Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник) Страница 4

Тут можно читать бесплатно Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник). Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник)

Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник) краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник)» бесплатно полную версию:
Через огонь и воду проходят многие, а вот через медные трубы – единицы.Ленины родители были шестидесятниками-бессребрениками, и ее собственная семья мало чем отличалась от родительской: они с мужем много работали, но жили весьма скромно. Богатство свалилось на них неожиданно и, как по наивности казалось Лене, вполне заслуженно. Но напрасно она радовалась: шальные деньги – это всегда проверка, искушение, с которым мало кто может справиться.

Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник) читать онлайн бесплатно

Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник) - читать книгу онлайн бесплатно, автор Мария Метлицкая

Лена в волнении сглотнула слюну и кивнула. Слава открыла вторую бутылку вина, разлила его в бокалы и улыбнулась:

– Все равно делать нечего! Только языками чесать. – Она отпила вина и снова закурила: – Ну, пожалуй, начнем! Когда утомлю, остановишь!

Лена кивнула.

– Мать родила меня поздно, в тридцать пять, – начала Слава. – У нас все женщины рожали поздно. Только я разрушила традицию. Мать и рожать меня не очень-то хотела – во-первых, без мужа, а во-вторых, бедность была страшная. Коммуналка – семиметровая комната и двенадцать соседских семей. Типичное питерское жилье. Работала мать в фотоателье, приемщицей. Зарплата копеечная, но, правда, и работа непыльная. Да ей другая и не подходила – слишком слаба была здоровьем: астма, вечные бронхиты и пневмонии. Питерский климат ей вообще был противопоказан. Врачи в один голос говорили, что надо купить какое-нибудь жилье на море и навсегда поселиться там. Но мы, сколько ни старались, так и не смогли обменять свою комнатушку на что-нибудь с удобствами в Крыму – предлагали один Шанхай. Правда, еще была хорошая квартира у бабки, ее матери. На Рубинштейна. Двухкомнатная, с тремя окнами фонарем в большой комнате. Но она наотрез отказалась из нее уезжать. Здоровье дочери ее вовсе не заботило. Но про бабку потом. У матери был роман с зав ателье. Мужичок он был завалящий, скуповатый и трусливый. Но раз в год, в отпуск, подбрасывал ей деньжат, чтобы она на море съездила. В тот год мать поехала в Алупку и зароманилась с молодым красавцем греком. Он пел в кабаках на побережье. Хорош был – глаз не оторвать. Да, впрочем, какой там роман – у него были лучшие девицы курорта. Просто переспали пару раз, ну мать сразу и залетела. Видно, грек этот был ядреный мужик. Схватило сразу, как клей «Момент». Как уж она пыталась от ребенка избавиться! – Слава замолчала и рассмеялась: – Но от меня так просто не избавишься! В общем, делать было нечего – пришлось меня донашивать. Бабка в любой помощи сразу отказала. Сказала, что внебрачный высерок ей не нужен. А пенсия у нее была огромная по тем временам – персональная, за мужа, мелкого функционера. В общем, мать с бабкой окончательно разругались, хотя и до этого отношения были, мягко говоря, не ахти. Мамин любовник сразу испугался, что ребеночка припишут ему, и быстренько с матушкой расстался. Осталась она одна, плюс я – хорошая помощница. Одни проблемы. Денег хронически нет. Соседи орут: «Заткни своего бастарда». Если они, конечно, знали такие слова. Но в Питере ведь публика интеллигентная! А я действительно орала как подорванная. Видимо, была голодная – у матери почти не было молока. В общем, в год отдала она меня в ясли, а сама пошла в них работать нянечкой. Там, по крайней мере, мы были сыты, хотя из соплей и ОРЗ я, понятное дело, не вылезала. Когда у матери случались обострения и нужно было ложиться в больницу, она умоляла бабку забрать меня хотя бы на пару недель. Но та стояла насмерть – ни в какую. И тогда меня определяли в круглосуточные ясли. Всю ночь лежала в мокрых пеленках, от холодной манной каши меня рвало, и за это меня били мокрым и вонючим полотенцем по лицу. Маме нужен был Крым, хотя бы три месяца в году. Любовника, подбрасывающего хоть какие-то деньги, уже не было. Питаться ей надо было тоже определенно: фрукты, овощи, сливочное масло, рыночный творог, парная печенка – гемоглобин у нее был ни к черту. А ели мы плавленые сырки, яичницу или пельмени – готовить она так и не научилась. В общем, жизнь у нее была – врагу не пожелаешь: ни денег, ни мужика, ни поддержки. А главное – не было здоровья. Она меня, конечно, любила, но я не уверена, что она ни разу не пожалела, что меня родила. Правда, потом я ее радовала – училась легко, бегала по всяким кружкам, и везде меня хвалили. А хорошенькая я была – просто кукла. Люди на улице останавливались, чтобы меня получше разглядеть и по головке погладить.

Даже бабка меня оценила – говорила, что я еще задам перцу. Это из ее уст был лучший комплимент. Она даже просила меня открыть рот и зубы показать, как будто лошадь покупала. Я к ней иногда забегала – она мне рубль подбрасывала или, в редком случае, два. Я хвасталась перед мамой, а та смеялась и говорила, что я дурочка. Что для бабки эти подачки – капля в море. И однажды шепотом сказала, что бабка – очень богатая. Очень. Но нам от этого ни пусто, ни густо. А вернее – пусто. И еще добавила, чтобы я ни на что не рассчитывала: все равно ничего не обломится. Я тогда удивилась: «Почему?» А мама жестко ответила: «Потому!» И сказала, что больше к этой теме мы возвращаться не будем. Я рано стала взрослой – при такой-то жизни. Уже в четырнадцать вовсю крутила романы. Серьезные. В смысле, спала с мужиками – музыкантами какими-то, рокерами. В общем, неформалами. Мать ни на что не реагировала – ей было не до меня, она уже почти не вставала, была на инвалидности, бабка говорила, что я полная дура.

«Такой товар имеет цену», – цедила она и цепкими пальцами поднимала мой подбородок.

После восьмого класса я пошла работать в Мухинское натурщицей. Спрос на меня был огромный. Я там сразу стала своей и наконец действительно влюбилась. – Слава встала, потянулась и взъерошила волосы на голове. – Пойду поставлю чайник, очень хочется кофе! – В дверях она обернулась: – Я тебя не утомила?

Лена усиленно замотала головой.

Слава вернулась минут через десять, неся в руках турку с кофе и две кофейные чашки. Она удобно угнездилась в кресле, разлила кофе и закурила.

– В общем, мама тихо умирала, а я жила своей жизнью и ничего не видела вокруг. Однажды бабка мне дала денег. «Купи на рынке курицу и свари матери бульон», – сказала она.

Курицу я сварила, но потроха не вытащила. В общем, бульон испортила. Но мама курицу все равно съела. Ела и плакала. Соседка мне объяснила, как сварить бульон – с луком, морковью. Я пошла к бабке, все ей рассказала и попросила денег еще на одну курицу. В магазинах тогда ничего не было, а цены на рынке – сумасшедшие. Бабка посмотрела на меня и сунула мне в лицо здоровенную фигу.

В восемнадцать я забеременела. От своего любимого. Он был очень талантлив, подавал большие надежды, но беден как церковная крыса. Мать его жила где-то под Киевом, в селе под названием Остров. Вдовела, жила одна, болела, скотину не держала. Перебивалась кое-как, но посылала с проводником в Питер сало, картошку, банки какие-то. Это нас здорово поддерживало. Про свою беременность я матери не сказала – понимала, что она тихо уходит. Мы расписались и жили в общаге. К матери я прибегала каждый день, иногда оставалась ночевать. Вот в одну из таких ночей она мне и рассказала все про бабку. И после этого рассказа я долго не могла прийти в себя. И до сих пор не могу. – Слава хрипло рассмеялась.

Она долго молчала. И Лена молчала тоже. Понимала, что сейчас услышит какую-то трагическую историю, страшную тайну, и ей было не по себе, как-то даже жутковато, но при этом она с замиранием сердца ждала продолжения, и Слава наконец заговорила.

– Бабка родилась в 1898-м. Она была из обедневших мещан, которые решили попробовать себя в торговле. Открыли канцелярскую лавку, но дело не заладилось. Перебивались с хлеба на воду. В доме было три дочери, и всех надо было пристроить, а это было делом непростым. Младшая, Ганечка, от этих проблем их сама освободила – умерла от чахотки. Уже легче – осталось две сестры: средняя, Клавдия, моя бабка, и старшая – Зинаида. Зинаида была хорошенькая: тоненькая, белокурая. Глупенькая, правда. Все хихикала непонятно чему. А Клавдия в семье считалась самой умной, даже отец ее побаивался и никогда не трогал, а рука у него была тяжелая. Но вот красоты бабке бог не дал – носик уточкой, глазки блеклые, волосы серые. А вот стать была: рост хороший, бюст, бедра. Голова назад закинута, подбородок кверху – типа, всех я вас имела в виду. Впрочем, так оно и было – всех всю жизнь она имела в виду. Зинаиду просватал какой-то дальний родственник из деревни. Сбагрили ее и до смерти радовались, а к Клавке никто не сватался, все ее побаивались. Впрочем, один смельчак нашелся. Лавку свою убыточную они к тому времени решили продать, и покупатель, купчишка какой-то мелкий, на Клавку запал, сделал ей предложение. Складывалось все удачно: и дочка пристроена, и лавка на месте. Но Клавдия еще долго ерепенилась, мурыжила жениха. Тот от любви весь высох. Короче говоря, сыграли свадьбу в 1914-м, Клавдии было тогда шестнадцать лет. Наняли квартиру рядом с родителями. В лавке дела шустрее пошли. А вот семейная жизнь у молодых не заладилась. Муж ее любил до смерти, а молодая в чувствах была холодна и скоро отказала ему от постели. Говорила, что не любит и что замуж ее выдали против воли. Он старался, как мог. А Клавдия была безучастна. Что делает русский мужик в таком случае? Запивает. И он запил. Страшно, по-черному. Разорились они быстро, и он уже стал из дома вещи таскать. Говорили, что била она его страшно – сковородой, ухватом. Уходила к родителям, а те гнали назад, «к законному». В общем, где-то через год после «счастливой» семейной жизни он пропал. Подали заявление в полицию. Нашли труп какого-то утопленника. Опознать его было почти невозможно, но Клавдия признала, что это ее муж. Похоронили. Отец ее тоже вскоре умер, мать Зинаида забрала в деревню – с детьми помогать. Клавдия осталась одна как перст. Ни родни, ни денег. А выживать надо. Сделала себе рекомендации липовые – умная была, ловкая, – устроилась прислугой в богатый дом. А там своя история. Хозяйка из купцов, очень богатых и известных. А хозяин – из обедневших князьев, родословная хорошая, а сам гол как сокол. Жил за счет жены. Вот такой мезальянс. Мало того, еще картежник был и гуляка, да и выпить не дурак. Жена его любила до смерти, а сама слаба здоровьем была – родить ему не могла. Вот он на этом и играл – она боялась, что он уйдет, и денег ему давала без счета, а сама страдала невыносимо и болела. Неделями в постели лежала и слезами умывалась. В общем, по закону жанра, бабка моя с этим князьком сошлась. Ему, молодому и здоровому, естественно, была нужна здоровая баба. К девицам он не ходил – был брезглив, а любовницу не заводил – на нее нужно было тратиться, да и боялся огласки. А здесь, думал – простая деваха, наивная. Будет счастлива от самого факта. Но просчитался. Скоро Клавдия забеременела. Он был на седьмом небе. А она – свои условия. Из прислуг – уходит. Далее – квартира ей нужна маленькая, но уютная. И в хорошем доме. Содержание, естественно. Ребенку приданое. Прислуга не помешает. И так далее – со всеми вытекающими. Он был слегка ошарашен, но условия ее принял. Зная бабку, не исключаю, что там нашлось место и шантажу. Но он страстно хотел ребенка, и к тому же к ней тоже успел прикипеть. Не заметил, как влюбился, и уже не мог без нее жить. – Слава усмехнулась: – Знаешь, видимо, в делах интимных она была большая дока. Ну, мне почему-то так кажется. Даже в старости чувствовался в ней какой-то мощный импульс, несмотря на то что красавицей она не была. Да и красота не имеет к этому ни малейшего отношения. Ну, ты понимаешь, о чем я. Вспомни историю, – продолжала Слава. – Все великие любовницы были отнюдь не красавицы.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.