Леонид Воронов - Морская дева Страница 38

Люблю тебя, целую, твоя Катя".

"Милая, хорошая моя Катенька! Мне кажется, что я не ответил на твое письмо так, как оно того заслуживает. Сколько раз я его перечитал! Как ты умудряешься в своих письмах сказать так коротко и так много? У меня получается наоборот: в своих длинных письмах я умудряюсь ничего не сказать. Но это не потому, что я делаю это сознательно, просто так у меня выходит. Но последнее твое письмо тоже длинное и радует меня почти так, как будет радовать тот будущий день, когда я буду нести тебя на руках…

Но как долго еще ждать этого дня! Знаешь, меня сейчас радует каждый прожитый час, ведь он приближает нашу встречу. Ожидание — самая большая пытка, преступников чаще всего приговаривают к этой пытке: ждать свободу, ждать встречу, ждать солнце. Максимальный срок для преступников — 15 лет, а я ждал тебя всю жизнь. И вот уже дождался, осталось совсем немного, но это "немного" — самое мучительное. А теперь неизвестно, смогу ли я получать от тебя письма все это время.

Мы уже два дня стоим в поселке, который будет нашей временной базой. Поселок называется Эгвекинот. Это немного севернее Анадыря. Здесь хорошая тихая бухта, но погода отвратительная. Бухту окружают высокие скалистые горы, которые задерживают облака, и эти облака висят здесь, наверно, со времен Петра Первого. Не поймешь, туман это или облако, до него допрыгнуть можно. И дождик часто моросит.

Где-то здесь добывают золото. Мы тоже будем его искать, но только под морским дном, и не только золото, а что попадется. На Камчатке гораздо теплее, мы уходили, было 22 — 24 градуса, а здесь 15. Я не взял с собой даже плаща, думал, что не уйдем до вечера, но не угадал. И еще я ушел в рейс без паспорта. Как раз отдал его на прописку. В отделе кадров мне взамен выдали справку, однако здесь пограничная зона, и эта справка для пограничников не является документом.

Сегодня мы с капитаном ходили к начальнику паспортного отдела, и капитана оштрафовали на десять рублей за то, что взял в рейс человека без паспорта (да и человек ли это, раз паспорта нет?) Этот майор сказал, что, как только будет летная погода, меня отправят к моему паспорту. Он сказал это полушутя, но у капитана усы затопорщились, мол, судно не может работать без электромеханика.

Майор оставил у себя мое удостоверение, которое изучал сквозь лупу, приговаривая: "Ты это, или не ты?" Он беззлобно издевался над нами, я это сразу понял, в отличие от капитана, которого, вероятно, убедила десятка, которую ему предстояло заплатить. Когда мы с капитаном вышли, я, под предлогом, что оставил в кабинете свой берет, вернулся, чтобы отыграться на этом майоре.

— Товарищ майор, — сказал я ему, — меня в этот рейс послали против моей воли. Вы обещали, что отправите меня обратно, поскольку я нелегально проник в пограничную зону, не нарушайте же вашего слова.

Майор озадаченно посмотрел на меня, потом вспомнил, кто он есть, и сурово сказал:

— Иди, и работай, мы тут сами разберемся, что к чему.

— Ну, ладно. Спасибо, товарищ майор, а то я уже себя преступником почувствовал.

Сегодня ночью я видел тебя во сне. Мы с тобой были в каком-то помещении, и играли дуэтом какую-то очень красивую мелодию. Как только проснулся, помнил эту мелодию, но она мгновенно вылетела из головы, и весь день мучительно пытаюсь ее вспомнить. Знаю, что медленная, вроде блюза, но может быть, такой мелодии и вовсе нет, просто она мне приснилась. Ты сидела за пианино, и я видел тебя в профиль. Я играл соло.

Странная вещь все-таки сон. Я точно знаю, что мысль играть дуэтом никогда не приходила мне в голову, в каких только воображаемых ситуациях мы с тобой не были вдвоем, а вот чтобы вместе играть, до этого я не додумался, а ведь это так возможно!

Жалею, что впервые не взял в рейс свою трубу. Может, я все-таки вспомню эту мелодию. Да и губы совсем расслабятся за это время. И тогда тебе придется старательно делать массаж моим губам.

Извини, Катюша, что письмо получилось скучным, у меня дефицит мыслей сейчас. Мне хотелось выразить свое восхищение тобой, но я не нашел слов. Ты могла бы прочитать все это в моих глазах, а о моей любви тебе когда-нибудь расскажут мои руки.

Привет твоим родителям, и сестричке. Будь веселой и бодрой. Твой Стрельцов нежно целует тебя".

"Милая Катенька, так скучно без твоих писем, сил нет. Я уверен, что это последний рейс перед нашей встречей, и чувствую себя на этой скорлупе, как тигр в клетке. И рейс кажется мне бесконечным, хотя не прошло еще и месяца. Никогда еще я не рвался так в родной порт. Одно сознание того, что ты тоже ждешь нашей встречи, того и гляди, толкнет меня на какую-нибудь глупость. Я никогда не считал себя слабым человеком, думаю, что и у других нет оснований так считать, но только теперь я осознал, как мало у меня выдержки, терпения и силы воли. Я не могу приказать себе успокоиться и ждать, мне хочется что-то делать, куда-то бежать, чтобы быстрее проходил рейс. Да что рейс, весь год прошел под вопросительным, а теперь под восклицательным знаком ожидания.

Мне хочется, чтобы судно не стояло, куда-то шло, самым полным ходом, и лучше всего на юго-запад, а тут все наоборот: то мы стоим на якоре, то движемся на северо-восток. Такой буре в душе как нельзя лучше соответствовал бы хороший шторм, а здесь, как назло, туман и полный штиль. Хоть бы работа была, увы, даже и этого мне не досталось. Судно почти новое, кое-что я исправил еще на переходе, а теперь ничего не ломается, и живу я здесь на всякий случай. Целыми днями торчу на мостике, штурмана уже к этому так привыкли, что вызывают меня, чтобы я находился в рубке, как будто включают магнитофон. Им, видите ли, скучно. Мне бы их заботы.

Читать здесь совершенно нечего: нашел "Диалектику природы" Энгельса, и "Алгебру" Киселева. Энгельса уже дважды прочел, а Киселева никак не осилю.

Не люблю жаловаться, но ловлю себя на мысли, что жаловаться тебе даже очень приятно.

В другое время такому рейсу я был бы рад, ведь у меня всегда было любопытство ко всему новому. Мы увидим все побережье Чукотки, вплоть до мыса Дежнева, будем ловить рыбу, собирать грибы, отбиваться от комаров, собирать "золотой корень", бродить по тундре. Будем рядом с Аляской, наконец, мы неплохо выигрываем в материальном отношении, все это положительные стороны (кроме комаров в тундре), но есть одна отрицательная — я все дальше от тебя, и так долго ждать, когда это расстояние начнет сокращаться.

И письма, как я к ним привык, к твоим письмам, Катенька, как будто пожму твою руку, загляну в твои глаза. Разве есть на свете что-то, что может сравниться с их красотой! И разве может моя память восстановить эту красоту? Я уверен, что ты в тысячу раз красивее, чем может себе представить самое эмоциональное воображение.

И я, который только что сравнил себя с тигром, превращусь в скромного ягненка, как только увижу тебя, и не смогу связать и двух слов для приветствия, а не то, чтобы проявить сотую долю тех страстей, которые терзают меня сейчас каждую минуту. Как прекрасно складывается наша встреча для обеих сторон в моем воображении, когда я чуть ли не в Америке. Я знаю, как себя поведу, о чем буду говорить с тобой в первые минуты встречи, но я также знаю, что твой ясный голубой взгляд поразит меня, как молния, и я забуду, как меня зовут, и на каком языке привык изъясняться. И я заранее прошу прощения за этот мой шок при встрече. Ведь теперь ты знаешь меня другим, разным, впереди у нас так много времени — вся жизнь, и я успею исправиться.

Катенька, а можешь ты себе представить нашу семейную жизнь? Ну, например, самый обыкновенный день, 15 апреля, полностью все сутки. Я как-то сделал такую попытку, начал день с девяти утра, но концу дня (воображаемого), вынужден был прервать эксперимент: знать, что тебя нет рядом, и видеть тебя так отчетливо, почти чувствовать тепло твоего тела.

Катенька, я очень люблю тебя. Поверь мне, я никогда не говорил этих слов ни одному человеку, я их берег для тебя, я знал, что ты будешь в моей жизни, я ждал тебя и искал. Вглядывался во все мелькающие лица — не та, не та, не та. Теперь мой взгляд странно успокоился, он обращен внутрь, где хранится твой любимый образ, но я хочу смотреть на тебя живую, умную, нежную, красивую. И врет пословица "с глаз долой — из сердца вон".

Твоя прекрасная стройная женственная фигура на берегу моря врезалась в мою память на всю жизнь, только мне кажется, что это было не год назад, а много-много лет назад. И вся моя жизнь связана с тобой, хотя раньше я тебя и не знал.

А будущее без тебя я не представляю. Говорят, что если в конце жизни человек теряет своего друга детства, то эту утрату можно сравнить с ампутацией ноги или руки. Но если я потеряю тебя, то пусть мне ампутируют голову.

Я много раз задавал себе вопрос, почему ты так близка мне, и так необходима, ведь я могу твердо знать только три твоих качества, но для жизни трех качеств недостаточно. Просто я твердо знаю, что принести счастье могу только тебе, и получить его только от тебя. Каким-то образом я чувствую, что все наши желания и мысли будут всегда гармонировать, и нам никогда не будет скучно вдвоем. А растерянность и смущение при встрече мы сумеем преодолеть, и легко привыкнем друг к другу, правда, Катя?