Семен Малков - Ветер перемен Страница 4

— Печально, но похоже, что все эти «деморосы» — лишь очередная клика, которая вопреки красивой болтовне и сладким посулам жаждет только одного: обогатиться за счет остального народа, — печально констатировал Артём Сергеевич. — Остается надеяться, что обманщиков разоблачат и примерно накажут. А на смену им придет новая волна более честных политиков.

Однако вопреки этим надеждам президент России своих провинившихся соратников не наказывал — вероятно, из-за прежних заслуг. И лишь под сильным давлением общественности удалял от себя наиболее оскандалившихся и одиозных. Это походило на цепную реакцию, и вскоре его «команда» фактически полностью обновилась.

Новое окружение президента состояло почти сплошь из «уральцев». Видно, выходцам с Урала, которых хорошо знал, Ельцин доверял больше других. Он там родился, вырос, окончил институт и много лет работал, начав строителем и закончив первым секретарем обкома партии. Видимо, сформировать новую команду из проверенных за время работы земляков ему не составило труда.

Этот сплоченный коллектив был столь монолитен, что на его фоне казались чужеродными другие первые лица государства: бывший летчик, вице-президент Руцкой, исполнявший обязанности премьер-министра бывший «завлаб» Гайдар и спикер Верховного Совета, маститый профессор, чеченец Хасбулатов. И если главу Совмина и спикера парламента окружали собственные команды, то вице-президент был как бы сам по себе и не пользовался никаким влиянием.

Авторитарный стиль руководства главы государства осудил даже ярый сторонник, Максименко. Как-то в разговоре с Наумовым он недовольно обронил:

— Ты видишь, с помощью своей уральской команды Ельцин правит страной фактически единолично. До добра это не доведет. Разве не ясно, что Руцкой и Хасбулатов с таким положением не смирятся?

— Но ведь министрами руководит Гайдар, а не Ельцин, — возразил Артём Сергеевич. — Какое же это единовластие? Хасбулатов — не исполнительная власть, а Руцкой — лишь помощник, он не вправе командовать самостоятельно.

— Вот и ошибаешься! — усмехнулся Николай Павлович. — Не Гайдар руководит правительством и со своими бывшими комсомольцами определяет политику. Глава Верховного Совета тоже, как и вице-президент, фактически отстранены Ельциным от власти, хотя это не пешки, с которыми можно не считаться. Они — влиятельные политики, за ними — десятки миллионов их сторонников.

— Ты прав, Коля, — согласился Артём Сергеевич. — Ведь и Хасбулатов очень популярен, и Руцкой — лидер крупной политической партии. Не считаться с ними — ошибка. Но я не понял, кто же, как не Гайдар, командует в Совмине?

— Сразу видно, что вы, ученые, далеки от политики. Первый зам Гайдара, госсекретарь — вот кто проводит в жизнь решения президента и его команды. Он тоже с Урала и, по сути, руководит кабинетом министров, ибо их назначение зависит не от Гайдара, а от него. Недаром госсекретаря за глаза кличут «серым кардиналом».

Тогда Наумов не слишком поверил Николаю Павловичу, но вскоре получил подтверждение тому, что его друг верно оценивает политическую обстановку. Мужа Вики неожиданно для всех назначили министром правительства России! Новость, о которой ему первой сообщила Лёля, была столь потрясающей, что Артём Сергеевич счел недостаточным позвонить по телефону и поехал к племяннице, чтобы лично поздравить ее с головокружительной карьерой супруга.

Новоиспеченного министра дома, разумеется, не застал; его встретила сияющая Вика. От нее и узнал, как это произошло.

— Они с госсекретарем знают друг друга еще с тех пор, когда учились в юридическом. Вместе работали в комитете комсомола, вместе вступили в партию, — весело открыла она дяде тайну внезапного возвеличения супруга. — И хотя они уроженцы разных городов Урала, все равно считают себя земляками и крепко держатся друг друга.

— Так, значит, его призвал в правительство и назначил министром не Гайдар? — удивился Артём Сергеевич и, вспомнив слова Максименко, добавил: — Разве министров могут назначить без его ведома?

— Ну почему же, без ведома? — снисходительно усмехнулась Вика. — Гайдар визирует все назначения. Но никогда не возражает. У него у самого положение очень шаткое.

Привилегии у министров России были не хуже, а пожалуй, еще и шикарней, чем в СССР. В том, что Ельцин полностью изменил своей прежней демонстративной борьбе с привилегиями, супруги Наумовы убедились при первом же посещении правительственного загородного поселка в подмосковной Барвихе. Каждому министру и его семье для отдыха был предоставлен двухэтажный коттедж с питанием и обслугой за казенный счет.

— Сюда приезжают обычно на выходные, чтобы подышать свежим воздухом и на прогулке пообщаться с коллегами-министрами, — добродушно поведал им Николаев, в честь дня рождения которого они собрались. — Такое общение на природе, а не в служебной обстановке очень помогает в работе.

— Но некоторые живут здесь постоянно, так как до центра всего полчаса езды и Рублевское шоссе — правительственная трасса, — дополнила его Вика. — Может, и мы к ним присоединимся. Дом очень удобный. Хорошо бы мама согласилась здесь хозяйничать! Тогда бы мы уж точно сюда переселились.

Глядя на ожившее после длительного траура лицо старшей сестры, Артём Сергеевич порадовался. Лёля вновь выглядела довольной и жизнерадостной. Как видно, ее счастливая звезда не закатилась. Теперь она была тещей министра правительства России.

Внезапное возвышение Викиного мужа было для Наумова, пожалуй, единственным светлым событием того времени. С учреждением новой фирмы взамен лопнувшей ничего не вышло. От бесплодных попыток реализовать свой проект, снова обратившись к верховной власти, он временно отказался, уповая на то, что в скором времени в стране все-таки должен восторжествовать обещанный народу демократический порядок, и тогда появится, наконец, стремление к благоустройству и процветанию общества.

— Народ поддержал Ельцина и избрал Президентом России, поверив обещанию поднять жизненный уровень. И он должен его выполнить! — убеждал Артём Сергеевич жену. — Хотя экономика в упадке, возможности для этого есть.

— Откуда им взяться? Ты посмотри, что делается! — понуро возразила Варя. — Крупные производства останавливаются, и люди не получают зарплату. Нет сбыта продукции, значит, не поступают и доходы в казну.

— Верно. Для перехода к рыночной экономике требуется время, — согласился Артём Сергеевич. — Однако есть другие источники пополнения казны и доходов населения. Их и надо использовать, пока не начнется подъем производства.

— У тебя, Тёмочка, какая-то новая идея? — недоверчиво взглянула на мужа Варя. — Думаешь, там, наверху, сидят дураки, а ты один умный? Полагаешь, им неизвестно то, что знаешь ты?

— Разумеется, им все известно. И мне непонятно, почему они не поступают как в других странах, — возмущенно сказал Наумов. — Почему не дадут гражданам долю доходов от природных богатств страны и продажи бывшей «всенародной собственности»?

Теперь Варя поняла, что он имел в виду, но с сомнением покачала головой.

— Ты надеешься, что ее честно поделят, и народу хоть что-то перепадет? Не будь наивным! Все растащат те, кто дорвался до власти, — мрачно предположила она. — Не знаю как, но население все равно обманут! В России вновь появятся баснословные богачи.

— Те, кто у власти, конечно же, отхватят себе жирные куски. Но Россия так богата, и «всенародная собственность» столь велика, что разворовать все невозможно! — возразил Артём Сергеевич. — Надеюсь, что Ельцин поступит по-совести. Какой-то процент доходов от природных ресурсов и приватизации имущества будут все же отчислять на счета российских граждан.

— И это существенно повысит уровень жизни граждан России? — недоверчиво посмотрела на него Варя.

— Еще бы! — убежденно ответил Артём Сергеевич. — Арабские шейхи платят своим гражданам лишь малую долю от добычи нефти, и те изначально нужды не знают. В России же и других богатств немерено.

— И правда, чем же мы хуже этих арабов? Почему наши граждане ничего не имеют от богатств, которые принадлежат всему народу? — возмутилась Варя. — Ельцин обязан восстановить справедливость, и наши люди будут жить лучше!

— Насколько я знаю, в Чехословакии уже ввели счета для граждан, на которые переводят полагающееся им от продажи бывшей соцсобственности, — не без зависти вздохнул Наумов. — И нам надо бы сделать то же.

Их надеждам и на этот раз не суждено было сбыться. Правда, Верховный Совет принял решение завести на граждан России приватизационные счета, но претворять его в жизнь не спешили. А на экспорте природных ресурсов спекулянты и аферисты всех мастей совместно с коррумпированными чиновниками делали баснословные состояния.