Виктор Голявкин - Избранные Страница 35

Хлопает за отцом дверь.

— Меня, между прочим, совсем не косит, — слышу я голос матери, — и нечего надо мной подтрунивать. А ты сам себе заработал, ты слышишь меня?

— Неужели нельзя оставить меня в покое?

— Подумаешь, не может ответить, фон-барон!

В окне отражается моя безобразная, опухшая, кривая рожа.

Заваливаюсь снова на тахту.

В свое время, читая и перечитывая любимую книгу «Боксеры и бокс» и колошматя мешок, подвешенный к электрическому проводу, я думал: я готов к боям. А после первых тренировок в «Спартаке» тем более. Уверенность из меня перла, а что вышло? Первый же бой оглушил меня, смял, уничтожил. Так выходит? Противник мне попался сильный, но я ведь был готов к любому противнику! Выходит, я не был готов, мне казалось. Как же разобраться в таком случае: когда мне кажется и что есть на самом деле? Не может быть, чтоб мне только казалось. Все мне только чудится? Нет, дудки, елки-палки, если уж кажется, то так оно и есть, загвоздка тут в другом. Ну, а если у меня неверное чутье? Кажется одно, а получается другое? Тогда беспрерывное сплошное невезенье. На смех людям. Может такое быть? А почему бы и нет? Не то человек делает — не то и выходит. А кто то делает? Что значит — то? Ну, понятное дело, тот, кто выигрывает, чувствует, что выиграет, и выигрывает. А кто хоть раз проиграет? Не может же быть, чтобы все только выигрывали. Хотя и такое бывает. Да мало ли кто что чувствует, разве в этом дело! А в чем? Я вот сейчас чувствую, что в бокс не вернусь, ни за что не вернусь, раз чувствую…

Рассуждая, я машинально отколупывал кусок засохшей краски, кусок моей росписи, пока он не отлетел. Под ним проглянулись обои, но я скоблил ногтем дальше, словно добирался до клада или хотел проткнуть пальцем стену насквозь. Скоблю и скоблю без всякого смысла, просто так, и вижу, — проступают буквы. Под обоями газета, и я стал действовать осторожно, чтобы прочесть, что там написано. Мне вдруг показалось, что я должен непременно прочесть, что за слова под обоями, во что бы то ни стало. Я встал, кряхтя, за ножом и теперь скоблил целенаправленно и осторожно. Обои были приклеены намертво. Но уже проступило слово, полустертое, но четкое своим смыслом: «бились».

Скоблю в нетерпенье и спешке. Ага! Есть! «Бились до конца…» А дальше? Кто бился? И до какого конца? Досада! Ах, беда, испортил все, испортил, стер слова…

— Что ты делаешь со стеной? — спрашивает мать из своей комнаты.

— Что можно сделать со стеной? — отвечаю раздраженно. — Ничего с ней никогда не случится.

— Ах, не случится? Ты так думаешь? С ней уже случилось!

— Так что же с ней случилось?

— Она стала непохожа на себя!

— Кто? Стена? — Я смеюсь.

— Чем ты занимаешься, ответь мне!

— А ты чем занимаешься?

— Не валяй дурака, я лежу.

— И я лежу.

— Но ты еще что-то делаешь?

— Ничего.

— А со стеной что ты делаешь?

— Поддерживаю ее, мама.

— Оставь стену, ты меня слышишь?

— Я ее давно оставил. Теперь она свалится в твою комнату, и будет полно мусору.

— Будешь сам мести.

Принимает все за чистую монету — ну как тут не шутить? Ей даже подумать неохота, серьезно сказано или в шутку. Отец это объясняет тем, что ей раньше очень хорошо жилось в семье, ее очень баловали. Может, и так. Похоже. Я люблю с матерью шутить, нести всякую чушь, пока она вдруг не скажет «не валяй дурака» или «не болтай глупости». Но иногда мне кажется, что отец и я ошибаемся, будто она не понимает шуток, а просто неохота ей с нами дурачиться, у нее свои мысли.

— Нет, правда, что ты там все-таки делал со стеной? — спрашивает она после некоторого молчания.

Я не отвечаю. Я мог бы еще продолжать с ней разговор о стене, хотя бы потому, что ей скучно там лежать одной, а беседовать она ужасно любит. О чем бы ни было, лишь бы не молчать. Признак энергии, как считает отец.

Листаю книгу «Бокс» Константина Градополова. «Повреждения у боксеров». Вот как раз это ко мне относится!

«Повреждения при занятиях боксом довольно своеобразны… Повреждения у боксеров сводятся к следующим основным группам:

а) повреждения верхних конечностей;

б) повреждения лица и головы;

в) повреждения туловища;

г) повреждения нижних конечностей;

д) прочие повреждения и заболевания. (Ох, не повернуться, некоторые повреждения у меня имеются…)

Повреждения верхних конечностей. Около 60 % всех повреждений, встречающихся у боксеров, приходится именно на область кистей рук…

При наличии явлений ушиба хряща (надхрящницы) необходимо длительное, терпеливое лечение в течение 15–20 дней…

…ушибы надкостницы головок и тыльной поверхности пястных костей при ударах о череп противника…

Если удары кулаком о противника или тренировочный снаряд очень сильны, наблюдаются переломы пястных костей, чаще всего косые или винтовые. Переломы фаланг пальцев встречаются значительно реже.

При подозрении на перелом кости… направить пострадавшего в ближайшее лечебное заведение…

Повреждение головы и лица. Основным объектом атак противника в бою является область лицевого черепа, в частности нижняя челюсть. Благодаря этому по частоте повреждений головы и лица боксер занимает второе место… Характерно, что в то время как подавляющая часть повреждений головы и лица имеет место у партнера, получающего удар, повреждения кисти почти всегда возникают у боксера, наносящего удары.

Обычной и относительно невинной травмой области лица является ушиб носа с кровотечением вследствие разрыва мелких сосудов раковин и слизистой оболочки полости носа…».

«Только бы не попали в больной опухший нос», — думал я каждый раз, начиная спарринг, и первым делом налетал на прямой.

Я, кряхтя, поднялся, подошел к зеркалу, дотронулся до носа: распух он чудовищно, — покачал головой и, так же кряхтя, лег обратно.

«Хуже, когда ушибы носа сопровождаются переломом носовой перегородки, хрящей и костей носа, — читаю дальше. — В таких случаях неправильное и несвоевременное оказание первой помощи может привести к стойкому изменению формы носа (западение спинки носа, так называемый „боксерский нос“)…

При нанесении ударов по области рта и зубам наблюдаются мелкие ранения и ссадины слизистой оболочки губ и щек, переломы и вывих зубов…

Отметим ранения кожи и мягких тканей в надбровных областях…

Иногда наблюдаются переломы и вывихи ушного хряща, ведущие к обезображиванию ушей…

Несколько реже, при особенно сильных ударах по уху, встречаются кровоизлияния и разрывы барабанных перепонок…

Нокаут. Особый интерес для боксера представляет состояние, в которое впадает организм бойца после некоторых ударов, нанесенных в область нижней челюсти, сонных артерий, аорты, солнечного сплетения, печени. Состояние это носит название нокаута и характеризуется внезапной потерей ориентации, резкой бледностью кожи лица, шумом, звоном в ушах, потерей сознания…

Удар в область печени, в солнечное сплетение и т. д. характеризуется, как правило, явлениями, напоминающими токовое состояние (резкая бледность, холодный пот, падение сердечной деятельности и т. д.). Сознание при этом обычно не выключается.

…Повторный нокаут вызывает ряд изменений в центральной и, в частности, вегетативной нервной системе (невротические расстройства, понижение процессов восприятия, памяти, трофические расстройства)…»

Спрятать подальше, чтобы мать не прочла.

Полежал, подумал.

Вечером встал, стараясь не охать, к зеркалу. Руками поводил во все стороны: на спине, на груди, на руках мускулы ходят как сумасшедшие. Рожа кривая, все тело болит, а мускулы так и ходят, так и ходят как сумасшедшие…

Надел свежую белую рубашку и отправился в «Спартак» биться до конца.

И-И стоял с группой разрядников у дверей «Спартака». Сегодня день не нашей группы, но я не мог ждать. Волновался я все больше, по мере как к ним подходил. Маленький наш зал, ринг с потертыми канатами, тесная раздевалка, где мы толпились, отпуская шуточки, толкались голышом возле единственного душа, вываливались разгоряченные на улицу, расталкивая толпу у дверей, — не мог я все это забыть!

Дверь зала раскрыта.

— Пусть ветер гуляет, — слышу я голос И-И.

Ребята меня не знали, а И-И не сразу заметил. Я стоял возле них, прикрыв нос ладонью. Тронул И-И за рукав, улыбнулся ему распухшим ртом, раздутыми щеками, закрытым правым глазом, убрал ладонь с носа.

Видели бы вы его сияющее лицо!

— Я был уверен! — заорал он, радуясь, как ребенок. — Я был уверен! Он придет! Он пришел! Он будет продолжать! Неужели, думаю, не придет? Пришел, ребята! Дорогой!

Обнял меня при всех, при разрядниках, замечательный человек! В этот момент я любил его больше чем кого бы то ни было.