Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить Страница 36

Кухней в этом сумасшедшем доме семейного типа называли закуток, специально отгороженный от остальной приёмной несколькими стеллажами – считалось, что сотрудникам удобнее и приятнее питаться там, а не на рабочих местах. Но сотрудники питались там, где заставал их голод, – изредка, впрочем, это случалось и на кухне. Гумир, которого голод выгнал из-за компьютера (где, конечно, питаться было бы сподручнее), не заставил себя упрашивать: рыскнул в кухню и через секунду уже вернулся, груженный всевозможными припасами.

– На первое время сойдёт, – буркнул он, исчезая за дверью, – но завтра всё равно придётся апгрэйдить.

– Эй ты, послушай! – бросился было за ним следом Константин Петрович, но тут же остановился. – Не было такого уговора – чужой обед воровать! Ничего без меня не могут, ну об элементарных вещах же забывают! Я иногда чувствую себя кариатидой! Которая держит на плечах балкон, а на балконе все вы тусуетесь!

– А ты представь, – миролюбиво предложил Даниил Юрьевич, – что мы ушли и балкон с собой унесли. А ты остался стоять без пользы и толку. Лучше тебе будет, что ли?

– Я подумаю, – серьёзно ответил Цианид. – Но сначала надо в Москву позвонить, доложить о наших успехах.

– О наших успехах, – уточнила Галина Гусева, и выразительно похлопала себя по внутреннему карману жилетки, где, как всем было известно, хранился небольшой боевой тесак. Виталик с уважением поглядел на неё, и неожиданно вспомнил всё. Листок с координатами Стремянной магнитной аномалии, которые нужно было как можно быстрее передать Бойцам, по-прежнему лежал у него в кармане, а он тратил время на глупую и даже вредную суету и болтовню.

– Кажется, я сегодня работаю самым бесполезным и ужасно тяжёлым лепным украшением на балконе, который держит на своих плечах наша уважаемая кариатида, – самокритично пробормотал он.

– Украшение не может быть бесполезным, – покачал головой Даниил Юрьевич, – ведь его проще совсем не делать. Наверное, оно привлекает внимание? Со всего мира съезжаются туристы, чтобы полюбоваться. От этого городская казна пополняется, и в какой-то момент мэр даже издаёт указ об охране всего здания, особенно балкона. При этом все окрестные дома, лишенные таких украшений, он велит снести, чтобы построить подземную автостоянку. А теперь брысь отсюда и займись наконец делом.

– Есть брысь отсюда! – снова повеселел Виталик и повернулся к сестрам Гусевым. – Дамы, мне бы пошептаться с вами.

– Сегодня на нас прямо повышенный спрос, к чему бы это? – кокетливо хихикнула Марина.

– Ты чё, забыла, вчера по Fashion TV сказали, что ретро снова в моде, – напомнила Галина, – и этот ещё… как его… винтаж.

Всякий раз, когда Дмитрий Олегович приезжает в родной город, носители желаний будто нарочно сбегаются к нему со всех сторон, знай только выбирай самых интересных. Вот, к примеру, вспомнить вчерашний вечер: устав от безумных сказок Джорджа и лишающего воли аромата духов Анны-Лизы, он сбежал на крышу и некоторое время усердно делал вид, что любуется звёздами. «Прекрасные результаты, – сказал он сам себе чуть погодя. – На корабле намечается бунт, но капитан держит всё под контролем. Ребятишек надо почаще оставлять наедине, иначе они так и не дойдут до главного. Анна-Лиза, надо полагать, демонстрирует фирменную национальную неторопливость – должна же она хоть в чём-то проявляться. А Джордж трусит, как всегда, – вдруг родители не одобрят его выбор? Хотя, казалось бы, когда он последний раз с ними о чём-либо советовался, а вот на тебе».

Минут через пятнадцать Дмитрий Олегович слегка замёрз и решил спуститься обратно, дабы прервать идиллию, воцарившуюся, по его прогнозам, в помещении бывшего кафе. Но стоило ему сделать всего один только шаг в сторону чердачного лаза, как в соседнем доме со звоном распахнулось окошко, находившееся аккурат напротив его крыши: хочешь – не хочешь, а всё услышишь. Впрочем, нельзя сказать, что господин Маркин так уж прямо не хотел становиться случайным свидетелем семейного конфликта – из сильных эмоций всегда можно извлечь пользу, полагал он.

– Мне нужен свежий воздух – вот почему! – раздался со стороны окна сварливый старушечий голос.

Стены двора-колодца отразили и усилили этот возглас так, что эхо, прокатившееся по крыше, спугнуло двух молодых котов, собиравшихся мирно выцарапать друг другу глаза.

Видимо, бабуле что-то ответили из глубины комнаты, потому что она немедленно взорвалась:

– Да много вы понимаете в бабушках! Станете бабушками сами – тогда и выступайте! Я вам уже сто раз сказала: мне ещё рано на свалку, на мне пахать надо! Другие бы ой как обрадовались – идите, Зинаида Фёдоровна, работайте, ещё и денег в дом принесёте, и нам глаза мозолить целыми днями не будете.

Невидимые (и неслышимые) собеседники попытались что-то возразить, но тщетно.

– Любите? Тогда не мешайтесь под ногами! Нечего меня за мебель держать. А работа мне сыщется, не все же кругом такие болваны, как вы, а если все, то им же хуже – я, ей-богу, петрушкой лучше буду в переходе торговать, всё при деле и среди людей!

«Будете, Зинаида Фёдоровна, будете, – хищно улыбнулся своим мыслям Дмитрий Олегович, спускаясь по крутой лестнице чёрного хода. – Завтра с утра я этим займусь».

Внизу тем временем всё было по-старому: соловей заливался, роза пахла.

– Где тебя чёртом носило? – подозрительно спросила Анна-Лиза. – Что ты делал так долго зимой и на крыше?

– Звёзды с неба хватал, – миролюбиво ответил господин Маркин, скрываясь в своих «апартаментах». Нужно было как следует выспаться, чтобы на следующий день с раннего утра отправиться выслеживать носителя: в том, что Зинаида Фёдоровна – не просто вздорная старушенция, а человек, твёрдо знающий, чего он хочет, и готовый запродать за это душу, не было никаких сомнений.

На следующее утро Джордж, как всегда, проснулся раньше всех, принял душ и отправился на поиски кухни. Помещение, обнаруженное им через некоторое время, мало походило на кухню в привычном смысле этого слова: оно было слишком просторным и пустым и больше напоминало заброшенную операционную, но всё, что требовалось для изготовления первой утренней чашки кофе, здесь было.

«Сейчас накину что-нибудь и выйду во двор», – улыбнулся своим мыслям Джордж. На хуторе семейства Корхонен он привык попивать кофе, прогуливаясь вдоль домика для сезонных рабочих. Но мечтам его не суждено было сбыться: в кухню ворвался его Друг.

– Ключ от входной двери у тебя, что ли? – недовольно спросил он и бесцеремонно схватил чашку со столика.

– Доброе утро, Дима. Да, я как раз хотел сходить к слесарю и сделать для всех копии, но ты удивительно рано проснулся, – со вздохом произнёс Джордж и принялся варить вторую порцию.

– Кстати, да, доброе утро, – сбавил обороты Дмитрий Олегович и присел на табурет.

– Та-ак, Димсу здесь, хорошо. А я думала, вы ушли и оставили меня в светлице под всеми засовами! – На кухне появилась Анна-Лиза и, заметив колдующего над туркой Джорджа, ласково произнесла: – О, на твоей стороне сплошная любезность – сварить мне кофе на утро.

Джордж ещё раз вздохнул, но ничего не сказал.

– Помни о том, что вчера мы поделили город! – шепнул господин Маркин.

Анна-Лиза не удостоила его даже взглядом.

– Ты не хочешь пожелать, чтобы у меня было доброе утро? – спросила она у Джорджа. Тот снова ничего не ответил. Когда кофе был готов, он поставил перед ней чашку и произнёс:

– Доброе утро. Извини, что не сразу среагировал. Когда варишь кофе, нельзя отвлекаться. Иначе чужие проблемы и неприятности прилетят на запах, нырнут в джезву и растворятся в ней. И тем испортят вкус. Ведь для того, чтобы растворить какую-нибудь неприятность, нужно не меньше глотка хорошего кофе. А плохой кофе проблему не растворит.

– Ты это сейчас выдумал? – хмыкнул Дмитрий Олегович.

– Нет, мне Майя-Кайза рассказала. Кстати, когда пьёшь кофе, тоже не надо отвлекаться. Сосредоточься на нём.

– Народная финская медитация! – с уважением произнёс шемобор, отставляя чашку в сторону. – Ну, мне пора. Моя половина города уже заждалась.

Понимая, к чему он клонит, Джордж достал из кармана ключи и проводил друга к выходу.

Вскоре упорхнула и Анна-Лиза.

И только оставшись один, этот невольник джезвы смог выйти во двор и насладиться кофе, морозным воздухом и солнечным утром. И наконец проснуться.

Он, чёрт возьми, только что вернулся в родной город, о котором так мечтал, по которому так скучал, – и что, в честь этого события надо торчать на заброшенной кухне заброшенного кафе и перебирать в памяти кофейные рецепты, которым его научила Майя-Кайза? Может быть, друзья полагают, что он будет сидеть здесь с ключами и ждать их, как верный пёс? Дудки. Сейчас отнесёт ключи слесарю и пойдёт по своим делам, а если Димка или Анна-Лиза вернутся слишком рано – ничего, подождут у двери. Вот только по каким делам он пойдёт? О встрече с отцом пока что не могло быть и речи – Джорджу совсем не улыбалась перспектива вновь попасть под его влияние. А наведаться в бывшее своё владение, пожалуй, стоило. Интересно, во что оно превратилось после пожара и смены хозяина?