Владимир Козлов - Война Страница 37

– Хорошо, соединяйте.

– Здравствуйте, – говорит в трубке Женя.

– Здравствуйте, а с кем я говорю?

– У меня есть для вас важная информация.

– И вы предлагаете встретиться?

– Зачем, с какой стати? У меня все в электронном виде. Дайте адрес – и я все пришлю. Сами понимаете – мне нет смысла светиться. Даже наоборот… Дадите адрес?

– Да, конечно…

Вечер. Квартира Стаса. Свет в комнате не горит. Стас и Оля сидят на стульях перед окном. На подоконнике – бутылка вина, бокалы. Играет джаз – Диззи Гилеспи.

В окне – темнота и огни домов и машин.

– В ночном городе есть какая-то романтика и красота, – говорит Оля. – Не видно грязи. Только небо, которое иногда со звездами, темные коробки домов, свет фонарей и окон… И больше ничего… И еще ночь оставляет надежды…

– …на то, что завтрашний день будет лучше, интереснее…

– И это тоже…

– Почитай мне стихи.

– Нет.

Стас берет бутылку, наливает в бокалы.

From: 111 222 [[email protected]]

Sent: Monday, November 26, 2012 20:08 AM

To: Vitaly Sankin

Subject: информация

Здравствуйте!

Прослушайте, пожалуйста, аудиофайлы по этим ссылкам – они вас заинтересуют:

http://narod.ru/disk/54522269001.2ec940d1b5f903e8d3dd2fab61084b12/1.mp3.html

http://narod.ru/disk/54522269006.2ee940d1b6f903e8d3dd2fab61084b12/2.mp3.html

http://narod.ru/disk/54522269011.3ec940d1b9f903e8d3dd2fab61084b12/3.mp3.html

http://narod.ru/disk/54522269022.5ec940d1b1f903e8d3dd2fab61084b12/4.mp3.html

А вот список людей, которые входят в группировку «Вена-1975»:

Станислав Кривозуб, ул. Металлургов, д. 67, кв. 125, тел. 263 42 24

Иван Николаенко, тел. 8 (982) 340 07 50

Ольга Никитина, тел. 8 (981) 628 12 85

Александр Сухов, телефона не знаю, парень Никитиной и близкий друг Николаенко.

Кабинет Воронько. У стола – он сам, Кабанов и Санькин.

…на записи – фигурируют четверо мужчин и одна девушка, – докладывает Санькин. – Если это не инсценировка, то, выходит, на группировку мы вышли. Они реально обсуждают покушение на тебя…

– Что значит – инсценировка? – перебивает Воронько. – Какой смысл это инсценировать? Объясни…

– Ну, всякое может быть… Ничего не надо исключать, когда информация из неизвестного нам источника…

– Ты говоришь хуйню. Если обсуждали покушение, какая может быть инсценировка? Откуда у них информация? Никто же не знал, в газетах ничего не было… Ладно, что там дальше?

– По людям, на которых она указала. Пока только самая предварительная информация. Двое – студенты университета, Иван Николаенко, девяносто второго года рождения, и Ольга Никитина, девяносто первого. С хозяином квартиры еще интереснее. Станислав Сергеевич Кривозуб, семьдесят первого года рождения. Владеет квартирой по договору купли-продажи от мая две тысячи одиннадцатого года. Он же там и прописан один. Не женат. Ни одного мобильного телефона на него не оформлено, ИНН нет, номера пенсионного страхования – тоже. То есть кадр явно подозрительный. На Никитину и Николаенко никакой информации в наших базах нет. Про одного из двух других мужчин знаем только имя – Александр Сухов. Про четвертого не известно ничего.

Воронько морщит лоб, смотрит на Кабанова, потом – на Санькина, спрашивает:

– Что насчет той девки, которая прислала информацию?

– Ничего, – отвечает Санькин. – Запрос провайдеру насчет IP отправим, но, с большой вероятностью, это бесплатный wi-fi в кафе. Зачем ей светиться? Хотя, с другой стороны, непонятно, какие у нее мотивации…

– Хуй на ее мотивации, – говорит Воронько. – Если это не фуфло… Ну, я еще сам послушаю запись. Само собой, не будем торопиться. Один неверный шаг – и мы обосрались. А обосраться нам сейчас нельзя. Ждите дальнейших распоряжений.

Кабанов и Санькин выходят.

Воронько сидит у компьютера. Проигрывается звуковой файл:

«– …атаковать Завьялова – этот говнюк Краснодонцева прикрывает.

– Нереально. Как ты атакуешь Завьялова – с его охраной? Можно, конечно, совершить попытку, но она будет и неэффектная, и неэффективная…

– Можно попробовать майора Воронько, начальника центра «Э». Я смогу найти…»

Стук в дверь. Воронько останавливает запись. Заходит старлей, кладет на стол несколько листков бумаги.

– Вот что по этим пробили, – говорит он.

Воронько кивает. Старлей выходит.

Майор просматривает бумаги, хмурится. Берет из пачки сигарету, щелкает зажигалкой, затягивается.

Глядя в бумаги, он покачивает головой, встает, подходит к окну. Под днищем полицейского уазика спит дворняга. Рядом полицейский сержант копается под капотом «пятерки».

Воронько неаккуратно складывает бумажки, засовывает в карман.

Редакция. В кабинете – Андрей и Витя.

– Смотри, какое западло. – Андрей отрывает глаза от монитора. – Дата релиза «Джанго освобожденный» в Америке – двадцать пятого декабря. А в России – только семнадцатого января…

– Меня это не слишком угнетает. Я не большой поклонник Тарантино. Он эксплуатирует насилие, зарабатывая на этом капитал. А ведь это – не игрушка. Какой-нибудь пацан посмотрит – и решит, что так и надо. Особенно в Америке, где каждый второй ходит с пистолетом…

– Ну, во-первых, никто пока не доказал связь между насилием на экране и насилием в жизни. Во-вторых, все почему-то заморачиваются на насилии у Тарантино, а в его фильмах много всего прочего, много всяких фишек…

– Мне его фишки неинтересны, я не фанат. Пусть фанаты во всем этом копаются. Ты, например, можешь копаться, если ты фанат.

– Да, я – фанат.

Иван кладет в чехол гитару, застегивает молнию. Бросает в рюкзак несколько тетрадок и книгу Славоя Жижека «О насилии». В ноутбуке играют «Последние танки в Париже»:

Если это выборыЯ ебал системуНа хуй депутатовОтличная тема

Кого ты хотел наебать?Кого ты хотел наебать?Кого ты хотел наебать?Кого ты хотел наебать?

В комнату заглядывает сестра:

– Опять ты слушаешь маты?

Иван пожимает плечами, останавливает проигрыватель, закрывает ноутбук. Он берет гитару, рюкзак, выходит из комнаты. Сестра, улыбаясь, грозит ему пальцем.

Воронько сидит в машине. Она припаркована в индустриальной зоне. Воронько открывает пакет с сим-картой, берет телефон, снимает крышку, меняет сим-карту. Находит в памяти телефона номер, подносит телефон к уху.

– Алло! Я без предисловий. Твоя дочка – участница экстремистской группировки. Пусть срочно рвет когти из города. Это – все, что я могу сделать. Пара часов – максимум. После этого все закрутится, и будет поздно. Все. Давай.

Майор отключает звонок, достает из телефона сим-карту, разламывает, опускает стекло, выбрасывает ее за окно.

Он достает сигареты, закуривает, смотрит перед собой. Над заброшенным заводским цехом с выбитыми стеклами висит серое тусклое небо.

Воронько вставляет в телефон старую сим-карту, закрывает крышку, набирает номер.

– Алло! Ну что, все готово? Приступайте. Я буду минут через двадцать. Все, давай.

Трамвай катится вдоль длинного серого забора. Оля сидит на заднем сиденье, слушает в наушниках альбом Тома Морелло «World Wide Rebel Songs». Музыка обрывается, на экране телефона – звонок. Оля нажимает на кнопку ответа.

В трубке – Андрей:

– Тебе надо срочно уезжать. Срочно! Не задавай никаких вопросов, ничего не объясняй. Информация из надежного источника. Про тебя, вернее, про вас всех узнали. У тебя есть меньше двух часов. Ты все поняла?

– Да. Спасибо.

– У тебя деньги есть?

– Нет.

– Постараюсь собрать, сколько смогу, и привезу на вокзал.

– Хорошо, спасибо.

– Звони мне из таксофона, мобильный отключи.

– Понимаю. Пока.

– Пока.

Снова включается музыка. Забор закончился. Потянулись облезлые хрущевки и голые деревья. Трамвай замедляется, подъезжая к остановке. Оля вскакивает, выходит, на ходу набирает номер. Идут длинные гудки.

Квартира Стаса. Стас сидит у окна, курит. Во двор въезжают три полицейские машины, микроавтобус. Из них выскакивают менты-спецназовцы в камуфляжных куртках и черных масках.

Стас резко тушит сигарету о подоконник, выходит из кухни.

Стас сидит на табуретке в прихожей, перед входной дверью. В обеих руках – пистолеты. За дверью слышен стук шагов. В дверь звонят, потом начинают стучать.

Стас берет из пачки сигарету, щелкает зажигалкой, затягивается.

В дверь стучат чем-то твердым.

– Выламывай, на хуй, замок! – кричит кто-то за дверью.