Афанасий Великий - Творения Страница 4

Часто мы разглашаем славу не только о тех добродетелях, какие имеем, но и о тех, каких не стяжали, и тотчас враг крадет у нас и то малое, что мы имели. Мирские же корыстолюбцы, когда много получают, то желают еще большего, и ни во что вменяют то, что уже имеют, простирая свое стремление к еще не приобретенному и прилагая все усилия, чтобы никто не знал, сколько они уже имеют. Но мы, монашествующие, делаем все наоборот: мы не владеем ничем хорошим, но ленимся приобретать что–либо, и бедны в добродетели, хотя и говорим, что богаты. Поэтому хорошо бы было преуспевающему в доброделании не позволять кому–нибудь узнать об этом, иначе он понесет большой ущерб, поскольку и то, что он думает, что имеет, отнимется у него (см.: Мф. 13: 12). Итак, мы, насколько это возможно, должны скрывать свои добродетели. Те, кто хочет показать другим свои добродетели, пусть показывают свои недостатки и страсти, ведь если они прячут недостатки, чтобы не быть осмеянными, тем паче должны они прятать добродетели. Но те, кто истинно добродетелен, делают все наоборот: они выставляют перед людьми и свои малейшие недостатки вместе с теми проступками, каких они и не совершали, чтобы избежать славы людской, и одновременно с этим они скрывают, как только могут, свои добродетели. Ведь подобно тому, как найденное сокровище крадется и теряется, так исчезает добродетель, когда она становится известной другим. И как воск плавится от огня, так душа плавится от похвал и теряет свою крепость. И опять: как тепло умягчает воск, а холод делает его тверже, так похвалы расслабляют душу, а упреки и оскорбления укрепляют ее и подводят к большей добродетели. Господь говорит: радуйтесь и веселитесь, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (ср.: Мф. 5: 11–12), и Давид восклицает: в скорби распространил мя еси (Пс. 4: 1), и: Ты веси поношение мое, и студ мой, и срамоту мою (Пс. 68: 20). И можно найти множество подобных высказываний в Священном Писании. Есть скорбь полезная и вредная. Полезная скорбь происходит от сожаления о собственных грехах и о неведении ближнего, от боязни потерять хорошее расположение, какое кто имеет, от томления при мысли о стяжании вожделенных добродетелей. Но есть и вредная скорбь, наветуемая сатаной, которая беспричинна и глупа и называется некоторыми унынием. Поэтому необходимо гнать прочь этого беса скорби молитвой и псалмопением. Мы, монашествующие, имея множество забот и скорбей, не должны думать, что живущие в миру не испытывают скорбей, ведь пророк Исаия говорит: всякая глава в болезнь, и всякое сердце в печаль (Ис. 1: 5). Этими словами Дух Святой указывает на монашескую и мирскую жизнь. Боль головы означает жизнь монашескую, ведь как голова является правящим членом человеческого тела, так и монашеский путь жизни выше мирского. И Писание говорит о боли, чтобы указать, что всякая добродетель приобретается через труд и понуждение себя. Печаль сердца обозначает беспокойную и скорбную жизнь мирян, поскольку злоба и огорчения сопутствуют их жизни: если они желают чужих богатств, то томятся, если они бедны, то мучаются, если богаты, то сходят с ума и не спят в заботе о своих стяжаниях. А потому не будем обманываться, думая, что миряне живут без забот и трудов, ведь по сравнению с нами, монашествующими, их труды куда больше. Особенно же женщины много страдают, рожая в болях и с опасностью для жизни, воспитывая детей со многими трудностями, переживая, когда дети болеют, и перенося другие прискорбности, не имеющие конца. И дети часто рождаются больными, или увечными, или злобными и много досаждают своим родителям. Итак, зная это, не будем поддаваться вражескому обману, думая, что замужние женщины живут легкой и беззаботной жизнью, ведь они или терпят родовые муки, или же, если они бесчадны, терпят поношение и презрение.

Я говорю вам про вражьи уловки, хотя то, что я говорю, следует знать только монашествующим. Как один сорт пищи не подходит для всех животных, так и эти слова не для всех полезны, по слову Господа: не вливают вина молодого в мехи ветхие (Мф. 9: 17). Одним образом следует говорить тем, кто достиг ведения Божественного, и иным образом — тем, кто подвизается стяжать добродетели, и по–другому — тем, кто в мире. И среди животных одни обитают в воздухе, другие — в воде, иные — на земле, так и люди — некоторые, подобно птицам, возводят очи к горнему, другие находятся в среднем чине, а наконец, есть и такие, кто погружен во грехи, как рыба в воду. Мы же, монашествующие, должны приобрести орлиные крылья, достичь высот, попереть льва и змия (см.: Пс. 90: 13) и возобладать над тем, кто некогда обладал нами. Мы достигнем этого, если вознесемся ко Христу Спасителю всем умом и помышлением. Но мы должны знать, что чем выше мы возносимся, тем сильнее враг пытается уловить нас в свои сети. И это не удивительно: если демоны воздвигают завистников, воров, убийц, таким образом завидуя людям даже из–за никчемных земных богатств, что удивляться, если завидуют они нам, хотящим стяжать сокровища небесные? А потому нам необходимо вооружиться со всей тщательностью против демонов.

Они нападают на нас как через внешние впечатления, так и через мысли. Даже корабли — иной тонет из–за волн, бушующих за бортом, а иной — из–за трещин, появляющихся внутри; так и мы грешим иногда внешним — поступками, а иногда внутренним — помыслами. Поэтому мы должны зорко следить за бранью бесовской, входящей извне, искоренять внутреннюю нечистоту помыслов и всегда быть внимательными, поскольку помыслы постоянно борют нас. Во время бури, когда моряки зовут на помощь, они получают подмогу с других кораблей и спасаются; но они часто гибнут, даже когда море спокойно, из–за внутренних трещин, по беззаботности и невниманию не замеченных вовремя. По этой причине нам следует быть более внимательными к внутренним мыслям, поскольку враг, желая разрушить храмину души, или разрушает ее основание, или разбирает крышу и спускается вниз, или влезает через окна и связывает хозяина, а затем командует в доме. Основания душевной храмины — это добрые дела, крыша — это вера, а окна — это чувства. И нападками на все это враг ведет с нами брань. А потому тот, кто хочет спастись, должен быть многоочитым, как бы иметь множество глаз, ведь в сей временной жизни мы не можем оставаться беззаботными. И Писание говорит: кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть (1 Кор. 10: 12).

Мы плывем по изменчивому морю: море это — наша душевная жизнь, и в некоторых частях его скрываются подводные камни, в других — морские звери, а местами оно тихо и спокойно. Явно, что мы, монашествующие, плывем по тихим и спокойным местам в жизни сей, а миряне — по опасным. Мы плывем днем под светом мысленного Солнца Правды — Христа, а миряне — ночью, вед!омые неведением. Но несмотря на все это, часто случается, что плывущие в темноте и по опасным местам бодрствуют и молят Бога спасти судно души; а мы, монашествующие, плывем в тишине и, тем не менее, тонем, по нашей нерадивости выпуская из рук кормило правды. Итак, тот, кто стоит, да бережется, чтобы не упасть; упавший занят только тем, чтобы подняться, а стоящий должен блюстись от падений, поскольку их очень много. Те, кто упал, хотя и лежат ничком, но не так сильно ушиблись. Но пусть тот, кто стоит, не осуждает упавшего, более того, пусть боится за себя, чтобы не упасть и не разбиться совершенно и не ниспасть в глубины пропасти, ведь тогда его голос поглотят глубины, и он не обретет помощи. Потому Давид говорит: да не пожрет мене глубина, ниже сведет о мне ровенник уст своих [ [4]] (Пс. 68: 16). И тот, кто пал прежде, — не совершенно погиб; ты же заботься, чтобы не пасть в пропасть и не стать пищей зверей. Тот, кто пал, не запечатал дверей своего дома, то есть не внимал себе; ты же, стоящий, не дремли, но пой непрестанно слова псалма: просвети очи мои, да не когда усну в смерть, да не когда речет враг мой: укрепихся на него (Пс. 12: 4–5). Всегда бодрствуй, ведь мысленный лев рычит рядом с тобой. Эти слова полезны тем, кто стоит, чтобы не превозносились. Ведь тот, кто пал, когда обратится и восплачет, спасется; но стоящий да внемлет себе тщательно, ведь у него двойной страх — чтобы он не вернулся к своим прежним страстям, предавшись малодушию во время брани вражеской, и чтобы он не прельстился и не впал в гордость от преуспеяния в добродетелях. Враг наш, диавол, или извне привлекает к себе, если видит человека ленивого и нерадивого, или, когда видит тщательного человека и преуспевающего в подвиге, входит в его душу гордостью и коварно и страстно совершенно ее губит.

Гордость — это его последнее оружие, и оно больше всякого другого зла; из–за гордости пал с небес диавол, и ею он силится низвергнуть тех, кто особо преуспевает в добродетели. Подобно тому, как опытные воины, использовав все свои стрелы, если видят, что враг все еще в силе, прибегают к самому мощному оружию — мечу, так и диавол, использовав все начальные средства, прибегает к последнему орудию — к гордости. Эти его начальные орудия и ловушки суть чревобесие, сладострастие, блуд, ведь эти страсти особенно часто возникают в молодости. За ними следуют сребролюбие, скупость и подобные им. Когда же душа победит эти страсти, возгосподствует над чревом и над всеми подчревными похотями, когда она пренебрежет деньгами, тогда завистник, лишившись всех других средств, тайно вложит в душу неподобную гордость, чтобы вознести ее над другими братьями.