Кристофер Прист - Престиж Страница 34

Вскоре Джулия начала заниматься со мной актерским мастерством, что всегда было близко моему сердцу. Наши отношения сделались еще прочнее.

Во время рождественских праздников, когда весь Лондон предавался веселью, мы с Джулией, уединившись у меня в комнате, целомудренно обучали друг друга артистическим навыкам, которые каждый из нас освоил прежде. Она приходила ко мне утром и оставалась до сумерек, а потом я провожал ее в Килбурн, где она тоже снимала комнату. Вечера и ночи я проводил один, с восторгом думая о ней и перебирая в памяти ее уроки.

Мне кажется, Джулия медленно, но верно пробуждает дремавший во мне талант.

12 января 1878

– Не придумать ли нам с тобой номер для двоих, что-нибудь оригинальное?

С такими словами обратилась ко мне Джулия на следующий день после того, как я сделал предыдущую запись.

Такие простые слова! Такая перемена в моей жизни, замкнувшейся в круге безнадежного отчаянья! Мы начали репетировать мнемонические трюки. Джулия обучает меня технике развития памяти. Я осваиваю мнемонику – приемы, облегчающие запоминание.

Джулия всегда поражала меня необычайным объемом памяти. Вскоре после нашего знакомства, когда я показал ей сложные карточные фокусы, она в ответ предложила мне назвать ряд любых двузначных чисел, в любой последовательности, при этом записывая их так, чтобы ей не было видно. Я испещрил целую страницу записной книжки, и Джулия преспокойно, без запинки повторила все числа… не успел я прийти в себя, как она повторила их еще раз, но уже в обратном порядке!

Я заподозрил, что это черная магия, что Джулия оказала на меня какое-то воздействие, чтобы я назвал числа, которые она выучила заранее; а может быть, она каким-то образом подсмотрела записи, которые я старательно загораживал. Ничего подобного, сказала она. Тут нет никакой хитрости или уловки. В противоположность методу фокусника, она делала именно то, что было очевидно: запоминала цифры!

Теперь она открыла мне этот мнемонический секрет. Я еще не достиг ее уровня, но моя память уже способна на такие достижения, о которых я раньше и не подозревал.

26 января 1878

Мы готовы! Представьте такую картину: я сижу на эстраде с завязанными глазами. Добровольцы из публики проверили повязку и убедились, что сквозь нее ничего не видно. Джулия ходит между рядами и берет у зрителей разные предметы, предъявляя их всему залу.

– Что у меня в руках? – кричит она.

– Мужское портмоне, – отвечаю я. Публика ахает.

– А теперь я держу?.. – говорит Джулия.

– Золотое обручальное кольцо.

– Мужское или женское?

– Женское, – убежденно отзываюсь я.

(Если бы она спросила: «Мужское? Женское?», я бы столь же убежденно ответил: «Мужское».)

– Сейчас я взяла?..

– Мужские часы.

И так далее. Обмен заранее подготовленными вопросами и ответами выполняется с такой непринужденной уверенностью, что публика не успевает опомниться и без тени сомнения полагает, будто наш номер основан на ментальном контакте между двумя артистами.

Принцип очень прост, но освоить его нелегко. Я пока только начинаю овладевать мнемоникой, а она, как и любой вид сценической магии, требует напряженных тренировок.

Пока мы репетируем, можно не думать о самом трудном: как получить ангажемент.

1 февраля 1878

Завтра начинаем! Две недели ушло впустую, пока мы пытались заключить контракт с каким-нибудь театром или мюзик-холлом, но сегодня, когда мы в унынии брели по Хэмпстед-Хит, Джулия сказала, что надо рассчитывать только на самих себя.

Сейчас полночь; я только что вернулся после предварительной рекогносцировки. Мы с Джулией побывали в шести тавернах, переходя пешком из одной в другую, и выбрали, с нашей точки зрения, наиболее подходящую. Это «Агнец и младенец», что на углу Килбурн-Хай-роуд и Милл-лейн. Зал, где находится стойка бара, достаточно просторен, освещение приличное, у стенки имеется небольшая эстрада (сейчас на ней стоит пианино, к которому в нашем присутствии никто так и не подошел). Между столиками есть проходы, так что Джулия сможет легко перемещаться по залу, беседуя со зрителями. Но мы не раскрыли своих намерений ни хозяину, ни официантам. Джулия вернулась к себе; надо и мне отходить ко сну. Завтра весь день будем репетировать, а вечером – в бой!

3 февраля 1878

На двоих у нас 2 фунта 4 шиллинга и 9 пенсов; такую сумму мелочью набросали нам благодарные зрители в «Агнце и младенце». На самом деле было еще больше, но подозреваю, что часть монет у нас выкрали, а часть мы растеряли, когда хозяин, потеряв терпение, вытолкал нас на улицу.

Но мы были на высоте! Да к тому же извлекли полезный опыт: как подготовиться, как себя объявить, как привлечь внимание и даже – что, по-нашему, немаловажно – как подольститься к хозяину.

Сегодня наведаемся в Айлингтон, в «Герб моряка», на достаточном расстоянии от Килбурна, где сделаем вторую попытку. Учитывая опыт субботнего выступления, мы внесли в наш номер кое-какие поправки.

4 февраля 1878

Всего 15 шиллингов 9 пенсов на двоих, но опять же, скромные доходы компенсируются приобретенным опытом.

28 февраля 1878

Подводя итоги прошедшего месяца, могу записать следующее: мнемонический номер принес нам с Джулией в общей сложности 11 фунтов 18 шиллингов 3 пенса; мы падаем с ног от усталости, но успех нас окрылил; мы допустили ряд просчетов и будем учиться на ошибках, и, наконец, ходят слухи (верный признак успеха!), что у нас появились конкуренты: парочка, выступающая в трактирах Южного Лондона.

Более того, 3-го числа следующего месяца нам с Джулией предстоит полноценное выступление в мюзик-холле Хескера в Пондерс-Энд; на афише имя Дантона стоит седьмым, после вокального трио. Мы временно приостановили выступления с мнемоническим трюком, чтобы тщательно отрепетировать предстоящий выход. После треволнений нашего безумного турне по злачным местам Лондона это знаменательное событие уже кажется нам немного пресным, но это настоящая работа в настоящем мюзик-холле – то, к чему я стремился все эти годы.

4 марта 1878

Получено: 3 фунта 3 шиллинга 0 пенсов. Мистер Хескер сказал, что хочет пригласить нас еще раз, в апреле. Фокус с цветными лентами был принят на «ура».

12 июля 1878

Смена курса. Моя жена (я давно не раскрывал дневник, но мы с Джулией обвенчались 11 мая и теперь благополучно живем вместе у меня в Идмистон-Виллас) считает, что нам следует расширить поле деятельности. Я согласен. Наш мнемонический номер, хотя и производит большое впечатление на тех, кто видит его впервые, утомил нас своим однообразием и непредсказуемой реакцией публики. Пока я сижу с завязанными глазами, Джулия расхаживает среди пьяных мужланов; а как-то меня раз обчистили прямо на сцене.

Несмотря на стабильные заработки, мы не сговариваясь решили, что пора идти дальше. Прожить на эти средства все равно нельзя, а уже через два с лишним месяца я лишусь денежного содержания.

С эстрадными ангажементами дело пошло на лад; от сегодняшнего дня до Рождества у меня их намечено целых шесть. Пока позволяют финансы, я решил, с прицелом на будущее, вложить средства в создание крупномасштабного иллюзиона. У меня в студии (приобретенной в прошлом месяце) запасено все необходимое, чтобы за короткий срок подготовить реквизит и аппаратуру для новой оригинальной программы.

Ангажементы, конечно, приносят неплохой доход, но не обеспечивают постоянной занятости. Каждый приводит в тупик. Я исполняю свой номер, выхожу на поклоны, получаю гонорар – но это вовсе не значит, что меня пригласят снова. Упоминания в прессе скупы и небрежны. Например, после выступления в клэпемском мюзик-холле «Эмпайр», которое на сегодняшний день я считаю лучшим, газета «Ивнинг Стар» сообщила: «…вслед за субреткой выступил фокусник Данфорд». Вот так выражается официальное признание, и сквозь эти мелкие шипы я вынужден идти к вершинам профессии!

Мысль об очередной смене курса посетила меня (вернее сказать, Джулию), когда я просматривал какую-то ежедневную газету. В одной из заметок говорилось, что за последнее время найдены дополнительные факты, подтверждающие жизнь, или некую форму жизни, после смерти. Медиумы научились устанавливать контакт с покойными и передавать скорбящим родственникам сообщения из загробного мира. Я прочел это Джулии вслух. Она молча уставилась на меня; у нее, судя по всему, зрела мысль.

– Надеюсь, ты в это не веришь? – спросила она после паузы.

– Это не пустяк, – сказал я. – Сейчас множится число людей, которые вступали в контакт с недавно умершими. Этому есть подтверждения. Нельзя сбрасывать со счетов то, что говорят другие.

– Руперт, ты шутишь! – воскликнула она.

Я упрямо продолжал:

– Спиритические сеансы были исследованы учеными самой высокой пробы.

– Я не ослышалась? И это говоришь ты, профессиональный обманщик?

Только тут до меня стал доходить смысл ее слов, но я не мог отрешиться от свидетельств (взять хотя бы один пример) сэра Энгуса Джонса, чье мнение в поддержку спиритизма было напечатано в газете.