Сергей Карамов - Путешествие из Неопределенности в Неизвестность Страница 39

– Поганый!! Абсурд!! Менты!! Кранты!! – вопил Маэстро.

– Я сейчас его убью! – крикнул раздраженный Никудышкин, беря пистолет и стреляя в попугая.

– Поганый! Абсурд!! Мент!! Имитация! – завопил снова Маэстро.

Однако очередная попытка милиционера убить попугая оказалась неудачной, после чего Никудышкин устало опустил пистолет, вытирая пот со лба.

Маэстро вспорхнул, находясь на второй полке купе.

Я предпочитал в данном случае промолчать, так как надоело вести бесполезные разговоры с недалеким милиционером, который толком не учился в сельской школе и не знает таких известных фамилий, как Галилей и Конан Дойль.

– Смеешься? – спросил он меня.

– Отнюдь.

– Итак… В твоем телефоне есть эта… эта сим-карта?

– Есть.

– Отлично, шпион раскрыт!

– Только есть здесь одна неувязочка, – осторожно попытался возразить я, стараясь не засмеяться, чтобы не раздражать милиционера, – у всех сотовых телефонов в мире есть свои собственные сим-карты.

Никудышкин подозрительно посмотрел на меня, после чего спросил:

– А ты это… не врешь?

– Нет.

– У меня вот в блокноте записано, как наш начальник Пал Палыч диктовал, – объяснил мне Никудышкин, читая записанное в блокноте, – в сотовом телефоне шпиона есть специальная эта… как ее…

– Сим-карта?

– Да, сим – карта, с которой ровно в 22 часа должег прозвучать звонок со специальным паролеом: „Пора“.

– Интересно менты придумают! – удивился я, забыв, что слово“ мент» не нужно произносить при милиционере.

– Ну, ты… поосторожней в выражениях, – поправил меня Никудышкин, грозя мне кулаком.

– И что дальше?

– Не понял…

– Ну, будет звонок с этой шпионской сим – карты, а дальше что? – пытаясь не засмеяться, поинтересовался я.

– Гм, это чего-то у меня не записано, – недоуменно ответил Никудышкин, заглядывая снова в свой блокнот и ища далее инструкции начальства. – Ничего далее не написано!

– Какая жалость, – сочувственно произнес я, – не узнаем, что дальше начальство думает по поводу шпионов!

– Ничего, скоро узнаешь ты всё! – сообщил Никудышкин, откладывая блокнот в сторону и подозрительно смотря на меня.

– Интересно узнать мне: какая связь между сим-картой сотового телефона и этой повальной шпиономанией?

– Как какая связь? – ответил Никудышкин. – Самая прямая, телефон у тебя есть? Есть. Ты можешь по нему звонить? Можешь. Тебе могут на этот номер звонить? Могут. С сим-карты может быть звонок с паролем: «Пора»? Может…

– Вот насчет последнего я не совсем уверен, – откровенно признался я, пытаясь не засмеяться.

– Это почему? – не понял Никудышкин, тупо смотря на меня.

– Потому, – коротко ответил я.

– Ты, Галилей, чего-то знаешь или опять прикидываешься?

– Я только знаю, что никаких звонков с сим – карты не бывает. Нет никаких паролей в сим-карте…

– В самом деле? – спросил Никудышкин, продолжая тупо смотреть на меня.

Я кивнул, не отвечая ему.

Короткая пауза.

– А ты откуда сам? Из деревни? – спросил я вдруг милиционера.

– Это что… что такое?! – заорал Никудышкин. – Ты меня будешь допрашивать или я тебя?

– Давай по очереди, – предложил я, – так интересней, поиграем мы в шпионов и ковбоев!

– Чего-о?! Каких ковбоев? И почему ты ко мне на «ты» обращаешься? К представителю власти?

Я ничего ему не ответил, усмехаясь.

– А чего ты все время смеешься, Галилей? – подозрительно спросил меня Никудышкин. – Говори, шпион!

– Просто мне смешно стало, – признался я, – подумал, может, тебе следовало бы в колхозе работать и коров пасти? Вот тогда бы побольше пользы было!

– Это почему?

– Хозяйство было богатое у тебя? – продолжал спрашивать я. – Коровы, куры, утки, лошади?

Никудышкин внезапно вздохнул и ответил мне:

– Нет, лошадей не было у нас в деревне… А куры и коровы были…

– Много?

– Две коровы и около десятка кур…

– Домой хочется?

– Хочется, – машинально ответил Никудышкин, временно забывая, что он допрашивает задержанного, а не беседует просто так по душам с приятелем.

Нашу беседу прервал Маэстро, которому, как я полагаю, просто надоело находиться на верхней полке и молчать:

– Абсурд!! Имитация!! Царство абсурда!! Сувенирная демократия!! – вновь завопил он, спускаясь ко мне вниз.

– Что… Опять?! Опять этот попугай шпионский будет здесь орать?! – заорал Никудышкин, моментально забывая свои воспоминания о родной деревне и своей скотине.

– Полноте, полноте, – попытался утихомирить Никудышкина я, – хватит тебе горячиться! Это же просто птичка говорящая и всё! Зачем так сердиться, за…

– Молчать! – грубо прервал меня Никудышкин.

Он стал листать свой блокнот, что-то читая.

Молчание.

– А ты, Галилей, в прошлом году не грабил городской банк?

– Отнюдь, – честно признался я.

– Честно?

– Честно, не грабил…

– А если подумать?

– Я всегда думаю, прежде чем ответить!

Молчание.

– А в этом году ты был в нашей стране?

– Был.

– Очень хорошо, – оживился Никудышкин, потирая руки и весело смотря на меня, – тогда лучше тебе сразу признаться.

– В чем?

– В этом году ты ограбил автоколонну дальнобойщиков, остановил сразу целых десять грузовиков и ограбил… Там везли магнитофоны и телевизоры! – радостно сообщил мне Никудышкин, вновь закуривая сигарету.

– И это я всё совершил?

– Конечно…

– И я один ограбил целую автоколонну дальнобойщиков?

– Да! – весело сообщил мне милиционер, пуская дым мне в лицо.

– А еще что я совершил?

– Этого… мало?

– Нет, просто интересно, что мне сообщат в этом удивительном поезде, – хладнокровно ответил я, пытаясь быть спокойным и не закричать.

– Хорошо, сейчас тебе сообщу все твои преступления, шпион Галилей! – ответил мне Никудышкин, бросая курить и снова читая записи в своем блокноте. – Итак, ты… ты полмесяца назад изнасиловал десять женщин…

– Только десять или больше?

– Мало тебе десяти? – удивился Никудышкин, поднимая голову и внимательно смотря на меня. – Ты это… чего? Ты… ты смеешься над представителем власти?!

– Отнюдь!

– Чего это ты мне заладил «отнюдь» да «отнюдь»? Нельзя мне просто отвечать: да или нет?

Молчание.

– Это мне напомнило один анекдот, – усмехнулся я.

– Что напомнило?

– Один анекдот есть, – ответил я.

– Какой?

– Сейчас я расскажу… Приходит один мент… один милиционер в квартиру одного самогонщика и говорит: «Ну, опять гонишь?» «Нет», – отвечает тот. «Но аппарат для производства самогона у тебя же есть?» – настаивал милиционер. «Есть….» «Ну?» Тогда допрашиваемый ответил: «Если так, то и за изнасилование меня хватай!» «А ты еще кого-то изнасиловал?» «Нет, – ответил с умешкой мужчина, – но ведь возможности есть… аппарат для этого есть?»

Никудышкин засмеялся.

– А когда твое начальство придет? – спросил я.

– Не терпится тебе его увидеть? – засмеялся снова Никудышкин. – Скоро явится… Лучше сейчас мне сознаться, а я тебе помогу… Помогу разместиться в хорошей камере, еще чем-то помогу, если ты во всем сознаешься.

Мне так надоел этот недалекий милиционер, его постоянные попытки склонить меня к признанию, что я не выдержал и решил его еще раз разыграть:

– Хорошо…

– Ну, начинаешь мне признаваться или нет? – нетерпеливо спросил Никудышкин, не веря пока в собственную удачу.

– Да…

– Хорошо, Галилео Галилей, хорошо… Итак, всё по порядку излагай мне, а я буду записывать все твои преступления.

– Я ограбил колонну дальнобойщиков и утащил все их магнитофоны, все телевизоры…

– Стоп, не так быстро диктуй мне! – Никудышкин взял ручку и стал записывать мои «показания» в блокнот. – Итак, ограбил колонну дальнобойщиков, хорошо…

– Хорошо, что ограбил?

– Ты это… к словам моим не придирайся! – раздраженно ответил Никудышкин, держа блокнот в руках, – дальше чего ты там натворил?

– Банк я ограбил…

– Когда и где?

– Один банк в этом году, в прошлом году – целых пять банков ограбил…

– Так, так… Не так быстро диктуй, Галилей, – произнес радостный Никудышкин, продолжая записывать мои слова в блокнот. – И что еще?

Молчание.

– Еще чего ты натворил? Забыл?

После короткого молчания:

– В этом году я ограбил почти весь Эрмитаж!

– Хорошо, – обрадованно произнес Никудышкин, записывая в блокнот мои слова, – молодец ты какой!.. Когда ты его ограбил?

– В этом году.

– И он не заявил в милицию? – машинально спросил Никудышкин, не прислушиваясь почти к моим словам или не зная, как я понял, что такое Эрмитаж.

– Кто?

– Ну, этот Эрмитаж, которого ты ограбил?

– Нет, он не заявил, молчал весь год, – еле сдерживаясь от смеха, ответил я.

– И что дальше?

– Еще нужно?

– Если есть что, – бодро ответил мне Никудышкин, – итак?

– Даже не знаю, как и сказать…