Олег Красин - Операция начнется в подень Страница 36

Ощутив песчаное дно под ногами, Сергей встал, как всегда после долгого плаванья, чувствуя земную тяжесть тела. Рита обернулась, отыскала его глазами, остановилась у самой воды.

– Ну, как поплавал? – спросила она.

– Великолепно, чувствуя себя на сто процентов, а ты, далеко плавала?

– Нет, знаешь, я не люблю далеко заплывать – здесь течение сильное. Три года назад, немного ниже по реке купалась и утонула одна моя знакомая. Теперь я не рискую.

– Да, в воде может случиться всякое, – согласился с ней Сергей – я рос на Волге и каждый год кто-то тонул – особенно много детей.

Их разговор прервала вопросом проходившая мимо Истомина.

– Сергей Павлович, как вода?

Еще издали Забелин увидел, что Ирэна направляется в их сторону, но не подумал, что она попытается вступить в разговор. Однако Истомина, как ни в чем не бывало, задала ему вопрос, считая, что может воспользоваться правами знакомой. Он-то, конечно, понял подоплеку её, якобы, интереса к воде – ведь она уже купалась до этого. Истомина хотела вызвать у Риты ревность, вбить клин между ними, сыграв роль роковой женщины.

– Вода хорошая, Ирэна Владимировна, теплая – не замерзнете, – вежливо ответил ей Забелин.

Истомина кивнула, опять насмешливо улыбнулась и прошла мимо к реке.

Рита в это время, не ожидая Сергея, пошла к лежакам. Он догнал её, злясь на себя и Истомину за создавшуюся ситуацию, ведь он только всё объяснил Рите, вроде всё наладилось, и на тебе! А Маргарита шла с напряженной спиной, не глядя по сторонам, не оборачиваясь, словно её нисколько не интересовало, идет за ней Забелин или нет.

Когда они приблизились к своим лежакам, то холодно сказала:

– Я на сегодня уже отдохнула, поеду домой.

– Да ты что, Рит? Мы только начали, я же пришел недавно.

– У меня голова разболелась и потом…я думаю, что здесь есть, кому составить тебе компанию.

– Ты что, ревнуешь?

– Вот еще! – Рита дернула плечом, – мы же не женаты, свободные люди. Каждый волен делать всё, что захочет. Ты же сам говорил об этом.

– Послушай, я же тебе объяснил насчет этой женщины – мы с ней знакомы. Что же теперь, в твоем присутствии отворачиваться друг от друга, лишь бы тебе что-нибудь не показалось? Мне кажется, это глупо.

– Если между вами ничего нет, отчего она тебя задевает, словно хочет как-то обратить внимание? – Маргарита, до того отворачивающаяся от Забелина, в этот миг прямо и требовательно на него посмотрела.

– Рит, я, правда, не знаю.

– Значит, ты ей дал повод себя так вести. Есть грубая пословица насчет сучки и кобелька, только здесь, у вас, смысл обратный.

– Ну вот! – расстроился Сергей, – ты на пустом месте начинаешь строить беспочвенные домыслы. Я тебе еще раз говорю, между нами ничего нет и быть не может, потому что я тебя люблю.

– Всё равно, – Маргарита нервно начала собирать свои вещи с лежака, – я пойду, мне надо побыть одной.

– Останься, Рита, не уходи!

Маргарита, молча собрала свои вещи и, накинув летний сарафан, не прощаясь, пошла с пляжа. На платье проступили следы от мокрого купальника, который она не успела снять. Забелин долго провожал её взглядом, пока она не прошла через калитку мимо скучающего охранника, который заметив их размолвку, отвернулся с безразличным видом. Ему не было дела до чужих ссор.

Эту встречу Ваха по кличке "Шерхан" назначил Цыганкову в кафе после почти двухнедельного молчания. Предложение повстречаться было передано ему оперативником через общих знакомых, вращающихся в полукриминальных кругах.

Шерхан принадлежал к известному чеченскому тейпу Беной, одному из самых многочисленных в Чечне, но авторитет он имел не из-за этого, а из-за многочисленных отсидок еще с советских времен.

В конце перестройки Ваха появился и осел в Уральске, а потом сюда в большом количестве стали подтягивать его земляки, которые постепенно начали прибирать к рукам криминальный бизнес славянских преступных группировок: проституцию, наркотики, рэкет.

В сущности, в Уральске шел тот же самый процесс, что и в столице, с единственной поправкой на меньшее количество кровавых разборок. Ваха-Шерхан умел договариваться. Но так было до приезда в Уральск Матвея.

Первые месяцы Шерхан присматривался и ждал, когда Матвей попытается перейти ему дорогу или предложит разделить сферы бизнеса. Ни того, ни другого не последовало. Матвей занимался разборками со "спартаковцами" и сельмашевцами, а к чеченцам не лез.

Некоторые люди, горячие головы из окружения Шерхана, радовались этому, говорили, что, чем больше русские будут "мочить" друг друга, тем меньше их останется и справиться с ними будет легче. Неумные люди! Шерхан по опыту знал, что не все войны заканчиваются обоюдным разгромом и слабостью сторон. Соперники могут объединиться, или к победителю может примкнуть более слабый, чтобы выжить. В любом случае, оставшись один, его противник может представлять серьезную угрозу.

Когда Вахе поступило предложение встретиться, тот через своих людей навел справки об опере, предложившем забить стрелку. Что ему было нужно, кто он такой? – на эти вопросы Шерхан, привыкший к осторожности за годы отсидок на зоне, хотел получить четкие ответы.

Поначалу от людей Бутуза пришло известие, что это мент из шестого отдела, как называли в народе УБОПы. Однако прикормленные люди в погонах сообщили ему, что такого опера у них нет, вероятно, этот темнило, может быть из налоговой полиции или ФСК.

Зачем человеку из ФСК встречаться с чеченцами Ваха не знал.

Из Москвы от земляков приходили весточки о недовольстве в окружении Ельцина ситуацией в Чечне, о том, что они хотели бы взять всё под контроль и убрать Дудаева. С этой целью рассматривался даже вопрос о привлечении Хасбулатова, которого Ельцин не любил.

Может контрразведка начинает прощупывать настроение чеченцев на местах? Зондаж и поиск поддержки? И Шерхан взял двухнедельный тайм-аут.

Дело в том, что Ваха Магомадов помимо того, что был криминальным авторитетом чеченской группировки, являлся официальным представителем Республики Ичкерии в Уральской области.

У него были все необходимые для этого атрибуты: офисное помещение Представительства, на стене которого гордо красовался большой зеленый флаг Ичкерии, портрет Дудаева. У него были печать представителя, бланки и паспорта.

Поэтому, получив предложение Цыганкова, Ваха на всякий случай связался со службой безопасности Ичкерии, и там разрешили такую встречу, только потребовали прислать полный отчет.

Несмотря на субботу, Цыганков просидел весь вечер в Управлении – благо накопилось много бумаг; одни надо было посмотреть, на другие отписаться. Не любил он эту бумажную работу, но деваться некуда – каждый шаг оперативного работника фиксируется, как врача, только без истории болезни.

"А что, – подумал Цыганков, – вместо историй болезни у нас оперативные дела. Это своего рода те же истории болезни, только не отдельного человека, а всего общества. Мы тоже описываем форму болезни, симптомы, предлагаем методы лечения. Жалко, что наша терапия не может привести к радикальному оздоровлению – так, временное облегчение…"

Он подошел к окну, посмотрел на темную улицу, освещенную неярким светом уличных фонарей. По ней изредка шли одинокие прохожие, иногда группки молодежи, как всегда в сопровождении раскатов громкого смеха.

Александр вспомнил, как недавно с женой они ходили на день рождения её подруги по работе Жени. Было много народа, в основном незнакомого Цыганкову.

В квартире играла музыка, раздавался смех. Ближе к концу вечера, когда пошли почти непрерывные танцы и в комнате выключили свет, пьяненькие дамы стали теснее прижиматься к партнерам – по большей части чужим мужьям. Александр заметил, что Наталья как все, плотно приклеилась к парню, которого звали Мишей. Он был компьютерщиком у неё на работе. Миша тоже, вроде невзначай, погладил рукой её задницу.

"Может между ними что-то есть? – шевельнулась мысль в голове Цыганкова – или она специально дразнит меня? Все-таки, ей надо вести себя приличнее, тем более в присутствии мужа. Наверное, хочет показать, что ни во что меня не ставит".

У Александра возникло сильное желание подойти и дать по морде этому Мише. Но устраивать скандал на чужом дне рождения ему не хотелось. Если жена изменяет с Мишей, то скандалом ничего не добьешься.

После этого они с женой крупно поругались, потому что у каждого была своя правда. Цыганков вообще в последнее время начал задумываться, почему они живут вместе с Натальей, сохранилась ли у них любовь, что их связывает друг с другом. Является ли привычка к супружеской жизни серьезным поводом для совместного проживания или их удерживают дети?

Ответа он пока не мог найти, но и терпеть такое положение вещей ему не хотелось. В последнее время постоянное обоюдное раздражение, непрекращающиеся ссоры, выяснение отношений нередко в присутствии детей, стали происходить с пугающей частотой.