Орхан Памук - Новая жизнь Страница 4

Впервые я увидел книгу в руках студентки архитектурного факультета два дня назад. Она хотела что-то купить в столовой на первом этаже и искала в сумке кошелек, но одна рука у нее была занята, поэтому ей не удавалось его найти. Девушка держала книгу и, чтобы освободить руку, ей пришлось на минуту положить книгу на стол, за которым я сидел. Мгновение я смотрел на книгу, оставленную на столе. Только и всего, такая вот случайность, изменившая мою жизнь. Девушка забрала книгу и положила ее в сумку. В тот же день, вечером, на пути домой, я увидел экземпляр этой книги на уличном книжном лотке среди старых изданий, брошюр, сборников стихов, книг по гаданию, любовных и политических романов и купил ее.

Не успел прозвенеть звонок, возвещавший полдень, как большинство студентов побежали к лестнице, чтобы успеть занять очередь в столовой, а я продолжал молча сидеть за столом. Потом я побродил по коридорам, спустился в столовую, прошелся между колонн по внутреннему дворику, вошел в пустые аудитории и из окна посмотрел на заснеженные деревья в парке напротив, потом попил воды в туалете. Я обошел почти весь факультет Ташкышла. Девушка не появлялась, но я не отчаивался.

После обеда народу на факультете стало больше. Я прошел по коридорам, вошел в мастерские, понаблюдал за играми на деньги на чертежных столах, сел в углу и, сложив разорванные страницы какой-то газеты, стал читать. Потом опять прошелся по коридорам, спустился по лестнице, снова поднялся, послушал разговоры о футболе, политике и о том, что вчера показывали по телевизору. Посмеялся вместе с теми, кто отпускал шуточки в адрес одной кинозвезды, решившей завести ребенка, угостил тех, кто хотел, сигаретами и зажигалкой; один парень рассказывал анекдот, а я слушал и, проделывая все это, что-то вежливо отвечал всякий раз, когда меня останавливали и спрашивали, не видел ли я такого-то. Иногда мне не удавалось найти компанию, чтобы поболтать, или окна, чтобы выглянуть на улицу, или придумать цель, чтобы куда-то пойти, и тогда я быстро и решительно шагал куда-то, словно у меня было срочное дело. Но так как дел у меня не было, то, оказавшись у двери библиотеки или на лестничной площадке, я шел в другую сторону, смешиваясь с толпой, и лишь иногда останавливался, чтобы закурить. Я собирался было почитать недавно вывешенное на доске информации объявление, но вдруг сердце мое забилось, в глазах потемнело, и я почувствовал себя беспомощным: она, девушка с книгой, была там, в толпе, она удалялась от меня и словно манила, двигаясь медленно, словно во сне. Я потерял голову, я перестал быть самим собой, и, забыв себя окончательно, я побежал следом за ней.

На ней было очень светлое, но не белое платье. Я догнал ее у лестницы и заглянул ей в лицо — в глаза мне ударил свет, такой же сильный, как свет из книги, но очень мягкий. Я был в старом мире — и я был на пороге новой жизни. Я стоял на грязной лестнице, но жил жизнью из книги. Я смотрел и смотрел на этот свет и все больше понимал, что мое сердце меня не слышит.

Я сказал ей, что читал книгу. А еще я сказал, что прочитал книгу после того, как увидел ее у нее. Сказал, что теперь я живу в другом мире. И что мы должны поговорить сию минуту, потому что в этом новом мире я совсем один.

— Сейчас у меня занятие, — сказала она.

Сердце у меня екнуло. Я растерялся. Девушка, кажется, заметила это и задумалась.

— Ладно, — решительно сказала она, — давай найдем свободную аудиторию и поговорим.

На втором этаже мы нашли пустую аудиторию. Коленки у меня дрожали, когда я входил. Я не знал, как рассказать ей, что я вижу мир, обещанный мне книгой, что книга тихо, шепотом, словно большую тайну, поведала мне о своем мире. Девушка сказала, что ее зовут Джанан[8], я назвал свое имя.

— Чем тебе так понравилась книга? — спросила она.

Поддавшись порыву, я хотел было сказать: «Ангел, потому что ты читала ее». Откуда взялся этот «Ангел», понятия не имею; в голове была путаница, но потом словно кто-то помог мне — наверное, ангел.

— Когда я прочитал книгу, моя жизнь изменилась, — ответил я. — Комната, дом, мир, в котором я жил, — все перестало быть моим, я чувствую себя бродягой в чуждом мире. Я впервые у тебя увидел книгу, должно быть, и ты ее читала. Расскажи мне о мире, в котором ты побывала и откуда вернулась. Расскажи, что нужно сделать, чтобы попасть туда. Объясни, почему мы до сих пор здесь. Расскажи, почему новый мир кажется знакомым и привычным, словно собственный дом, а собственный дом стал чужим, словно этот новый мир.

Я, может, еще много чего сказал бы в том же духе, но тут вдруг на миг я словно ослеп. Свинцовый свет снежного зимнего дня был таким резким и ярким, что казалось, будто окна маленького класса, где пахло мелом, сделаны изо льда. Я смотрел ей в глаза и все же боялся смотреть.

— Что ты готов сделать, чтобы войти в мир книги? — спросила она.

У нее были бледное лицо, каштановые волосы, светлые брови и нежный взгляд. Если она существует в этом мире, то, скорее всего, она создана из воспоминаний о нем; а если она пришла из будущего, то, наверное, она предвестник страхов и горя. Я смотрел на нее, но не осознавал этого. Наверное, боялся, что, если и дальше буду смотреть, все станет реальностью.

— Я готов на все ради того, чтобы найти мир из книги, — ответил я.

Она едва заметно улыбнулась и нежно посмотрела на меня. Как положено себя вести, когда на вас вот так смотрит невероятно красивая, милая девушка? Как положено держать спичку, как зажигать сигарету, как смотреть в окно, как разговаривать с ней, как стоять перед ней, как дышать? Всему этому в здешних стенах не учат. Поэтому такие, как я, и мучаются от безысходности, пытаясь скрыть охвативший их трепет.

— Что значит «готов на все»? — спросила она.

— На все… — ответил я и замолчал, слушая удары собственного сердца.

Не знаю почему, но я вдруг представил длинные, нескончаемо долгие дороги, непрекращающиеся сказочные ливни, лабиринты затерянных улиц, печальные деревья, грязные реки, сады, страны. Я должен отправиться туда, если хочу когда-нибудь ее обнять.

— Скажи, например, ты бы не испугался смерти?

— Нет.

— Даже если бы узнал, что тебя могут убить за то, что ты читал книгу?

Я попытался улыбнуться, потому что во мне все же говорил будущий инженер: «Это же, в конце концов, всего лишь книга!» Но Джанан смотрела серьезно и внимательно на меня. Я подумал с тревогой, что никогда не смогу приблизиться ни к миру из книги, ни к ней, если сделаю что-то не так, скажу что-нибудь неосторожное.

— Ну, я не думаю, что меня собираются убить, — сказал я, изображая неизвестно кого. — А если и так, то, по правде говоря, смерти я не боюсь.

Ее светлые, медового цвета глаза на мгновение вспыхнули в белесом свете, струившемся из окна.

— По-твоему, тот мир существует, или это только выдумки, написанные в книге?

— Тот мир существует! — воскликнул я. — А ты такая красивая, потому что ты — оттуда!

Она быстро приблизилась ко мне. Взяла меня обеими руками за голову, потянулась и поцеловала меня в губы. Долю секунды я ощущал ее язык у себя на губах. И тут же она отступила назад, но так, чтобы я мог держать ее легкое тело.

— Ты очень смелый, — сказала она.

Я уловил аромат лаванды — запах духов. Я, словно пьяный, сделал несколько шагов к ней. Мимо двери, громко разговаривая, прошли два студента.

— Подожди, послушай меня, пожалуйста, — попросила она. — Ты должен сказать все это Мехмеду. Он был в мире из книги и вернулся. Он — оттуда, он знает, понимаешь? Но он не верит, что другие смогут поверить книге и пойти туда. Он пережил страшные мгновения и перестал верить. Ты поговоришь с ним?

— Кто такой Мехмед?

— Приходи через десять минут, до того, как начнется первое занятие, к двести первой аудитории, — сказала она и вышла.

Класс казался совсем пустым, словно и меня там не было, а я стоял, оцепенев. Никто никогда так не целовал меня, никто никогда так не смотрел на меня. И теперь я снова остался один. Мне было страшно, я думал, что больше никогда не увижу ее, что никогда я не попаду в тот истинный, настоящий мир. Мне захотелось бежать за ней, но сердце так билось, что я боялся дышать. Белый, белоснежный свет ослепил не только мои глаза, но и мой разум. «Это из-за книги», — подумал я и тут вдруг так ясно понял — я люблю эту книгу, я хочу побывать там, в том мире, — что слезы едва не хлынули у меня из глаз. Книга, само ее существование поддерживали меня. Я знал: когда-нибудь девушка обязательно обнимет меня еще раз. Но сейчас мне казалось, что мир отступил, оставив меня одного.

Снаружи, с улицы, доносились голоса, и я выглянул в окно. Несколько студентов архитектурного факультета, весело перекрикиваясь, играли в снежки внизу, у входа в парк. Я смотрел на них и не видел. Во мне уже ничего не оставалось от ребенка. Я исчез.

Вы ведь знаете, такое часто случается: однажды, в обычный день, когда вам кажется, что вы живете обычной жизнью и думаете о газетных новостях, о шуме машин, о сказанных обидных словах, об использованных билетах в кино, лежащих в кармане, о сигаретных окурках, вы вдруг замечаете, что на самом деле вы уже давно где-то далеко, в каком-то другом мире. Я же давно исчез, растворился в белесом цвете, льющемся из окон изо льда. А для того, чтобы попасть в любой мир, в любую реальность, нужно обнять девушку, нужно держать ее, нужно добиться ее любви. Как быстро неутомимое сердце мое познало эти премудрости! Я полюбил! Я собирался вверить себя бескрайним границам своего сердца… Я взглянул на часы. Оставалось восемь минут.