Михаил Покрасс - Активная депрессия. Исцеление эгоизмом Страница 35

Может, мне уехать куда?!..

Отвлекаешь себя делом - все валится из рук.

Бросаешься в новые общения, встречи, связи — все чуждо и пусто до тошноты.

Тычешься в книжки - не понимаешь.

К чему ни обратишься, все теряет краски и смысл.

Может быть, мне иголки помогут?..

Или бы загипнотизировал кто?!...

Не вырваться!

Нет, я возьму себя в руки! Я сильный человек!

Борешься с... собой! Не получается... В отчаянии, напиваешься... реланиума. Тупеешь - и звонишь врачу...

Я сижу рядом с тобой, пока ты сетуешь, пересказываешь обстоятельства, далекие-далекие, чуть не из детства, или совсем недавние, последних месяцев, последней ночи...

Сижу рядом и вспоминаю, что, когда я был в таком же положении, как ты, то никаких советов не хотел.

А сколько я мог бы надавать тебе советов! Я ведь знаю твое состояние, как самую знакомую мне часть меня.

Я вижу, что все, что ты делаешь, растравляет, удлиняет, усиливает и углубляет твою боль. А когда она отступает, ты страшишься ее возврата. И тем кличешь ее в новой силе.

Об этом я уже и писал[186].

Ты изливаешь свою тоску, злость, восторг... И мое знание, что на избавление от самых невыносимых твоих терзаний (когда освобождение станет для тебя желаннее этой муки) достаточно от силы четыре дня и четыре ночи, - это мое знание кажется мне скучным, пошлым и ненужным. В твоем состоянии я советов не хотел, помощи не искал,..

Я воевал с тоской, с наплывом воспоминаний, заново перекраивая в мыслях все, что было, что могло быть и чему бы быть не надо... Я гнал боль, а она меня. Я оказывался у друга, мы курили в ванной комнате, и он играл со мной в карты ночи напролет (я и в обычном-то состоянии картежник никудышный); потом он шел на работу, а я...

В последнее утро я заснул, презирая себя за живучесть. А потом наступил покой и... пустота[187].

Тогда пришли эти стихи:

На даче с осени вдруг воцарит покой,Гниющих листьев запустенье...Как полоумный страж слепой,Замок блестит, храня сиденьеот стула, старую кровать без сетки, дрань из одеяла, да кучу мусора....Не мало - бедняге век перебирать!Дом оголен, и в просветленьиВнушает мудрость докторов,Что лето - бред и прегрешеньеИ только праведный - здоров.Здоров. А лето - заблужденьеЦветенья, щебета, плодов,И беготни весь день, и бденьяТаких протяжных вечеров...Здоров. А лето - прегрешенье,Но ветер будит вновь и вновьВ нем эха долгое смятенье,Как жизнь, как стоны, как любовь.Здоров, но почему-то снитсяЕму в спокойствии пустом,Как в эти стекла билась птица,С жары впорхнувшая. ПотомДом, испустивши грешный вздох,Затих, покоем усмиренный,Теперь уж больше не влюбленный,Остужен, праведен... заглох!Так мы от смуты наважденья,Вновь веруя в грехи свои,Сбегаем в тишь выздоровленья -От слез, от жизни, от любви!

Покой, злость независимости ото всех, от себя - пусто...

В тоске я был живой, мятущийся. А теперь словно и не было меня - ни в теперешнем, ни в будущем.

Оказывается, я верил, что гоню тоску, а в действительности упивался ею, цеплялся за нее, бередил - и надеялся. Потом надежд не стало...

Чтобы ожить, обрести снова надежду - понадобилось время.

Обо всем этом я думал, слушая тебя, глядя на тебя. Сочувствуя твоей муке.

Все живое в тебе цепляется за любой намек, могущий оживить, усилить тоску, которая теперь и есть ты.

Мне было понятно, что страх и безликий рационализм -ни к чему не привязанный “разум” - требуют отказываться от боли, “выбросить из головы и из сердца”.

Понятно, что этот же “разум” не дает использовать меня как человека, рядом с кем можно глубже вникнуть в себя, в смысл происходящего.

Этот “трезвый разум” заставляет требовать, чтобы я -врач - “вырезал” из тебя эту “безумную”, самую живую сейчас часть тебя. Чтобы помог превратиться в машинально “выполняющего свой долг” функционера. “Разум” принуждает тебя отказаться от человеческого подхода к себе и ко мне -ко всем.

Вслушиваясь, пытаясь ощутить твой потаенный поиск, я всем своим телом думаю и ищу, какое мое участие не помешает тебе и поддержит твое движение. Я страшусь пустых “правильных” слов. Я чувствую, что в твоем неосознанном, неподконтрольном рассудку желании удержать тоску -правота за тобой!

Из тех, кто переживал тоску, одни с ней боролись -и ломались, заболевали. Другие отдавались тоске, переживали ее, в ней крепли - становились зрелыми людьми.

Одни, убегая от тоски, навсегда убегали от реальности. Других она окунала в жизнь, давала им силы растить себя и осваивать мир.

Действительно, правота - за тобой. Ведь тоска - сейчас твоя жизнь. Уступая доводам “разума”, гоня от себя тоску, ты борешься со своей жизнью, побеждаешь себя.

Беременная женщина тоже могла бы испугаться незнакомого состояния и “опухоли”, которую надо убрать. Слава Богу, большинство женщин к беременности готовы, и у них хватает сил терпеливо дожидаться ее разрешения.

Тоска - энергия, как любая боль или радость. Энергию можно перенаправлять, использовать, превращать в добрую силу.

И эта твоя боль должна стать силой, помогающей расти, открывать неведомые глубины в себе, в других.

Надо только не “сделать аборт”. Набраться терпения дождаться всего, что тебе откроет тоска.

Я вдруг вспомнил, что, когда я не боролся с тоской, не использовал своих психологических уловок, - меня, казалось, разрывало.

Становилось страшно.

Но на высоте этого напряжения находилось решение. Приходил какой-то другой - собранный, сосредоточенный - деятельный покой[188].

Пустоты не было и в помине - было удивление, которое никому я не хотел бы отдать!

Для меня действительно вновь воскресали “и слезы, и любовь”.

Нет, я не буду давать тебе советов...

Хочешь, я почитаю тебе стихи?..

Три стихотворения и четыре строчки о тоске

Капризы

Я лягу, стану тосковать,К тоске избуду недоверье,От потолка, от белой двери,Как в люльку, кинусь на кровать!Свернусь в дородовый комок,Оставлю беззащитной спину,Глаза зажмурю, отодвинуМир, чтоб достать меня не мог!Устану так. Перевернусь.Раскину руки по кровати.Уставлюсь в потолок, в распятьеСам для себя преображусь!Упьюсь я мукой неудач,Все боли растравлю и в кучуСвалю все беды. Будет мучитьМеня сухой, беззвучный плач.Измучусь, тьму сгущу кромешно,Но за собой вдруг подгляжу,Что тайно я давно слежу,Идешь ли ты меня утешить?!Ты не идешь!.. Моя тоска,Как утро зимнее, светлеет,И я встаю из колыбели,Встаю! И ты опять близка!

Страхи

Я лягу, стану тосковать,К тоске избуду недоверье,К себе прислушаюсь на время,Начну незнаемого ждать!Отворочусь от маяты,От рамы, снега, ветки, стекол...Не тормоши меня, мой тополь,Окутайся в туман и ты!Но страшно! Доверять тоскеМне чудится крушением веры!Гудят натянутые нервы,Как держат двери на замке.Мне страшно! Доверять тоскеБыть может предавать любимых!?..Иль в скит сбежать - проститься с миром!?..Предаться вражеской руке?!Мне страшно стекол пустоты,Порухи планов и надежд,Слепого хохота невеждИ самомненья глухоты.Боюсь я, что кромешный адСвятых запретов поруганья,Безумья жуть и домоганьеМеня морокой совратят!..Но правда манит! Я решусь!В конце концов, не страх же - в судьи!И, что поделать, будь, что будетЯ погружаюсь в эту жуть!...На стенке - вытертый ковер:Узоров внешний строй и сказка...Что мне сулит ее развязка?За что с самим собой мой спор?Но как! Куда же неудачиОтходят вдруг? Тоски тюрьмуПринять готов, но почемуМне ворс ковра вдруг стал так значим?Как стал подробен потолок...Карниз - так ново интересен!..За шторой бахрому развесилДо лета мой всегдашний клен.Она полощется в ветвях,Их наготы не прикрывая,А я в себя глядеть пытаюсьНо, странно... растерявши страх!..

Утро тоски