Андрей Молчанов - Новый год в октябре Страница 33

В пустом холодильнике вместо шампанского нашлась бутылка ананасового ликера. Он налил полный фужер, торжественно чокнулся со своим отражением в зеркале.

По телевизору транслировали международный хоккейный матч. На бело-голубой — как воображаемое австралийское небо — лед выезжали хоккеисты, на ходу застегивая шлемы, и стадион ликующим ревом встречал их в предвкушении увлекательного поединка.

Во у кого жизнь-то! — сказал Прошин громко. — У хоккеистов! Во жизнь… Игра! О!

… Он сидел около телевизора — игрок, наблюдающий за игрой других, — и видел завтрашний день, видел, как от сырой взлетной полосы отрывается, убегая от осени, тускло блестящая металлом акула самолета и, разрезая воздух плавниками-крыльями, ложится на курс в страну океанов, морей, солнца и эвкалиптов… Все будет отлично! Все! Такси подъедет в срок, самолет не завертится подбитой рыбой и не рухнет со смертным воем турбин и людей на бугристое дно Гималаев, а в Австралии не будет дождей…

Черный пятак шайбы колыхнул сетку ворот. Затанцевал на коньках с поднятой клюшкой наш нападающий; упавший вратарь сокрушенно смотрел на пораженную цель ворот…

Прошин задохнулся от непонятного ликования, стукнув рукой по колену и легонько вскрикнул от боли. Слюдяная корочка засохшей крови на запястье отлетела, и на месте раны розовел ноющий шрам.