бомба, — тихо произнесла она. — Бомба с таймером. Вот почему они думают, что Джек совершил самоубийство.

 Отодинувшись от подоконника, Роберт засунул руки в карманы джинсов.

 Это еще не доказано, — сказал он. — Малейшая неточность в прочтении записи может полностью изменить ее смысл. Даже если эксперты правильно расслышали и интерпретировали все слова и звуки, общий смысл может быть другим. Я тебе об этом уже говорил.

 Ты уверен, что Джек зашел в кабину?

 Да. На пленке слышен шум открывающейся, а потом закрывающейся двери, лязг защелки замка. После этого Салливан обратился непосредственно к вошедшему Джеку.

 Я никак не могу понять, — сказала Кэтрин, — как в летной сумке Джека могло очутиться нечто, чему там не место… что-то опасное…

 Это как раз легко объяснить, — улыбнулся Роберт, переводя взгляд с нее на падающий за окном снег. — Многие пилоты занимаются контрабандой. Причем в большинстве случаев они перевозят вполне безвредные с точки зрения уголовного кодекса вещи.

 Неужели?!

 Да. И не только пилоты международных линий. Многие другие члены экипажа время от времени занимаются контрабандой. Я знаю это по собственному опыту. Обычно они перевозят золотые или серебряные украшения. Иногда драгоценные камни.

 Кэтрин подумала обо всех украшениях, подаренных ей Джеком за годы совместной жизни: тонкий золотой браслет на годовщину их свадьбы, золотая S-образная подвеска на ее день рождения, бриллиантовые сережки на Рождество…

 Сотни раз входя и выходя из аэропорта, летчики заводят дружбу с охранниками и таможенниками. Они болтают, рассказывают друг другу о своих семьях. В среде таможенников считается невежливым досматривать личные вещи летчиков. Когда я летал, то показывал паспорт всего лишь несколько раз, а мою летную сумку вообще ни разу не осматривали.

 Кэтрин покачала головой.

 Я и не знала. Джек никогда мне об этом не говорил.

 Некоторые пилоты предпочитают помалкивать о своих делишках. Получив подарок, жена, я думаю, не будет в восторге, узнав, что ее муж незаконно пронес его, минуя таможню.

 Раньше ты сам занимался контрабандой? — спросила Кэтрин.

 На Рождество? Всегда. Когда члены моего экипажа собирались вместе перед посадкой на самолет, то первый вопрос был: «Что ты пронес для жены?»

 Плечи Кэтрин ссутулились. Она засунула руки в карманы джинсов.

 Почему Джек ничего не сказал? — спросила она Роберта. — Если он не знал, что в его сумке бомба, то должен был удивиться словам Салливана, закричать: «О чем ты говоришь?» А вместо этого он молчал.

 Не обязательно. Не факт.

 Джек солгал мне о своей матери, — сказала Кэтрин.

 Ну и что?

 Он не ночевал в своем номере.

 Это еще ни о чем не говорит.

 Кто-то пронес бомбу на самолет в летной сумке, — сказала женщина.

 Если бомба вообще была, то такой сценарий вполне вероятен.

 Джек должен был знать о бомбе. Ведь это, в конце концов, его летная сумка.

 В этом я не уверен, — покачал головой Роберт.

 Марокканский пилот совершил самоубийство, взорвав свой самолет, — не унималась Кэтрин.

 Там все было по-другому.

 Откуда ты знаешь?

 Не пытайся играть роль адвоката дьявола, — излишне громко заявил Роберт. — Ты ведь в глубине души веришь в невиновность Джека.

 Он зевнул и с разочарованным видом вновь отвернулся к окну.

 Я рассказал все, что знал.

 Список состоял из девяти страниц, распечатанных на факсе. Начинался он с имен членов экипажа разбившегося самолета и заканчивался 1986 годом, когда Джек приступил к работе в «Вижен». Кэтрин бегло просмотрела записи: Кристофер Хейверстро, Пол Кеннеди, Майкл Ди Сантис, Ричард Голдсвейт… Время от времени перед ее мысленным взором всплывало лицо мужчины или женщины, с которыми они с Джеком вместе обедали или которых она встречала на корпоративных вечеринках, но большинство имен были незнакомы ей, особенно тех, кто проживал в Англии. Возможно, впервые в своей жизни Кэтрин с такой отчетливостью осознала, что с общественной точки зрения профессию летчика можно назвать «нелюдимой». Члены экипажа, с которыми летал Джек, могли жить в разных городах, а то и на разных континентах.

 Просматривая данные за 1992 год, женщина остановилась, как громом пораженная. Вот оно! Это имя она искала, даже не вполне отдавая себе отчет в том, что ей, собственно говоря, нужно. Редкое имя, необычное. Мойра Боланд, стюардесса.

 Мойра Боланд, — вслух произнесла Кэтрин.

 «Чье это имя?.. Французское?..»

 Она не была уверена, что правильно произносит его.

 Нагнувшись, женщина открыла большой ящик письменного стола Джека. Конверта с написанными карандашом в уголке именем и цифрами там уже не было, но Кэтрин прекрасно помнила небрежно нацарапанные на рекламном проспекте «Бей бэнка» каракули: «Мойра в 15:30».

 Инстинктивно понимая, что если она сейчас не сделает этого, то погрязнет в нерешительности и самокопании, Кэтрин вытащила из кармана джинсов лотерейный билет и положила его на стол. Подняв телефонную трубку, она набрала написанный на билете номер.