Эльмира Нетесова - Судьбы в капкане Страница 35

Уж как оно случилось, даже Яшка не помнил, как на него вышел рэкет и уломал к себе. Парень особо не ломался. Вскоре стал главарем самых отчаянных. Он никогда не прятался ни за чью спину, сам участвовал в налетах и разборках. Не боялся ничьих угроз и с особым наслаждением бывал в налетах на рынок, где среди торговцев отлавливал чеченцев, увозил их за город. Обратно на рынок ни один из них не вернулся.

Рэкетиры сами боялись Косого Яши. Он был непредсказуем, жесток и груб. Он весь навар делил поровну на всех и никогда не взял себе на копейку больше.

Случалось так, что к Яше обращались горожане, жаловались на мошенников, воров, на притеснителей. Яшка требовал доказательства и после них в три дня разбирался с обидчиком, давая тому возможность самому все уладить миром. Если тот пытался скрыться, уйти от расчета, рука Косого настигала мигом, и все уговоры обрывала пуля. Яша не уважал непослушных. Он опекал многих горожан, в том числе путанок. Их он искренне жалел, наслушавшись от сестры, сколько ей самой пришлось пережить и перенести. Его ни раз трясло от узнанного.

Сестра рассказала обо всем и вывернула подноготную панели, рассказала брату, как грабят путан милиция, рэкет и клиенты, Яшка категорически, под угрозой разборки запретил своим трясти путан, предупредив, что в случае нарушения своими руками погасит любого. И слово свое сдержал. Сам убил двоих парней, тряхнувших Сюзанку. Они прямо в подъезде дома сняли с нее все украшения и забрали деньги из сумочки. Рэкетиры даже не предполагали, что она лично знает Яшу. А когда убедились в том, было уже поздно что-то исправить. Конечно, деньги и украшения у них забрали, но уже вместе с жизнью. Косой никогда не повторял свое решение дважды.

Но и к нему осмеливалась обратиться не каждая. Яшка не имел дело с путанами, какие напоив клиента до обморока или сунув ему сонную таблетку, обкрадывали мужика начисто. Забирали с деньгами документы, а потом, шантажируя его выдать семье с потрохами, требовали круглую сумму. Бывало, иные откупались, другие брали сучек на кулак и убивали за подлянку. В эти дела Яша не вмешивался, считая, что получили блядешки по заслугам.

Не защищал и тех, какие заразили клиентов венерическими болезнями.

Он был убежден, что каждый должен работать честно и чисто.

Яшку в городе боялись. Вот так одна из путан, споив клиента, решила угнать его машину. Очнувшийся мужик поднял шум. Слух тут же дошел до Косого. Угнанную машину вскоре нашли у Голубого озера, вернули владельцу. А путанку до полусмерти выстегали плетью и бросили у озера, зная, что своим ходом ей не вернуться в город.

— Зачем взяла больше, чем договорились? Почему украла? Иль твоя вонючка единственная на земле? Не можешь работать честно, сдыхай курва! — обдал девку столбом пыли из-под колес и умчал в город.

Яшка никогда и ни к кому не приходил на помощь сам. Хотя знал обо всем, что случилось в городе. У него было свое правило — не предлагать свои услуги, а ждать, пока за ними к нему обратятся. И без работы Косой не сидел. Каждая услуга оплачивалась, ее цена обговаривалась заранее. А уж цену каждой услуги Яшка знал доподлинно и никогда никому не уступил и на копейку, если в дело должны были пойти все его рэкетиры. Случилось как-то поприжать предпринимателя, тот с полгода работникам зарплату не давал, те и пожаловались Яше, рэкет полным составом в кабинет вошел. Мужик струхнул, когда оказался без телефонной связи, а охрана под замком ожидала развязки. Предприниматель в середине разговора сунул руку в ящик стола и направил пистолет на Яшу. Ох и зря он это сделал… Косой отреагировал мигом и тут же придавил предпринимателя столом к стене. У того глаза через уши едва не выскочили. Яшка взял пистолет из ослабевшей руки и направил в лоб мужику, у того от страха дыханье заклинило, перекосило лицо:

— Ты что ж, пидер, шутить со мной вздумал, мокрохвостая мокрица? А ну, живо ключи от сейфа на стол! — рявкнул хрипло.

Через два часа все рабочие получили причитающиеся им деньги, а предприниматель избитый вдрызг, еще целый месяц сидел в яме на ошейнике, прикованный цепью к столбу. Когда его отпустили, он долго приходил в себя. А потом продал свою фирму и навсегда исчез из города, никому не сознавшись и не пожаловавшись на Косого. Яшка и не боялся. Знал, что горожане его поддержат и поверят больше, чем органам правосудия.

Сюзана была слабиной Яшки. И хотя не мог иметь как женщину, симпатизировал этой смазливой девке.

Сама Сюзана все видела и понимала, отчаянно кокетничала с Яшкой, пользуясь его благосклонностью, и чувствовала себя куда как увереннее остальных девок. Знала, что в случае чего за нее есть кому вступиться.

Яшку она называла своим шефом, боссом, никогда его не злословила. Они слишком хорошо знали и понимали друг друга.

Яшка иногда брал с собою Сюзану на Голубые озера или на канатную дорогу. Там заказывал столик на двоих подальше от чужих глаз в глубине зала, неторопливо ел и пил, тихо общался с девкой, любовался ею. Он понимал, она лишь ненадолго с ним. Что когда-то Сюзана уйдет от него навсегда. Куда и к кому? Будет ли счастлива? Хотя, что можно предугадать на будущее, если не мог знать заранее, что случится с самим в следующую минуту.

Конечно, будь Яша полноценным мужиком, жизнь сложилась бы совсем иначе. Он, наверное, давно бы имел семью и детей, никогда не стал бы вот так бездумно рисковать жизнью и не связался бы с рэкетом.

Жизнью дорожат, пока есть цель, когда тебя любят и сам любишь кого-то единственного, родного. Если этого нет, жизнь теряет всякий смысл и становится ненужной обузой, тяжким, мучительным прозябанием с постоянным ожиданием конца безрадостного существования. И хотя Яшку любили дома, в личной жизни он оставался сиротой. Он понимал, что общаясь с Сюзанкой, греется у чужого костра, какой никогда не подарит ему ни тепла, ни радости, ни света.

Сюзанка не отказывалась от встреч с Яшкой, но и не радовалась им. Она скучала рядом с Косым. Девка не любила тратить время даром. Ее часто расспрашивали девки о Яшке, и Сюзану раздражало их любопытство. Она куда охотнее рассказывала о своих хахалях, какие кружили вокруг нее сворой оголтелых бабочек. Девка любила хвалиться их подарками, вытаскивала из сумочки дорогие колье, перстни, браслеты. У девок невольно загорались глаза при виде этой многоцветной роскоши, самим о таком не помечтать. А вот Сюзанку засыпали подарками. Она давно заимела свой счет на сберкнижке и постоянно его пополняла. Девка давно могла купить себе квартиру, но пожалела денег и решила подзаработать еще, давно обдумала, что как только ее краса и свежесть начнут увядать, она присмотрит себе хахаля побогаче и станет его женой, удобно устроившись на мужниной шее и не потратив притом ни одной копейки.

Предложенья ей делали часто. Много слышала объяснений в любви, но не верила. Да и свое сердце не откликалось взаимностью. Все еще не находился тот, с кем она решилась бы связать свою судьбу навсегда. От того не мучилась, не страдала, порхала по жизни день ото дня, улыбаясь всем и никого не любя. Но сегодня девка испугалась не на шутку. Она воочию увидела, как просто и быстро могут лишить жизни путанку.

Косой Яша, сидевший рядом, увидел, как побледнела Сюзана, приметив кончину девчонки. Увиденное потрясло ее. А Яша, усмехнувшись, сказал глухо:

— Так будет с каждой неразборчивой блядешкой! Коль играет в любовь, должна быть чистой и не наказывать своей грязью козлов. Все должно быть честно. Мужикам в этой жизни хватает своих забот. Коль навязали лишнюю, пусть отвечают. Я таких никогда не стану защищать и выручать.

Сюзана долго переживала увиденное.

Глава 5. ПРОЩАНЬЕ

Девчата говорили о своей практике тихо:

— Я сегодня роды принимала. Вместе со старой акушеркой троих детей, все мальчишки, на свет вытащили! — хвалилась Дашка и добавила:

— Одна баба так тужилась, что отделала меня с ног до головы, я еле отмылась.

— А я с роженицами занималась, учила их купать и пеленать малышню! Заведующая отделением хвалила меня! Базарила, мол, путевой матерью буду Знала бы она, что никогда мне не стать мамкой, — приуныла Анжелка.

— С чего ты так решила? — удивилась Сюзана.

— Подзалетела она с хахалем. Ну, а в больнице ковырнулась. С тех пор уже три года ни в зуб ногой, — встряла Маринка.

— Так это еще ни о чем не говорит. Станешь с одним регулярно жить, все наладится, — утешала Сюзана.

— Кому я нужна, старуха!

— Сколько ж тебе?

— Двадцать второй! У нас старше восемнадцати уже в старых девах дышат. Только молодых берут! — понурилась Анжелка. И продолжила грустно:

— Мне и до колледжа не везло. Ни один хмырь не предложился. Ну, хоть бы насмех. Все мимо проходили. Девки куда хуже и беднее замуж повыходили, а я, как проклятая кем, присохла. Когда вернусь, и подавно никто не оглянется.