Роман Масленников - Самый умный, или Новые бойцы невидимого фронта Страница 34

Геннадий, доехав до моста, запутался в развязках, выбрал одну из трех, но когда выехал на прямую дорогу – впереди было ни огонька. Рига спала. «Тьфу! Только спугнул. Поеду на Балтику, развеюсь и остужусь», Геннадий оказался на берегу, где убегала ввысь рижская телебашня, чем – то напоминавшая кусочек Шанхая, проехался по набережной, мимо офиса и – укатил в Юрмалу.

«Кто бы это мог быть? И номера я не запомнил. Черная или серая «бэха», призрак какой – то. Сейчас их газетку почитаем». На этот раз Геннадий не смотрел в зеркало заднего вида, и, как оказалось, зря. Вдали светили ксеноном фары той самой машины, которую, как ему показалось, он победил, взяв «на понт». Они и не думали отступать.

На берегу уже знакомого кафе Геннадий заказал сок. А чуть позже потребовал и шашлыку. Опять, с новой силой, нахлынул приступ аппетита.

Геннадий вгрызся в содержание и кусок шашлыка одновременно. Заодно решил раскурить сигару как несостоявшийся, но все же Джеймс Бонд. Текст под фотографией взывал:

«Пионерская правда» — в поддержку Владлена Мстиславовича!

Одно из первых PR – агентств в стране и старейший член Российской Ассоциации Профессионалов Пиара (РАПП) – агентство Корпорация «Мы» – было подвергнуто подразделением правоохранительных органов ЦАО г. Москвы показательной публичной акции с применением особых устрашающих мер воздействия на руководство и сотрудников.

Акция вызвала широкий общественный резонанс. Очевидно, что именно на это и рассчитывали ее инициаторы, применив в своих целях «черные» PR – технологии по привлечению внимания. Остается непонятным, против кого и зачем были применена публичная демонстрация силы? Почему именно PR – агентство было выбрано такой целью?

Трудно поверить, что в УВД ЦАО Москвы приняли решение об акции и остановке работы компании, руководствуясь юридической необходимостью. Что именно искали офицеры милиции, производя обыски и выемки, и почему нельзя было обойтись обычными в этом случае процедурами запросов необходимых документов и показаниями налоговой службы?

Почему отдел по налоговым преступлениям УВД ЦАО Москвы посчитал старейшее PR – агентство настолько неблагонадежным, чтобы нанести такой урон его репутации? Настораживает, что это сделано именно тогда, когда Президент страны говорит о необходимости либерализации и отказа от неочевидных карательных санкций против бизнеса.

Кажется более чем очевидным, что удар наносился не по скромной компании, находящейся по одному юридическому и фактическому адресу и под одним названием уже 20 лет. Много ли в Москве таких стабильных фирм, адрес которых прекрасно знают уже поколения пиарщиков и рекламщиков? Удар наносился по основателю – депутату Мосдумы Владлену Мстиславовичу Радийному, известному своей активной политической позицией по реформе МВД и изъятию у этого ведомства излишнего функционала, позволяющего, словами нашего Президента, бесконтрольно «кошмарить бизнес», одному из наиболее публичных депутатов «Единое ядро России».

Если это не политический заказ, не «месть органов» (именно так по опросам портала Superjob.ru считают 2/3 россиян), то что?

РАПП от имени всех PR – специалистов и агентств, которые она объединяет, считает своим долгом высказать недоумение по поводу незаконных публичных действий правоохранительных органов Москвы.

Мы дорожим репутацией нашей профессии!

С газетного портрета смотрел улыбчивый гражданин, никак не кажущийся обворованным милиционерами. Геннадию не мешали вырванные клоки бумаги, текст читался, но был, невооруженным взглядом, шит не то что белыми, а красными с позолотой нитками. «Все ясно. Самострел. Топорный причем. Или копирайтер пресс – релиза так думал, а его отредактировать забыли. Муть собачья: «Мы дорожим репутацией нашей профессии!»

А что, похоже, так оно и есть, поскольку ни одной подписи под документом не значилось». Геннадий дожевал шашлык, запил чаем – алкоголь нельзя. Сигара выпала из рук – опустился под стол, поднять надо, только начал раскуривать.

«Бах! Бах – бах!» – три пистолетных выстрела подряд и щепки посыпались на Геннадия.

«Бах – бах – бах! Бах – бах!» – пять выстрелов в ответ прозвучало откуда – то из – за стойки бара.

Геннадию потом рассказали, что его постоянно прикрывали люди из службы собственной безопасности заказчика. В том баре они обосновались, когда там первый раз прошла грандиозная пьянка. Сегодня дежурили двое – бармен и охранник кафе.

Один из нападавших был убит на месте. Второй, раненый, убежал в свою машину, ту самую черную «бэху», и скрылся, визжа резиной.

С трупа сняли отпечатки пальцев и вывезли в море с камнем на шее. Пока его тело на весельной лодке доставляли к катеру – Балтика, мелко у берега – «разведчика» обыскали. Спортивное телосложение, хорошая одежда, лицо какое – то волевое, знакомое. «Где я его видел?» – попытался вспомнить Геннадий в сумерках, не удалось. И документов никаких. Только мобильный телефон. Геннадий Петрович повертел его в руках – старая «Моторола», ничего особенного. Записная книжка в телефоне: «Ага». И здесь ничего интересного: «Командир 1», «Командир 2», «Вася Лохов», «Вера», «Виконт»…

«Вера? Какая Вера?»

Телефон зазвонил – завибрировал. Высветилось слово «Вера» – номера не было видно, и посмотреть его Геннадий в телефонной книжке старого телефона не посмотрел. Веры Марковны этот номер или нет, пока было не понятно.

«Ответить?» – Геннадий хотел посоветоваться с капитаном катера. Но у него сейчас были другие заботы.

Геннадий нажал клавишу с зеленой трубкой.

– Алло! Алло – о! Стиций? Стиций, ты меня слышишь? – Донеслось из трубки. Это был голос Веры Марковны.

Геннадий не стал отвечать и выбросил телефон подальше в море.

Бомбила и бомбист

На уезжавшую от места перестрелки машину охранник успел зацепить жучок – магнит – вместо того, чтобы стрелять вслед, что часто бесполезно (уехать можно и без заднего стекла, и на пробитых колесах), – он бросил вслед наудачу хитрое приспособление. Позже включил экран навигатора и зафиксировал мечущуюся пока еще по Риге красную точку.

Когда вернулись из ночной прогулки по морю, Геннадий также вызвался лично поучаствовать в устранении второго напавшего на него человека. О несостоявшемся ужине он уже жалел больше, чем о собственной жизни. Адреналин начал отходить, и желудок завибрировал, готовясь переварить сам себя. Это, конечно преувеличение. В вынужденном резко начавшемся голодании есть свой шарм – тело как будто становится легче не на килограмм – два, а целых десять. Было легко.

О том, чтобы поехать куда – нибудь поесть, речи не шло. Капитан – бармен попрощался, а с охранником Геннадий выехал на дело. Спутник оказался с богатым прошлым водителя а – ля «бомбила», так что Геннадий Петрович не пожалел, что поехал с ним, бомбилой – бомбистом, потому что увидел не только, как закладывается взрывчатка, но и услышал несколько интересных историй.

Машину нашли запаркованной рядом с домом в местечке Дамби, недалеко от Тирели. Заложили взрывчатку по периметру дома и под машину. Отъехали на десять метров. Геннадию доверили нажать «красную кнопку».

«Жах! Ба – бах! Кланч!» Волны от трех взрывов – забора, дома и машины – наложились друг на друга. На крышу машины бомбистов упало несколько досок. Посмотрели назад – занялся пожар. «Вряд ли кто – то остался в живых. – Согласен», – обменялся с Геннадием Петровичем фразой водитель.

– Костя.

– Геннадий.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Дальше некоторое время ехали молча. Музыки не было. Радио не работало. Тишина не тяготила. «Два убийства за один вечер – это впечатление посильнее, чем две девушки за ночь. В первый – то раз», – думал Геннадий.

– В первый раз, блин, надо же. – Сказал Геннадий. Даже не спросил, просто как – то вырвался голос.

– Все когда – то бывает в первый раз, – отозвался Константин.

– А когда ты начал?

– Что, бомбить? В девяностые начал. Ну, шучу – шучу, я бомбил не в том смысле – на машине, имею в виду. Странно да, что пытаюсь шутить? Но знаешь, живых людей убивать – к этому привыкнуть невозможно.

– Вы людей, что ли, возили? По Москве? – Геннадий не хотел философствовать. Лучше он наедине с собой как – нибудь темной ночью это передумает. Обсудит с Верой. «С Верой? Нет, с ней надо сначала выяснить, почему она звонила на телефон врагов. Как она его назвала? Стиций? Странное имя. Нет, не может быть, чтобы Вера изменила, продалась. Вернее, что считать изменой – мы же с ней никто официально друг другу. Пока». – Это «пока», мысль – молнию, Геннадий за собой не поймал, как – то механически получилось. Когда кто – то улетает, отдаляется, спит с другим, увольняется, улетает в командировку – автоматически хочется удержать. Вот и сейчас, заподозрив Веру в измене – не делу, но себе, – как бы измене, Геннадию захотелось ее сделать своей женой. – «Но сначала надо выяснить ее причастность к этому звонку. Что она о нем знает? Ладно, уже скоро». А сейчас надо отвлечься. Какие бомбы? Лучше истории бомбилы послушать.