Леонид Габышев - Из зоны в зону Страница 4

Было предчувствие: ответ от Веры придет, когда и ждать перестанет…

В конце августа послали в совхоз на уборку урожая.

Заводчане убирали арбузы, а после работы в бараке-клоповнике глушили трехлитровые банки вермута. Жрать вино надоело, и уехал из совхоза. В вечерней школе взял справку и отнес в отдел кадров. Первого сентября пошел в одиннадцатый класс той же вечерней школы.

Возвращаясь с работы, обратил внимание на ярко одетых женщин, толпившихся возле нарсуда, и подумал: «Кого судят, что так много женщин?»

Умывшись, надевал брюки перед окном. Сунув в штанину ногу, увидел: вдоль забора столовой, со стороны нарсуда, растянувшись, бегут ярко одетые женщины. «Что такое? — подумал он, — уж не сбежал ли кто? Но почему одни женщины?»

Хлопнув дверью, выбежал из общежития и догнал их. Теперь они шли, разговаривая между собой. Обогнал их и увидел высокого мужчину-блондина, а впереди него высокую девушку. Следом семенила низкорослая сгорбленная старуха, время от времени хлеставшая приводным ремнем блондина. Старуха иногда отставала, и тогда пацаны швыряли в него камнями. Старуха опять догнала его, и сказав: «Нехристь, чтоб ты сдох», вновь принялась опоясывать его грубым приводным ремнем. Он принимал удары как должное и шел, не оборачиваясь, лишь изредка огрызаясь.

Захотел узнать, за что старуха неистово понужает блондина. Спросил женщин, но они не ответили. Подошел к симпатичной девушке, она вела за руку малолетнего сына.

— Скажите, за что так его?

По лицу смущенной девушки скользнула полуусмешка.

— Слыхали: мужчина жил со своей приемной дочкой, а жена, мать дочки, отрезала ему…

— Да-да, слыхал.

— Старуха его теща. Дочери дали за это пять лет.

О преступлении отчаянной женщины говорил весь Волгоград, и его до того исказили, что доподлинно никто б не рассказал. Из преступления сделали анекдот. Первый вариант. Мужчина жил с приемной дочкой-десятиклассницей, а на жену внимания не обращал. Она терпела-терпела, и сонному отхватила… Пришла в милицию и бросила на стол.

Второй вариант. Отхватив ЕГО, пришла в милицию. Хотела достать ЕГО из кармана, но сколько ни шарила, не нашла.

Ей не поверили. Но она убедила, и дежурный отдал оперативной группе приказание: найти вещественное доказательство.

Был поздний час, и сколько группа захвата на подступах к дому ни ползала по траве, светя фонариками, ОН как в землю канул. Говорят, кошка съела…

По улице Панферова блондин пошел быстрее, а теща преследовала, осыпая ударами. Приемная дочка-сожительница шла сзади.

На остановке «Площадь Столетова», а в народе — площадь Вербованных, мужчина с девушкой втиснулись в переполненный автобус. Бабуля и в дверях автобуса, под улюлюканье толпы, шпиговала зятя по заднице и спине, иногда попадая по пассажирам.

Петров хорошо разглядел девушку: правильные черты лица и на вид лет двадцать.

Коля лег в областную больницу, и ему в стоматологическом отделении сделали операцию: на место раздробленной скуловой кости подсадили хрящ.

При выписке профессор пообещал весной сделать вторую операцию — иссечь шрам.

Коля решил — пора менять паспорт. Облил тушью и пошел в милицию.

— Как ты умудрился? — спросил начальник паспортного стола.

— Племянница опрокинула пузырек.

— Знаю, какая племянница. Не хочешь, чтоб в паспорте была запись, на основании чего он выдан. Принеси справку об освобождении.

— Я потерял.

— Найди. Иначе не заменим.

И Коля принес справку.

Паспорт заменили, вклеили новую фотокарточку, но в графе на основании чего выдан, сиял номер справки и прежнее сочетание слов «Положение о паспортах».

По вечерам к нему заходили сотрудники милиции с дружинниками. Раз как-то пришла симпатичная девушка и, пока милиционер с ним разговаривал, смотрела на него, как на динозавра.

Он ждал от Веры ответа, и с трепетом заглядывал в почтовый ящик. Кроме газет, бывали повестки в милицию: уголовный розыск его не забывал.

На людях было веселее, а одного охватывала тоска, будто в тюрьмах и зонах оставил частицу души. Там приобрел всеобщий опыт, но опыт теоретический, и сейчас, в вольной жизни, сталкиваясь с любой будничной проблемой, тяжко её решал.

Привык, когда весь день занят, и стал посещать при Дворце культуры театральную студию. Дали в пьесе А. Арбузова пустяковую роль.

Во Дворце часто проходили концерты, и художественный руководитель, узнав, что у Коли хорошая память, иногда просил его заучивать стихотворения прямо перед концертом.

Петров читал журналы, чаще «Юность», и захотел написать рассказ. Но задумался: о чем? «А не написать ли о себе? Напишу, как герой сидел в тюрьмах и зонах и завязал ради любимой девушки. И пошлю в «Юность». Если опубликуют, все жители Падуна прочитают, и прочитает, конечно, Вера. И поймет: девушка, ради которой герой покончил со своим прошлым, это она. Вот будет здорово!» — решил Коля и принялся за рассказ. Он верил: рассказ — ключ к сердцу Веры — опубликуют, и тогда напишет ей от своего имени письмо, и поедет в Падун. Для Падуна — событие: Петров взялся за ум, опубликовав в центральном журнале рассказ. Представлял: в клубе собрались жители, и он выступает перед ними. В первом ряду сидит Верочка. После выступления они идут к ней домой. На улице лютый мороз, и снег поскрипывает под ногами.

Ему так хочется снега, холода и Веры.

Ответ из «Юности» не пришел, но он не пал духом. Переписав, отправил рассказ в журнал МВД «К новой жизни» с просьбой напечатать в декабре. Ответ пришел быстро. Отрезав кромку конверта, вытащил красивый листок: «Прочитали, Николай, присланную Вами рукопись. Должны огорчить Вас: не сможем принять ее к опубликованию. Во-первых, потому, что у журнала трехмесячный цикл производства и декабрьский номер давно сверстан. А, во-вторых (не обижайтесь на откровенность), то, что Вы прислали, не имеет ничего общего с литературным произведением. Это касается и стиля, и языка, не говоря уже об орфографии. Поэтому хотим дать Вам совет: если Вы собираетесь поступать в институт, занимайтесь русским языком — орфографией, пунктуацией, побольше читайте. Иначе Вам трудно будет успешно написать сочинение».

Коля вступил в комсомол и мечтал: куда поступить после одиннадцатого класса?

Еще в тюрьме думал: а не попытаться ли в юридический. Взяв отпуск без содержания, поехал в Саратов. Решил поговорить с ректором Саратовского юридического и узнать, можно ли поступать судимому. Ведь в паспорте ненавистная запись: «Положение о паспортах».

В институте только что закончилась лекция, и студенты снуют туда-сюда. Смотрит на них: будущие судьи и прокуроры, следователи и защитники. Мимо проходит горбатый студент, и он вспомнил заводоуковского горбатого прокурора. А вот хромой. Кем он будет? Лица студентов самоуверенные, будто они уже юристы и бегут не в буфет или другую аудиторию, а на судебное заседание или в прокуратуру.

В приемной спросил у секретаря, можно ли поговорить с ректором. Секретарь разрешила, и он ступил в освещенный, просторный кабинет. За столом нестарый мужчина в черном костюме. Обшлага белой нейлоновой рубашки выглядывают из-под рукавов пиджака, и на них сияют запонки с буквами «В».

Петров рассказал, зачем пришел, и выложил о себе все.

— В наш институт можете поступать, раз говорите, что будут положительные характеристики, на общем основании. Судимость не играет роли. Надо хорошо сдать экзамены и пройти по конкурсу, — сказал ректор.

4

Перестал ждать Коля письмо от Веры. «Летом съезжу в отпуск и все узнаю о ней», — подумал он, надписывая Вере поздравительную открытку с октябрьскими праздниками.

Недели через две, доставая из почтового ящика газету, увидел письмо на имя Евгения, его бывшего соседа. Обратный адрес — Тюменская область… «Ведь это от Веры!» — подумал он и, залетев в комнату, вскрыл конверт. Вера писала, что не замужем, и просила фотографию. Из грязовецкой колонии Коля переписывался с Сергеем, чью фотографию ей когда-то высылал. Приятеля забрали в армию, и Коля из вологодской тюрьмы попросил на память две фотографии, одну без надписи, с надеждой, что понадобится на свободе. Приятель просьбу выполнил. Со снимка смотрел красивый возмужалый Сергей. «В следующем, — подумал он, — и я попрошу. Тогда она выслала фотографию старшей сестры, а на этот раз, конечно, вышлет свою».

Отправил письмо в конверте «авиа» и вскоре получил ответ. Вера писала: через три дня будет у него. «Вот это да! Вера, Вера, ты едешь к Евгению, а по фотографии к красивому Сергею, но ведь нет Евгения-Сергея. Как же я с тобой встречусь?»

В день приезда отпросился с работы раньше. «Может, пойти и встретить с электрички? А вдруг прогляжу? Или не узнаю? Ведь не видел пять с половиной лет. Повзрослела, конечно. Меня-то она точно не узнает».