Лесли Уоллер - Семья Страница 38

— Все правильно. Потом Тони сделал им еще два небольших заказа — по двадцать тысяч каждый. Он выплатил в течение десяти дней все до последнего цента и стал у этих идиотов чуть ли не первым клиентом, И вот он появляется в Куинсе с заказом на двести тысяч — срочно нужны штепсели, розетки, поставки до первого декабря, премия за срочность и т. п. А в это время… — Винни сделал паузу, внимательно изучая потолок.

— А в это время, — подхватил Рокко, — владелец компании проиграл в карты одному из наших мальчиков примерно такую же сумму, так?

Винни отрицательно покачал головой.

— Мы не работаем tanto grezzo.[79] — Он взглянул на Рокко. — Grezzo?

Рокко пошевелил губами, пытаясь найти правильный перевод.

— Грубо?

— Si. Мы не обошлись так грубо с этими ребятами из Куинса. У нас для них была припасена небольшая фабрика по производству проволоки, они как раз собирались приобрести такую. Считай, что они сами лезли в петлю. Проволока нужна была им для производства, они спали и видели себя владельцами проволочной фабрики. Они выразили желание стать нашими партнерами. Мы заявили, что акционеры нам не нужны, плата натурой, гоните наличные.

— Которых у них не было?

— Действительно, не было, но если кое-что продать, то нашлось бы. — На лице Винни Бига опять появился акулий оскал, он не скрывал, как сладки ему те далекие воспоминания о задуманной им афере. — Но мы не заламывали цену, сказали, что отдадим дешево, — пусть собирают наличность. Мимо такого жирного куска они не могли пройти. И тут мы еще раз вдарили им по башке, чтобы быстрее соображали. Едва они успели отгрузить Тони в кредит эти хреновые розетки и штепсели на двести тысяч, как он сделал новый заказ на лампочки и другую дребедень — еще сто тысяч долларов.

Рокко хихикнул.

— Тут у них с наличностью наступил полный обвал, так? Они начали просить своих поставщиков о кредите, правильно?

— Да, и кроме того, искали наличность для покупки этой дешевенькой фабрики в Бронксе.

— Дальше все как по маслу, так, padrone?

Смуглое лицо Винни помрачнело.

— По маслу-то по маслу, но надо бы знать Тони Фиша.

— Как же он мог все провалить? Ведь продумано было все до мельчайших деталей?

Винни пожал плечами, на лице его появилось почти философское выражение.

— Ну, я вызвал своего парня из Бронкса, Умберто, Умберто Нотарбартоло, отца Чарли, Это он отвечал за проволочную фабрику, понимаешь? Он должен был направить ко мне этих кретинов из Куинса, которые собирались просить наличные взаймы. Все чин чинарем. Они просят, я проверяю их счета, вижу, что народ солидный, — вот-вот должны получить триста тысяч долларов по подложным заказам Тони Фиша. Иначе говоря, я уж почти схватил их за яйца, понял?

— Понял.

— А в Кливленде мы арендовали на помесячной основе складское помещение. Использовали его как ширму и при транспортировках товара в Чикаго. За это отвечал Тони Фиш. Теперь понимаешь? И что же происходит в тот день, когда эти простаки из Куинса должны были прийти ко мне в офис с просьбой о займе, в тот день, когда они должны были оказаться на крючке?

Рокко сделал предположение:

— Тони все испортил?

— Да еще как, Рокко. Он не просто испортил. — Винни зыркнул на Рокко глазами. Тот заморгал и отвел взгляд. — Ты понимаешь, что дело было почти в шляпе. Если бы я получил от них гарантии, а заказы Тони оказались пшиком, то они не смогли бы выплатить займ и должны были в счет долга отдать часть своего дела, львиную часть, черт побери.

Голос Винни стал нарастать — от гневного гудения до почти яростного крика.

— Все было готово, они были у меня на аркане. Я уже прибирал к рукам компанию в Куинсе. Великолепная афера, Рокко! Мы получаем их кредиты: мы якобы заказываем их поставщикам проволоку и металлические детали на сумму в два миллиона долларов, все это переводим на подставных лиц, сбываем товар и объявляем о банкротстве компании из Куинса. Вот это афера! Два миллиона чистой прибыли, Рокко, ведь в кредите под их честное имя нам бы не отказали.

— А было ли из-за чего волноваться, padrone?

— Два миллиона? В те дни? Конечно, из-за такой суммы стоило повозиться, уж поверь.

— Но я думал… — Рокко сделал широкий жест, — я думал, что сегодня, например, сегодня вы бы такой мелочью и заниматься не стали.

Уголки тонких губ Дона Винченцо Бийиото опустились вниз.

— Я и сейчас могу уделить несколько минут афере, приносящей два миллиона долларов. И эти деньги упускать не стоит, Рокко. В семье всегда найдется несколько солдат, которым такие деньги не помешают. Солдаты-стрелочники тоже должны есть.

— На два миллиона куча солдат обожрется.

Винни пожал плечами.

— Да что я говорю, Рокко? Два миллиона товарами от поставщиков. А наличности — и всего-то миллион. Сегодня это не цифра. Но сегодня мы и организованы куда как лучше, чем тогда. — Винни замолчал, легкая улыбка скользнула по его губам.

— Так что же сделал Тони Фиш?

— Тони Фиш! — Винни вскочил и начал мерить комнату шагами. — В тот день, когда они должны были оказаться в моем офисе, где им отрезали бы яйца, в тот самый день из Кливленда пришла назад первая партия розеток и штепселей, направленная ими в счет того заказа на двести тысяч долларов, с пометкой: «Получатель не значится». Ты понимаешь, Рокко?

— Нет.

— Склад в Кливленде. Тони Фиш не успел вовремя заплатить за аренду помещения. Они закрыли склад, сняли нашу вывеску и отказались принять груз. Он забыл заплатить вперед за месяц какие-то гроши, этот мой кузен, сидящий на мешках с деньгами, — и в трубу вылетело дело на два миллиона.

— А что, с людьми из Куинса уже нельзя было договориться?

— Ты смеешься, Рокко. Едва груз пришел назад, они поняли, откуда ветер дует. Они завернули оглобли, только мы их и видели.

Комната надолго погрузилась в полнейшую тишину.

— Так вот какая история с Тони Фишем.

— Да, вот такая. — Винни Биг перестал бегать по комнате. Он остановился и уставился на пол. — Вот почему я никогда больше не использую его в серьезных операциях. Он неплохой исполнитель и хорош там, где справится любой идиот. По мелочам он работает не хуже любого идиота. Но когда пускаешься в аферу, нужны мозги и хватка, а ни того, ни другого у Тони Фиша никогда не было и не будет.

— А его сын… — Рокко Сгрой замолчал, предлагая Дону Винченцо закончить фразу за него.

— Отец слишком глуп, — сказал Винни на удивление спокойным, глухим голосом, — а сын чересчур умен. — И он безрадостно рассмеялся.

Глава тридцать восьмая

В задней комнате лавки было темно. Окно над раскладушкой было проделано в стене очень высоко и выходило в переулок, в который на протяжении многих лет выбрасывали мусор, и там скопились груды нечистот. Само окно, должно быть, в последний раз мыли несколько месяцев назад, когда Кимберли только открыл офис своей «Операции Спасения». С той поры ни у кого не нашлось времени или желания, чтобы протереть его дочиста от копоти и золы.

Эдис лежала на спине и смотрела на слабое светлое пятно, которое считалось окном. В сгущающейся темноте она испытывала ощущение, что куда-то плывет, словно оба они — и окно и она сама — были свободно парящими в пространстве объектами. Окно, так она ощущала, не было частью стены. А ее тело определенно не было прижато силой земного притяжения к грубому одеялу и жесткому матрасу под ней.

Какое-то время они вообще не разговаривали. После того как Кимберли долго целовал ее, он снял с нее блузку и лифчик. Он потратил некоторое время, чтобы заставить ее соски увеличиться и отвердеть, нежно покусывая их.

Затем он снял с нее юбку и стал медленно освобождать края чулок от застежек. Он провозился с этим удивительно долго, и у Эдис возникло неожиданное предположение, что он пытается не порвать нейлон.

Как бы то ни было, думала она, ничто это не имеет никакого отношения к реальности, все мы — свободно парящие в пространстве объекты.

Она начала ощущать желание, когда ее соски стали твердыми. Но теперь, когда, казалось, он так бесконечно долго возился с ее бельем, она начала раздумывать, а произойдет ли что-нибудь вообще, кроме этой бесконечной преамбулы, на что бесполезно уходило ее ожидание.

— Позволь-ка мне, — сказала она, наконец, просовывая руку под комбинацию и ловко освобождая застежки.

Она скатилась от него чуть в сторону, на бок, и быстро стянула чулки. Когда снова повернулась на спину, то почувствовала, как его сильные, с шершавой кожей, пальцы скульптора быстро пробежали вверх и вниз по ее бедрам. Легкая дрожь ее втянутого живота стала ответом.

Он снял с нее трусики и начал пальцами, длинными медленными движениями гладить ее живот, что вызвало в ней возбуждение. Ее ступни постепенно оказались в разных углах кровати.