Леонид Пантелеев - Верую… Страница 39

«Поживем, увидим» или что-то в этом роде писал я совсем недавно, комментируя интервью Фурова. Пожили и увидели. В той же «Комсомолке» на той же полосе и на том же месте — очередная статья, уже одно название которой вдребезги разбивает всякие иллюзии: «Атакующий атеизм».

Речь идет о комсомольском собрании в Волынской области. Подобные собрания прошли по всей области — в 1386 комсомольских организациях. На повестке дня один вопрос: «О состоянии и мерах по дальнейшему улучшению работы по атеистическому воспитанию молодежи».

Приводятся выдержки из выступлений секретаря обкома ВЛКСМ, двух секретарей райкомов и секретаря Волынского обкома КПУ.

О чем говорил секретарь обкома ВЛКСМ?

«Мне кажется, в последнее время в нашей антирелигиозной работе наметилась некоторая самоуспокоенность. И произошло это вот почему. На протяжении нескольких лет у нас снижалось количество совершаемых религиозных обрядов, уменьшилось число молодых прихожан в церквах и молитвенных домах. Но едва мы ослабили внимание, как цифры эти стали уменьшаться медленнее, чем хотелось бы».

Что это такое «ослабили внимание», мы знаем. Поверим на какое-то время в «незыблемость и нерушимость» конституции, в серьезность того, о чем говорил сотруднику «Комсомольской правды» В. Г. Фуров. Ослабили внимание — это значит ослабили вожжи. Дали возможность людям жить, как они хотят.

Но вот «цифры стали уменьшаться медленнее, чем хотелось бы».

Уменьшаться ли? Если бы уменьшаться, вряд ли возникла бы нужда бить тревогу на весь Союз.

«Не буду приводить цифры», — говорит секретарь райкома. А почему, собственно, не привести эти цифры, если другие цифры приводятся, и весьма щедро. Например: в атеистических комсомольских собраниях по области участвовал 56 831 комсомолец. В кружках «Основы научного атеизма» занимается около трех тысяч человек. А сколько человек ходят в церковь или в молитвенные дома?..

«Не буду приводить цифры. Расскажу об одном характерном, на мой взгляд, случае. Как-то на бюро обкома комсомола за недостатки в организации антирелигиозной пропаганду мы покритиковали одного из первых секретарей райкома. А через некоторое время заходит ко мне этот секретарь и с гордостью называет цифру исключенных из комсомола за участие в религиозных обрядах. Но ведь дело не в том, чтобы исключить, — главное — воспитать человека, а если надо — перевоспитать, переубедить его…»

— Переубедить! А ты сам пробовал?

Пробуют. И обжигаются.

Вот что говорил, подводя итоги собрания, хозяин области, секретарь Волынского обкома Компартии Украины Л. Алексеев:

«Как правило, среди тех, кто совершает религиозные обряды, много молодежи. Требует повышенного внимания со стороны обкома, горкомов и райкомов комсомола работа по подбору и воспитанию опытных кадров атеистов. Часть молодых людей, даже получивших хорошую атеистическую подготовку, с боязнью включается в работу с верующими. Конечно, есть в ней и особые трудности. У лектора-международника, например, полное взаимопонимание с аудиторией. А у атеиста не всегда достигается такое взаимопонимание с верующими, часто они работают в атмосфере напряженности и недоверия».

Хорошо закругленная фраза!

Не всегда достигается!

Спрашивается: а когда-нибудь достигается?

Да, разумеется, лектор-международник, сообщающий аудитории о положении в какой-нибудь Южной Родезии, и лектор-атеист, убеждающий верующих людей в том, что религия — это опиум для народа, находятся не в одинаковом положении.

Вот интересный пример из той же подборки «Атакующий атеизм». Выступает инженер Заремба, секретарь комсомольской организации колхоза имени 8 Марта, рассказывает, как рассматривалось у них «дело» тракториста Василия Семенюка, крестившего ребенка.

«Странную, на мой взгляд, позицию заняли некоторые его товарищи, — жаловался секретарь. — Не то чтобы совсем оправдывали, но и не спешили его осудить… Большинством голосов ребята вынесли Василию строгий выговор с занесением в учетную карточку. Но почти треть присутствующих при голосовании воздержалась. И этот факт — не менее тревожный, чем поступок Василия».

Да, очень интересный этот факт, и о многом он говорит. Нет, я вовсе не думаю, что все воздержавшиеся при голосовании — люди верующие. И все-таки они не стали голосовать против Василия Семенюка, не осудили его. Они — за свободу совести. А как же чувствуют себя Заремба и подобные ему, наши идейные наставники, когда им приходится вести разговор с аудиторией, состоящей из людей верующих, и при этом убежденно верующих?!

Какой же вывод делает Заремба? «Пора от обороны переходить в наступление, — заявляет он. — Нужно усилить антирелигиозную пропаганду».

Заметьте: не атеистическую, а антирелигиозную! И что значит «от обороны в наступление»? Выходит, опять идет война. Ну, что ж, понимают это, по-видимому, обе стороны. Комсомольский секретарь Рожищеского завода машиностроения Б. Матчук рассказывает о «хитрости» молодых верующих, соблюдающих обряды православия: чтобы «не было огласки», молодые едут венчаться и крестить детей в другие районы…

«Вот и получается: крестят в нашей церкви новорожденных комсомольцы из соседнею, скажем, Маневического района, нам до них, выходит, и дела нет…»

Где же выход? Как бороться с темнотой и мракобесием? Секретарь обкома КПУ считает, что средство одно: «Следует обратить особое внимание на улучшение индивидуальной работы с верующими, ибо именно она является самой действенной и результативной».

Да, секретарь прав: одно дело сидеть на собрании, бок о бок с твоими единомышленниками и единоверцами и слушать с усмешкой казенные слова лектора или агитатора, и совсем другое — встретиться с этим агитатором или секретарем комитета наедине, у него в кабинете… В такой обстановке человека не очень стойкого, недостаточно твердого в своих религиозных убеждениях уговорами, насмешками, наконец — угрозами сломить легче. Не всех, конечно, далеко не всех, но сколько за этими сухими и пустыми, казалось бы, словами «индивидуальная работа с верующими» — маленьких и больших трагедий, сколько искалеченных жизней, сколько «стрессов», испорченных нервов, бессонных ночей…

И как это оскорбительно, какое это беззаконие, какое насилие над совестью и убеждениями человека, живущего в стране, объявленной самой свободной на свете!

Впрочем, оскорбляют нас и ранят на каждом шагу.

Вот читаю в «Литературной газете» письмо, подписанное Андрониковым, Расулом Гамзатовым, Михалковым, Шкловским и другими известными писателями. Речь идет о писательской книжной лавке, которую с Кузнецкого моста переселяют в новое помещение — в Безбожный переулок. Нет, разумеется, писатели протестуют не против этого идиотского названия, они лишь отстаивают Кузнецкий мост, как традиционное место книжной торговли.

Но ведь есть, оказывается, в нашей столице такой переулок — Безбожный. И вот представьте себе положение верующих людей, живущих в этом переулке. Или станьте в положение верующего, дом которого сносится или ставится на капитальный ремонт. Человек этот, живущий в коммунальной квартире, получает ордер на однокомнатную, радуется, благодарит, читает и видит адрес: Безбожный переулок, дом №…

Уверяю вас, это сюжет не для юмористического рассказа. Я поставил себя на место этого человека и содрогнулся. Можно ли придумать наказание, издевательство, пытку изощреннее этой.

— Ваш адрес?

— Безбожный переулок…

Обратный адрес: Безбожный пер., 16, кв. 7.

Хорошо еще, если это старый переулок и у него есть старое, ныне упраздненное название. Я бы мог пользоваться этим упраздненным, как пользуюсь (из других, правда, соображений) старым названием улицы, где живу сейчас…

Мне могут сказать, что в таком же точно положении находился атеист, живший в каком-нибудь Крестовоздвиженском или Введенском переулке. Нет, совсем не в таком же. Атеиста это не ранило бы и не оскорбляло. А нас ранит и оскорбляет.

И ведь когда я говорю «нас», это не риторика. Точных цифр мы не знаем, но косвенные данные свидетельствуют, что в Советском Союзе проживают миллионы (а точнее, десятки миллионов) верующих. По теории вероятности, в Безбожном переулке, как бы мал он ни был, не может не оказаться какого-то количества людей религиозных. Может быть, десять, а может быть, и несколько тысяч. И вот — станьте на их место.

Нет, это вовсе не мелочь и не глупость. Поэт Долматовский когда-то печатно возражал против названия Мазутный переулок. Были возражения против Немощеной, Глухой и других «неизящных» наименований улиц. Но ведь даже для индифферентного к религии человека Безбожный — это то же, что Хулиганская, Чертова, Негодяйская, Хамская…