Андрей Ветер - ДАЛЁКИЙ ВЫСТРЕЛ Страница 39

Этой зимой Чёрное Покрывало, его жена, после полутора лет совместной жизни принесла ему дочь. Друзья полагали, что Неистовая Лошадь будет огорчён, что у него не родился сын, но он взял ребёнка на руки, улыбнулся и сказал, что его дочь (когда настанет время) родит великого воина, если на то будет воля Вакан-Танки, Великой Неизвестности.

За много лет до этого, ещё совсем юношей, Неистовая Лошадь полюбил девушку по имени Женщина Чёрного Бизона, но отец отдал её мужчине, прозванному Нет Воды. Это оказался вспыльчивый и гневливый индеец, который пронёс огонь ревности и ненависти к Неистовой Лошади через всю жизнь. Неистовая Лошадь открыто смотрел на Женщину Чёрного Бизона даже после её замужества. К тому времени он был избран одним из четырёх Носителей Рубашки, то есть вождём. Это положение накладывало на него важные обязанности. Прежде всего он должен был показывать пример соплеменникам и не позволять себе того, что могли позволить простые люди.

Однажды Неистовая Лошадь подъехал к палатке Женщины Чёрного Бизона, усадил свою избранницу на коня и на глазах у всего лагеря поехал с ней к себе в стойбище. Женщина Чёрного Бизона сидела на лошади, высоко подняв голову. На лбу у неё виднелась ярко-красная краска, означавшая, что она горячо любима. Она уезжала с известным воином, который пользовался всеобщим уважением, и не таила своих радостных чувств. Нет Воды был поднят соплеменниками на смех и разъярился не на шутку. Через несколько дней он ворвался с револьвером в руке в жилище Неистовой Лошади и выпустил пулю в голову Странного Человека. Затем он перешагнул через залитое кровью тело и забрал жену. Никто не думал, что молодой Носитель Рубашки доживёт до утра. Однако Неистовая Лошадь не только дотянул до рассвета, он оправился и через неделю уже стоял на ногах.

За то, что молодой вождь не сумел сдержать своих чувств, он был лишён звания Носителя Рубашки. Но это не сделало его менее популярным среди Лакотов.

Нет Воды пытался стрелять в него ещё раз в прерии, не рискуя приблизиться, однако пули пролетели над головой. Это произошло два года назад…

– Я никогда не говорил, что мои воины глупы, – сказал Неистовая Лошадь, – но сейчас говорю.

– Зачем ты хочешь обидеть нас? – спросил Маленький Большой Человек, напыжив грудь. – Я не раз доказывал в бою храбрость и отвагу. Я одолел немало врагов открыто, а ещё больше взял хитростью.

– Зато теперь ты выпьешь огненной воды и станешь глуп. Вы уже глупы, раз взяли с собой столько бутылок. Вы превратитесь в дураков и поубиваете друг друга. Плохим Лицам это не в первый раз делать.

Много лет назад в одном из кланов Оглалов индейцы, отравившись солдатской водкой, учинили побоище в собственном стойбище, многие пали от рук родственников. Когда дурман алкоголя прошёл, индейцы пришли в ужас от совершённых ими убийств. Те, которые замарали себя кровью братьев, уехали жить отдельно, не в силах выносить павший на них позор. С тех пор их прозвали Плохими Лицами. Время шло, наступил момент, когда признанным лидером Плохих Лиц стал Красное Облако. Но теперь он хотел тихой жизни, и многие славные воины ушли со своими семьями в лагерь Неистовой Лошади. Теперь у Странного Человека были свои Плохие Лица.

– Мы не можем позволить себе превратиться в больных и слабых, – неожиданно громко и страстно сказал он, – потому что скоро Синие Куртки придут к нам с войной. Не успеет снег покрыть нашу землю дважды, как нам придётся взяться за оружие и встретиться в бою с Бледнолицыми.

Но солдаты появились раньше. Солнце лишь десять раз угасло и проснулось заново, а из лагеря Сидящего Быка прибыл посланец и сообщил, что разведчики обнаружили много солдат на Лосиной Реке. Никто не заметил, когда пришли туда Длинные Ножи, но они уже находились там. Многие мужчины ушли сразиться с Вороньим Племенем, чтобы прогнать его со своих охотничьих угодий, оставшиеся готовились к ежегодной Пляске Солнца, которая придавала людям силы и делала лучше их сердца. Узнав о появлении четырёх сотен кавалеристов, Лакоты решили поскорее убрать свои деревни с пути солдат, чтобы не подвергать опасности женщин и детей. После этого большой отряд Лакотов отправился встретить врага.

Эллисон не присоединился к военному отряду, решив, что дальше ругательств и нелепых попыток проскакать сквозь ряды солдат, чтобы дотронуться до них, война не зайдёт. Бак видел, что индейцы находились далеко не в воинственном настроении. Солдаты на самом же деле были весьма далеко от деревни и не угрожали в то время. Дни стояли тёплые, мужчины слегка разленились. Понимал это и Неистовая Лошадь, не спешивший сесть в седло. Но позже Бак узнал от жены, что молодой вождь задержался по другой причине: у его дочурки внезапно начались судороги, вызванные холерой, которая слизывала своим страшным языком сотни жизней за один заход.

Глубокой ночью Странный Человек Оглалов привязал за ухом магический камешек и спрятал в мешочек другой талисман, затем вспрыгнул на коня и ускакал. Он нашёл отряд возле ручья Стрелы. Горячие юноши Сидящего Быка успели угнать несколько лошадей из армейского табуна, и теперь за ними следом спешили синие фигурки солдат. Автоматические винтовки громко и без перерывов стреляли. Эхо перекатывалось между холмов. Пороховые облачка расплывались над землёй. Размахивая широкими рукавами рубашки из кожи оленя с длинными чёрными прядями волос на плечах, между индейцев метался Длинный Святой, на голове которого был закреплён орлиный хвост. Напрягая раскрашенное белыми полосками лицо, он пытался перекричать гикающих воинов.

– Слушайте, братья! Знайте, что мне было видение, которое указало способ, как сделать шесть храбрых мужчин неуязвимыми для пуль. Эти шестеро должны объехать четыре раза вокруг Бледнолицых шакалов, исполняя известную мне песню, а после напасть на них без страха в сердце. Видение сказало, что ружья солдат потеряют силу.

Шесть голых дикарей, покрытых священной раскраской, с воплями погнали коней к Синим Мундирам, не дожидаясь Длинного Святого. На первом же кругу четверо едва не свалились со своих пони, получив пулевые ранения в плечо и грудь. Они подскакали совсем близко к солдатам, называя их трусливыми женщинами и жалкими псами, но трескотня выстрелов полностью заглушила их голоса, и юноши, обливаясь кровью, вернулись к соплеменникам. Пятый рухнул в густую траву с пробитой головой. Лакоты видели, как он цеплялся за гриву лошади, вздрагивая при каждом движении, и кровь сильно брызгала ему на лицо и спину.

Длинный Святой опустился на землю, не доехав до своих Лакотов, и оставался неподвижным, совершенно сбитый с толку и подавленный происшедшим. Его длинная кожаная рубаха с перьями и человеческими волосами на нижней кромке легла в траве жёсткими коричневыми складками, и индеец стал похож на изваяние. Руки и лицо, раскрашенные жёлтым, застыли. Только длинные волосы слегка шевелились на ветру. Он не обращал внимания на свист пуль вокруг него. К нему неспешно подъехал Сидящий Бык, украшенный тяжёлым оперением из орлиных перьев со шлейфом до самой земли. Он слез с коня и сел рядом. Это был немного грузный и с виду суровый мужчина. Его раскосые глаза, близко посаженные к крупному носу, со жгучим любопытством глядели на мелькавшие за пороховым туманом синие фигуры в шляпах. Он покачивал головой, будто стараясь соответствовать своему имени, и словно старый бык высказывал тем самым молчаливый упрёк непослушным своим детям. Он достал из украшенного бисером мешка длинную трубку и закурил. Едва из его трубки поднялся сизый дым, возле самых ног вождя несколько раз разлетелись клочки рыхлой земли, но воин не удостоил предназначавшиеся ему пули даже беглого взгляда. Позади него, то разворачиваясь пёстрой лентой, то собираясь в бесформенную кучу, гарцевали раскрашенные Лакоты.

Неистовая Лошадь проскакал один раз прямо перед самым строем солдат, будто рассматривая их, и пуля с визгом оторвала щепку от древка его копья. Дикари завыли, замахали луками и дубинами, но не приблизились.

– Вы воете, подобно псам, когда в небе восходит луна, но не можете достать до неё, – гневно выкрикнул Неистовая Лошадь, потеряв душевное равновесие. – Такая война не прогонит солдат никогда! Проявить храбрость и угнать лошадей можно у Псалоков или Волков из-под носа. Но нельзя, сражаясь против Синих Мундиров, собирать прикосновения к врагам и похваляться ими, как в былые дни. Солдат надо убивать, ибо они понимают только язык ружей, который сваливает людей мёртвыми! Тот, кто приходит убивать нас, заслуживает только смерти! Нет нужды выказывать им нашу доблесть или благородство сердец! Мы, люди племени Лакота, должны забыть амбиции! Мы должны стать воинами по крови, время кровавых шуток на поле брани ушло!

Ночью лагерь Лакотов был тих. Никто не пел, не слышались разговоры. Лишь лошади фыркали да потрескивали костры. Гибкие струи дыма поднимались из жилищ в звёздную вышину. Тихими вздохами окружил прохладный ветер стены палаток. Изредка тишину тревожил случайный скрип шеста. Возле засыпающих индейцев скользили никем не замеченные призраки людей, совершивших великие подвиги и страшные преступления. Эти тени прошлого проникали в сны живущих, разговаривали там с родными и чужими, манили за собой, отталкивали от себя, воспевали необозримые просторы ушедшей жизни и обещали мрачное будущее, полное пожаров. Поутру деревня привычно окунулась в житейский шум и суету. Призраки, окутанные сумрачными песнями о грядущих бедах, отступили. Неторопливо объехав на пёгой длинногривой лошадке весёлую стайку детворы, к палатке Эллисона приблизился Маленький Большой Человек. Как всегда он был важен и смотрел на окружающих сверху вниз, слегка приподняв подбородок.