Александр Кулешов - Тупик Страница 37

— Откройте, это ко мне, — говорит Франжье.

Входят двое: парень со спутанными волосами, неровно подстриженными усами и плотная черноглазая девушка с длинными густыми черными волосами, спадающими по плечам.

— Знакомьтесь, — говорит Франжье, — Карл и Ирма. А это Ар, Гудрун, Рика. Садитесь. — Он уже, как всегда, деловит и энергичен. Итак, предстоит новая, очень, подчеркиваю, очень важная, а главное — трудная акция.

Наступает напряженная тишина. Лишь с улицы доносятся обычные звуки — гул проезжающих машин, детские крики, хриплый лай собаки.

Речь идет вот о чем, — Франжье делает паузу, кажется, он никак не может решиться приступить к делу. Наконец заговорил сухо, лаконично, без лишних подробностей: — Предстоит похитить вожаков двух враждебных нам партий: коммунистической и главной оппозиционной — либеральной. Эстебана и Ларсона.

Эстебана?! — не может сдержать восклицания Ар.

Да, Эстебана, — раздраженно повторяет Франжье, ему не нравится, что его прерывают. — Так вот, его и Ларсона. Мы будем их судить. На суде они признают свои заблуждения, политическую несостоятельность своих политических взглядов (а следовательно, и тех, которых придерживаются и их партии). Все подробности суда мы будем записывать на пленку и посылать в газеты, информационные агентства, на радио.

— А потом? — спросил Ар.

— А потом мы их отпустим. Полностью дискредитированные, они постараются оправдаться перед своими партиями, у них есть верные сторонники, начнется раскол, сумбур. Об этом нас и просили.

— Кто просил? — настораживается Ар.

— Я неправильно выразился, — раздраженно морщится адвокат. — Имел в виду, что вас об этом прошу я. Задание это вы должны выполнить, — он опять говорит властно, — и притом точно, быстро и без ошибок. Ваше дело само похищение, вернее, арест, — поправился Франжье. — Мы арестовываем, чтобы предать суду опасных преступников. Это всегда связано с риском для обеих сторон. Но, как известно, цель оправдывает средства. И если это верно вообще, то для революционных армий верно вдвойне. В общей сложности в акции будет участвовать человек шестьдесят. Но вы на вершине пирамиды, вы ударная группа.

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо перебил Ар, — похитили, увезли, а дальше?

— Дальше моя забота, — сухо ответил Франжье.

Но Ар хорошо знал, что Франжье должен делать после того, как Ларсон окажется у него в руках.

К тому времени боевики «Армии справедливости» действовали во всех случаях как высококвалифицированные профессионалы. У них была широкая сеть тайных квартир, целые арсеналы оружия, о пополнении которых заботились люди вроде «дорогого друга» Рони, в свою очередь добывавшего это оружие у «частных» торговых фирм вроде «Интерармс» Каммингса. Добывалось оружие и с помощью налетов на оружейные склады и транспорты. Порой винтовки и взрывчатка таинственно исчезали при перевозке с одной военной базы на другую. У террористов были ракеты, пулеметы, минометы… даже зенитное орудие.

Каждая акция готовилась очень тщательно, поэтому группа, состоявшая из Ара, Гудрун, Рики, Карла и Ирмы, потратила всю осень и зиму на подготовку.

Наконец в середине марта они смогли приступить к делу.

Оба похищения были осуществлены на протяжении двух дней. И ни в чем не были схожи. Прежде всего крайне отличались друг от друга объекты акции.

Ларсон, лидер главной оппозиционной — либеральной — партии, принимал серьезные меры для своей охраны (помимо той, которая полагалась ему от полиции).

Его большой двухэтажный дом, стоявший в фешенебельном пригороде, напоминал крепость. Над высокой каменной стеной, окружавшей сад, возвышалась еще более высокая сетка, чтобы затруднить полет гранаты, если кому-нибудь вздумалось бы метнуть ее (а заодно и дохлых мышей или банки с красками, которые норовили бросить недовольные политикой его партии демонстранты). В доме пуленепробиваемые стекла и стальные рамы. У ворот в специальной пристройке дежурила охрана, она могла в любой момент соединиться прямым проводом с ближайшим полицейским постом. Ночью в саду спускали собак и дежурили вооруженные сторожа.

На работу Ларсон выезжал всегда в разное время и разными маршрутами. Происходило это так: в определенный час внезапно и быстро раскрывались глухие железные ворота и из ворот вылетал «кадиллак» Ларсо-на. Рядом с шофером сидел его постоянный телохранитель, офицер полиции. За «кадиллаком» следовала вплотную вторая машина с четырьмя телохранителями. Не считаясь ни с какими ограничениями скорости, автомобили неслись в город и там вливались в общий поток движения.

Казалось бы, при таких мерах охраны к лидеру либералов не подступишься. Однако Ар, тщательно изучавший эти меры, обнаружил два слабых места, на чем и был основан весь план похищения.

Во-первых, по совершенно непонятным причинам ни «кадиллак», ни машина охраны не были бронированными; во-вторых, каким бы маршрутом ни следовал Ларсон, подъезжая к штаб-квартире своей партии, он должен проехать по аллее, рассекавшей большой сквер.

В назначенный день боевики встали рано и тщательно проверили оружие. Спустились во двор, сели в машины (два обыкновенных белых «фиата», таких миллионы колесят по дорогам Европы) и разными дорогами направились в город. В одной ехали Ар и Гудрун, в другой — остальные.

А тем временем Ларсон, толстенький, кругленький, лысый, как бильярдный шар, поцеловал на прощание сынишек — таких же толстеньких и кругленьких, как отец, но в отличие от него кудрявых, — спустился с лестницы, сел в машину и поздоровался с телохранителем и шофером.

Огромный «кадиллак» по обыкновению пулей вылетел из ворот и помчался в город. За ним неотступно следовал автомобиль телохранителей.

В городе скорость упала до двух десятков километров, и «кадиллак» с сопровождавшей его машиной охраны, как в любом большом современном городе, еле двигался от светофора до светофора, совершая лихорадочные прыжки, как только загорался зеленый свет, и снова застревая в очередной пробке. Наконец автомобиль Ларсона въехал в широкую аллею, проложенную через сквер, и движение ускорилось. Ларсон начал укладывать документы в портфель (он имел привычку в пути готовиться к наступавшему рабочему дню).

«Кадиллак» уже приблизился к концу аллеи, когда неожиданно яркий белый «фиат», обгонявший «кадиллак» слева, резко свернул вправо и начал тормозить. Шофер Ларсона отчаянно засигналил, но вынужден был сбавить ход. Машина охраны затормозила еще резче и ткнулась в задний бампер «кадиллака».

Все последующее произошло одновременно и заняло не более минуты. Из кустов выскочили Рика и Карл — искаженные лица, плотно сжатые губы, горящие глаза. Они открыли огонь из автоматов по машине охраны, буквально изрешетив ее и сидевших в ней охранников. Тем временем Гудрун и Ар, выскочившие из первого «фиата», прямо сквозь ветровое стекло «кадиллака» застрелили шофера и личного телохранителя Ларсона и, открыв дверцу, начали вытаскивать из машины лидера либералов.

— Что вы делаете! — вопил Ларсон. — Вы знаете, кто я? Я депутат! Со мной охрана! Немедленно отпустите меня! — Он упирался ногами и руками, извивался, стараясь освободиться от нападавших.

Сильным ударом по голове Ар оглушил Ларсона, поднял его и бросил на заднее сиденье другого «фиата», который в этот момент подогнала Ирма. Через несколько секунд, воспользовавшись всеобщей растерянностью, «фиат» исчез в потоке движения.

Рика и Карл нырнули обратно в кусты, пересекли сквер, вскочили в ожидавшую их машину, которая тоже быстро умчалась. Убедившись, что оба «фиата» благополучно покинули место происшествия, несколько молодых парней и девиц, напряженно следивших за событиями и не выпускавших из рук спортивные сумки, облегченно вздохнули, разошлись по стоявшим поблизости машинам и разъехались кто куда.

Боевики «Армии справедливости», предводительствуемые Аром, и их жертва, усыпленная с помощью укола, который не хуже заправской медсестры сделала Гудрун, целый день продолжали заметать следы, меняя машины, тайные квартиры, переезжая с места на место, пока не оказались в большом уединенном коттедже на окраине города.

Кто арендовал этот коттедж, они не знали (хотя это наверняка был очень важный человек, судя по той по тительности, с какой разговаривал с ним по телефону ранжье). Впрочем, им было на это наплевать.

Под домом располагался просторный бетонирован-ый подвал, разделенный на отсеки. В одном из отсеков поместили пленника — поставили туда кровать, сту-ья, стол, кувшин с водой.

А на следующий день состоялось второе похищение — на этот раз коммунистического лидера Эстебана.

У того не было ни вооруженной охраны, ни виллы за высокими стенами, ни пуленепробиваемых стекол в окнах квартирки, где он жил вдвоем с матерью.