Венди Холден - Нелады со звездами Страница 39

— Это правда? — у Таркина округлились глаза.

— Разумеется, нет, — отрезала Белинда. — Но ведь ничего страшного в этом не будет, правда? Итак, переходим к заключительной части… — Она снова набрала полную грудь воздуха. — «Светило» является ведущим изданием Великобритании и имеет тираж свыше десяти миллионов…»

— Гм, — снова вмешался Таркин, — по-моему, эта цифра не совсем точна. Таких тиражей нет ни у одной газеты…

— Неточна? Черт возьми, да кому какое дело до точности? Ты хочешь завлечь знаменитых людей или нет? — воскликнула Белинда. — Так на чем я остановилась? Ах да. «…и имеет тираж свыше десяти миллионов». Нет, напиши лучше «…свыше пятнадцати миллионов». Нет, пусть будет «свыше двадцати миллионов…» «И ваш блистательный клиент в наших руках будет чувствовать себя совершенно спокойно…»

Да уж, спокойно, подумал Таркин. У него в ушах до сих пор звенели вопли разъяренной Шампань Ди-Вайн. Больше того, ее призывы к кровавому отмщению уже начали являться ему в кошмарных снах. Но хуже всего было то, что Белинда, всеми силами уклонявшаяся от разговоров с Шампань, изображала удивление по поводу излишней драматизации ситуации.

— Но ведь все так просто, — говорила она. — Шампань сказала, что хочет делать добро незнакомым людям, — и вот она заставила смеяться всю страну. Когда она в следующий раз обрушится на тебя с нападками, ты только напомни ей ее же собственные слова, что она должна извлекать из всего случившегося урок, не обращая внимания на всякие мелкие неприятности.

Прямым следствием истерических криков Шампань стало то, что теперь у Таркина постоянно стоял звон в ушах.

— Спокойно? — пробормотал он. — Вы уверены?

— Да, ты прав. Надо выразиться ярче. — Белинда наморщила лоб, подыскивая подходящее выражение. — «Ваш блистательный клиент в наших руках будет чувствовать себя как у Христа за пазухой, потому что мы в, отличие от всех конкурентов, предварительно присылаем на одобрение полный текст интервью…»

— Но мы же этого никогда не делаем, — вмешался Таркин. — Фран говорит, никто из тех, у кого мы берем интервью, не должен видеть его до того, как оно будет опубликовано.

Белинда посмотрела на него, как на полного дурака.

— Разумеется, не должен. И не увидит. Но нет ничего страшного в том, что мы это пообещаем. — Прочистив горло, она продолжала: — «И, естественно, все фотографии».

Таркин почувствовал внутри леденящий холод страха. Во всем интервью Шампань Ди-Вайн больше всего вывела из себя фотография, на которой она с вываливающейся из платья грудью, закатив глаза, потягивала из бокала какую-то желтую жидкость, — как было указано в подписи к снимку, собственную мочу. Немного заикаясь, Таркин указал на это.

Лицо Белинды расплылось в усмешке, так что кончики губ едва не дотянулись до ушей.

— Разумеется, фотография была одобрена, — высокомерно заметила она. — Быть может, сама Шампань ее и не видела, но главный редактор ее полностью одобрил. Послушай, — добавила Белинда, и улыбка с ее лица исчезла, сменившись сердитой гримасой, — мне совсем не нравится твое отношение к делу. Позволь снова задать тебе тот же вопрос: ты хочешь работать в «Светиле» или нет?

Таркин сглотнул комок. В такие минуты он начинал гадать, действительно ли имело место его бегство из дешевого глянцевого журнала в то, что он воображал миром «настоящей» журналистики. В конце концов, он ушел из журнала «Блеск», так как устал брать интервью у пресыщенных жизнью аристократов, нацепивших на себя лифчики и рыболовные сети, и обсуждать сексуальные аспекты карнавала в Пэдстоу.

Однако, оглядываясь назад, Таркин приходил к выводу, что, когда он, вымазав лицо сажей от сожженной пробки из-под шампанского, попрошайничал сначала у входа в дорогой лондонский ресторан, а затем перед крупным банком, выясняя по заданию главного редактора, где быстрее соберет сто фунтов, это можно было считать верхом журналистского расследования. Сейчас же ему казалось, что, попав к Белинде Блэк, он выскочил из раскаленной сковороды прямо в огонь — хотя для сковород ни в мире Белинды, ни в том глянцевом журнале, из которого он ушел, совсем не оставалось места. Так что скорее он попал из пароварки для овощей в кастрюлю для приготовления риса.

Белинда тем временем листала глянцевые страницы, посвященные церемонии вручения какого-то киноприза.

— Попробуй связаться вот с ними, — приказала она, швырнув Таркину журнал, пестрящий фотографиями звезд. — Естественно, первым в списке идет Ред Кемпион.

Ред Кемпион. Белинда предалась мечтаниям на свою любимую тему. При мысли о том, как скажется на ее карьере интервью с кинозвездой, ее захлестнуло восторженное возбуждение.

Жадно прочитав все имеющиеся в библиотеке редакции газетные вырезки, посвященные известному актеру, Белинда выучила его биографию наизусть. У нее в голове отпечатались целые абзацы: «Славу Кемпиону принесла роль простого воина, становящегося великим полководцем, из нашумевшего эпического фильма «Легионер», действие которого происходит в Древнем Риме. Этот фильм, как и его предшественник, «Гладиатор», сделал своего грубого, хриплоголосого героя звездой первой величины. Происходящее на экране быстро повторилось в жизни: невероятный успех «Легионера», удостоенного нескольких «Оскаров», превратил Кемпиона, уроженца Нью-Йорка, из никому не известного актера второго плана в одну из самых ярких и больших звезд на небосклоне Голливуда…»

Лоб Белинды покрылся испариной. Ее дыхание участилось.

«Столько женщин пали жертвами полководца с печальными глазами, воплощенного на экране Кемпионом, что это явление даже получило официальное наименование: «Болезнь легионера»…»

«Болезнь легионера», — жадно шептала Белинда, перебирая запечатленные в голове строки.

Тайна его успеха? По оценке одного из кинокритиков, «на экране мы видим Кери Гранта, Шона Коннери и Леонардо Ди Каприо в одном лице…». Другой окрестил Кемпиона «самым красивым актером в юбке и сандалиях после Рассела Кроу».

Рассел Кроу. Белинда вспомнила о связанной с ним проблеме. Как говорилось в другой статье, «Кемпион терпеть не может сравнений с этим покорителем женских сердец и обладателем «Оскара». Некоторые объясняют такое поведение его убежденностью в превосходстве собственного таланта, другие считают это простым проявлением ревности…»

Надо приложить все силы к тому, чтобы если — точнее, когда она встретится с Кемпионом, фамилия Кроу не была упомянута ни разу. Вторая и последняя, по мнению Белинды, проблема заключалась в том, что Кемпион, недолюбливающий прессу, редко дает интервью, хотя недавно просочились слухи, что он все же согласился встретиться с корреспондентом американского журнала, посвященного кино. Но так как журнал был не английский, то на это можно было не обращать внимание.

С другой стороны, прохладное отношение Кемпиона к прессе определенно можно было считать преимуществом. Лучше интервью с суперзвездой, возбужденно думала Белинда, может быть только интервью с суперзвездой, которая никогда не дает интервью. Она задействует все свое обаяние — Кемпион не сможет устоять.

Выпятив грудь вперед, Белинда провела языком по губам, чувствуя, как напряглись соски, подобно застывшим в готовности ракетам из машины Джеймса Бонда. Она обязана встретиться с Редом Кемпионом. Точнее, Таркин обязан устроить эту встречу. Несомненно, они с Редом созданы друг для друга. Как он сам непременно поймет, если только ей удастся к нему приблизиться.

— Что именно ответили агенты Реда Кемпиона? — заорала Белинда, обращаясь к Таркину.

Тот непроизвольно сжал руки на груди, словно защищаясь, и сдвинул вместе тощие ноги. Неужели он еще глупее, чем она думала?

— Н-н-ничего, — запинаясь, ответил Таркин. — Я пробовал связаться с десятью различными агентствами, но ниоткуда не получил ответа.

— Я так понимаю, ты перепробовал его британского пресс-атташе, американского рекламного агента, пресс-атташе британского рекламного агентства и рекламного агента американского пресс-атташе? Посылал факсы, звонил по телефону, отправлял сообщения по электронной почте? Да? Связался с рекламным агентством киностудии, с рекламными агентствами лосьона после бритья, ботинок, рубашек, корма для собак, охотничьих ружей и всего остального, что рекламирует Кемпион?

— Я пробовал связаться со всеми. Хотя, е-е-если задуматься, я еще не пытался написать его матери.

— Твои шутки сейчас совсем неуместны.

Таркин удивленно заморгал:

— А я и не шучу.

У Белинды зачесалась рука от желания дать ему затрещину, однако она сдержалась. Это приведет лишь к тому, что Таркин уйдет от нее, и ей придется писать все эти письма самой. А у нее и без того дел по горло, раздраженно подумала Белинда, пронзая своего помощника взглядом, пропитанным поровну ненавистью и отчаянием.