Andrew Лебедев - Все голубые фишки Страница 39

Где откаты? Где тоннель?

– Не пыли, – спокойно сказал Богуш, – тоннель мы построим, даром что ли перезаклад в смете в два с половиной раза, а хапнули то только первый транш…

Так что ты давай объясни Кучаеву, чтобы второй транш от москвичей пролоббировал, с него и московским откатим, и тоннель построим, ну а уж себе любименьким и Кучаеву придется откаты урезать…

– А верняк построим? – недоверчиво спросил Антонов, – ведь если и со вторым траншем облом получится, то нас с тобой на лоскутки Вагран Аванэсов порежет, и никакой твой Брусилов тебя не спасет.

– Не ссы, построим, – сказал Богуш, – мы и так собирались щит Робинсон у Бамтоннельстроя за бесценок покупать, как лом чермета. Этим щитом и построим.

– Ну, Богуш, на тебя вся надежда, – сказал Антонов, – но если что, то смотри, меня убьют, но и тебе живу не быть, и сыночку твоему тоже, московские таких шуток не прощают.

– Я то не подведу, – сказал Богуш, – а вот этих наших однокашничков из Америки пускай сами московские отлавливают, у них руки длинные, они своего отката не упустят.

А потом была баня.

И в этой баньке, захмелевший от Русского Стандарта, Богуш стал жаловаться егерю – Максиму Анатольевичу на сына.

Урод…

Компьютеры, дискотеки, джуки-пуки…

И, видать, в больную точку попал.

Умного Максима Анатольевича тоже понесло:

– Эти с компьютерами – уроды! – говорил он, – Наше поколение было с портвейном и с Дип-Папл.

Я гляжу теперь на утих деградантов и ужасаюсь.

Уроды.

Сравнить разве можно с их сверстниками с Запада?

Те веселы и раскрепощены – забыли про свои детские увлечения.

А эти – наши, как Мальчиш Кибальчиш своим мальчишам, как Павка Корчагин своему комсомолу до сей поры верны Дип Папл и портвейну – а от того и рожи их угрюмы, потому как обман это был. И Западные ребята врубились в суть обмана, а наши идиоты в силу генетической верности своей – врубиться не могут. Сами Дип-Паплисты уже в рокенролл не верят, а эти старые… угрюмые с морщинистыми изможденными портвейном харями и с жалкими жидкими волосенками – все упорно верят, верят, верят… Страшно ходить на эти концерты, где вся эта жалкая тварь сорокалетних уродов собирается. Инженерики – бывшие студиозы инженерных факультетов – фанаты хард рок и хэви метал.

А вот нынешние – эти не на усилителях БРИГ и колонках С-90 зависают, эти торчат от компьютеров и от Интернета. От процессоров и от сетевых игрушек. И думают в наивности своей, что ушли дальше родителей своих.

Кретины!

Не понимают, что и дип-папл с портвейном это не реальная жизнь, и что Интернет с компьютерами тоже ничуть не лучше и не ближе к реальной жизни!

Это Западные хозяева жизни, тот же Билл Гейтс прекрасно понимают.

Они понимают, что сидеть в джакузи с двумя реальными красотками в обнимку и пить коктейли – лучше, чем наевшись синтетической бурды, дрочить гениталий на картинки этих красоток.

Нынешние наши уроды думают, что у них жизнь, что они такие умные, продвинутые и оригинальные, что они лучше своих отцов, которые зависали на Блэк Саббат, насилуя усилители Бриг на их форсаже, под дешевый фиолетовый портвейн. А на самом деле – что те копеечные идиоты, то и эти копеечные мудаки. Не понимают, что жизнь не рок с портвейном и не Интернет с геймами. Что жизнь – это джакузи с девочками и дом в Майами. А не картинка в Интернете.

Вот и будут они через двадцать лет ползать по городу – морщинистые изможденные духи… А их детки найдут себе новое пристанище, новый духовный шелтер своим убогим душонкам… Вернее не они найдут, а новый Билл Гейтс им найдет. …

Назад в Краснокаменск ехали молча.

Ноиль вел УАЗик, Богуш с Антоновым дремали на заднем сиденье. А Брусилов все курил и глядел на набегавшую под капот дорогу.

Брусилов был в курсе всего.

Он понимал, что теперь прибавится ему работенки.

Ох, прибавится. …

Глава 3.

Для убогого провинциала, каким перед лицом блестящего Баринова Летягин всегда покорно и даже радостно сам себя признавал, очередной приезд в Питер был истинным праздником души.

Величественные просторы Невской дельты, наполненные архитектурными ансамблями, достойными соперничества с Лондоном и Римом будоражили душу. А тут еще и друг Баринов – этот дежурный питерский умник, который своими комментариями доводил и без того впечатлительную Летягинскую натуру до совершенных исступления и восторга.

– Как широко, как красиво, – невольно улыбаясь, сказал Летягин, когда они вышли из плавучего ресторана на набережную, – европейская столица, прямо-таки, куда там Москве!

Сравнением с Москвой Летягин специально хотел потрафить Баринову.

– Ваш Питер, это истинная интеллигентная столица, – добавил Летягин, ожидая от своего друга какой-то благодушной реакции.

Но тот неожиданно повернул все иначе.

На Баринова вообще иногда накатывало.

– Интеллигентная, говоришь? – иронически поджав губы, переспросил он Баринов. И тут его понесло.

А Летягину, ему страсть как нравилось, когда Баринова несло.

Что там в далеком Краснокаменске ему перепадало из умного и вечного? Разве что передачи по Радио Свобода? А тут живой Баринов ему сам вещал. Да еще и на фоне невских вод и гранитных, еще помнивших Пушкина парапетов.

– Интеллигентная, говоришь? Ты, брат, там в своих провинциях интеллигенцию представляешь по агитпроповскому стереотипному образу… А то, что этот образ классического русского интеллигента, тщательно выписываемый в свое время режиссерами Александровым и Ко были на самом деле не Юнговским архетипом, а некой карикатурой, где профессор и академик представлялись этакими полу-карикатурными ебанько в своих вечных pence-neze и каких то совершенно нелепых камилавках, а их жены, преимущественно в исполнении великолепной Фаины Раневской – подавались как некие инфантильные полу-идиотки с неистрибимыми старорежимными замашками, выражавшимися, в основном, в этаком манЭрном произнесении советских неологизмов, типа "дЭтали", "диЭта" и тому подобное, так что вообще, глядя на эту лажу, на эти карикатуры, выдаваемые агитпропом за твердую монету архетипа, пролетариат должен был радоваться, до чего же эта ПРОСЛОЙКА смешна и нелепа! И никто ведь не удосужился задуматься при этом, что если интеллигенция с такими ПРИВЕТАМИ в голове, то как вообще эти карикатурные ебанько-академики справляются с советской наукой?

Баринов не без высокомерного торжества поглядел на Летягина.

А Летягину нравилась этот Бариновский нигилизм.

– Я готов слушать тебя всю мою биографию, – с улыбкой сказал Летягин.

И поощренный Летягинской улыбкой, Баринов продолжал говорить, – последним последователем Александрова и Ко был их достойный ученик – Михаил Казаков с фильмом Покровские ворота, где в качестве образцово-показательного архетипичного интеллигентского придурка был выставлен ученый филолог в бесподобном исполнении артиста Равиковича. Вот уж где пролетариат в лице точильщика – гравера Саввы возрадовался, дорвавшись и до святая-святых интеллигентского блага – до его женки… Не даром тут вспоминается и та незамысловатая мечта черни, прекрасно выраженная в балалаечной частушке, исполненной Полиграфом Шариковым (арт.

Толоконников) в телефильме Собачье Сердце… А вот барышня идет – кожа белая – кожа белая – шуба ценная – если дашь чего – будешь целая…

Но времена той классовой зависти канули в лету.

И пришли другие, как правильно это заметил (тоже кстати – академик) Владимир Познер. И теперь, как показывает практика, тип интеллигента совсем не тот, какам его выставлял сталинский агитпроп.

На самом то деле – российский интеллигент – не падает в обморок от прочитанного на заборе великого русского слова из трех букв… и кстати говоря, американизация общества уже настолько вытеснила не только русское ОЙ, заменив его на ВАУ и У-УПС, что и слово на букву Х уже редко где встретишь – и даже в лифтах, где провожая вечером девушку, раньше можно было точно узнать о ее нравственном облике, прочитав например графити типа – Наташа – б…, то теперь, кроме бесчисленных рэп-зон, хард-кор-зон и прочей белиберды на латиннице – и не прочитаешь!

Они дошли до большого моста и Баринов остановился в некой задумчивости, куда свернуть? Налево через мост в сторону Невского проспекта, или направо на Петроградскую?

– Так вот, настоящее, реальное, не картонно-деланное лицо российского интеллигента – проявилось теперь на телевидении в программе "В нашу гавань заходили корабли", где кстати говоря – действительно собирается практически весь цвет столиченой как теперь принято говорить – креативной – интеллигенции. И что?

А то, что на самом деле – она, в смысле интеллигенция – эстетствует не наигрывая на клавикордах пассажи из Шумана или Шопена, а распевая матерные частушки. Вот в чем оказывается – отттяг русской интеллигенции!