Эдуард Лимонов - Русское психо Страница 4

13 февраля яицкие казаки ответили на стрельбу. Петербургский генерал Траубенберг был убит, а также атаман Тамбовцев, старшина Колпаков, два офицера, войсковой дьяк и писарь, несколько гренадёров аз команды Траубенберга, вся артиллерийская прислуга и отдельные казаки «старшинской партии».

Ответ правительства не заставил себя ждать. В Петербурге арестовали посланных после восстания яицких депутатов, и в мае 1772 года оренбургский губернатор Рейнсдорп прислал карательные войска под командой генерала Фреймана. Стоит заметить, что внедряли новый немецкий порядок на востоке именно немецкие генералы. Генерал Фрейман разбил казаков, и они с семьями бежали на бухарскую сторону Яика, собираясь бежать в Персию или в Хиву, но не осуществили своего замысла. Фрейман вступил в Яицкий Городок 7 июня 1772 года. 46 человек, «главные зачинщики бунта», были арестованы и направлены в Оренбург, в следственную комиссию. По личному распоряжению немки Екатерины ( я вспоминаю её каждое утро, просыпаясь на шконке в верхнем отростке буквы К — вот здесь, эту суку!) войсковая изба была уничтожена, а казачий круг распущен. Набатный казачий колокол был снят. Войско было подчинено военно-комендантской канцелярии. Комендантом городка был назначен полковник Симонов, который в дополнение к тем 46 стал непрерывно арестовывать яицких казаков и отправлять их в Оренбург, «до того, что в тюрьмах Оренбурга не доставало места, почему вынуждены были рассадить их по лавкам гостиного и менового дворов». Допросы производились с применением неслыханных истязаний. Казаки, оставшиеся в городке и разбежавшиеся по степным хуторам, страшились за свою судьбу и судьбу своих семейств.

Вот в такой затерроризированный Яицкий Городок в последних числах ноября 1772 года и явился Емельян Пугачёв. Во Франции остаётся 17 лет до Французской революции. Четыре года остаётся до Декларации Независимости Североамериканских Штатов. Ещё жив Вольтер и умрёт только в 1778 году, через шесть лет. Метёт снежок, и к избе раскольника казака Дениса Пьянова подъезжают двое саней. В одних санях Пугачёв, в других некто Филиппов, они вместе приехали из Малыковки (ныне город Вольск). В избе у Пьянова, за обедом, в ответ на жалобы Дениса на репрессии и притеснения со стороны правительства Пугачёв говорит вдруг: «Не лутче ль Вам выйти с Яику в Турецкую область на Лобу реку…» Как видим, даже здесь ещё Пугачёв советует лишь бежать от правительства. Филиппов слушает и на ус мотает. Через восемь дней, когда они возвращаются в Малыковку-Вольск с возами, гружеными рыбой, Филиппов сделал донос на Пугачёва. Пугачёва арестовали и под «жестоким мучением» допрашивали. В последних числах декабря его перевезли в Симбирск (куда, помните, он не спешил ехать), а из Симбирска — сразу в Казань, куда он был привезён 4 января 1773 года. Пугачев лежал в одних санях, заклёпанный в ручные и ножные кандалы и привязанный к саням цепью, в двух других санях сидели три беглых женщины и два беглых рекрута… Началось расследование. Казанского губернатора звали Брандт…

В Казанском остроге Пугачёв познакомился с купцом Парфёном Дружининым, содержащимся, как сейчас сказали бы, за «экономическое преступление», за растрату казённой соли. Вдвоём они обратили внимание на караульного солдата украинца Мищенко. Наблюдательный Пугачёв смеючись спросил: «Што, служивый, служить ли ты хочешь, аль на волю бежать хочешь?» Оказалось, что Мищенко давно бы бежал, да не знал, куда бежать. «Видишь, стал от своей стороны далеко» — сказал он, имея ввиду Украину. В результате разговора Мищенко дал согласие. В конце мая Пугачёв, Дружинин и Мищенко бежали. Пугачев стал пробираться к Яицкому Городку, заехав по пути к Филарету…

17 сентября 1773 года Пугачёв во главе отряда, состоявшего из 70-ти вооружённых казаков и калмыков, с распущенными по ветру знамёнами — они их сшили сами! — выступил с хутора братьев Толкачёвых в направлении Яицкого городка. Народная война началась.

«Мне не надлежало теперь ещё являться, да не мог я вытерпеть притеснения народного, по всей России чернь бедная терпит великие обиды и разорения, для неё-то я и хочу теперь показаться», — так говорил Пугачёв казаку Кожевникову перед восстанием.

Усмиритель Пугачева, генерал Бибиков, прежде чем отправиться на подавление восстания (Пугачёв уже успел разбить первого усмирителя генерала Кара), поинтересовался настроениями черни: крестьян, холопов, фабричных. «Теперяшнее же правление, — говорят крестьяне, а записал Бибиков, — им несносно, ибо де большие бояре награждаются деревнями и деньгами, а им никакой льготы, но только большие тяготы по причине войны (турецкой) как-то: рекрутские поборы и разные подати, кои должны платить и государю и помещикам, и что для перемены своего состояния пришло им метаться в воду. О воинских же командах, следующих для истребления злодея, говорят, что де всё это понапрасну, все де солдаты лишь только придут, то будут ему (Пугачёву) служить, вить и их житьё не лучше крестьянского». Ещё Бибиков отметил, что в Москве «холопы и фабричные, и вся многочисленная чернь московская, шатаясь по улицам, почти явно оказывала буйственное своё расположение к самозванцу, который, по словам их, несёт им желаемую свободу».

Уже в первом отряде Пугачёва были калмыки. Пугачев приглашал в свою армию «башкирцев, калмыков и мухаметанцев». Пугачев «разослал в ближайшие места указы свои, извещая о явлении своём и обольщая народ вольностию, свободою от платежа податей, также крестом и бородою и всякими выгодами…/…/ приказывая набирать народ на службу в его толпу, почему народ, прельщаясь на сказанные выгоды со всех сторон стекался в нашу толпу, и в короткое время одних башкирцев пришло к нам тысячи с две, а крестьян — великое множество». Хороший пример солидарности бедняков различных национальностей.

Достали беглого солдата укреплением вертикали власти в сентябре 1773 года. Год он гулял, взял на короткое время Казань. 14 сентября 1774 года полонили его предатели, а 10 января 1775 года Пугачёва казнили на Болоте, т.е. на Болотной площади в Москве, где сейчас воздвигнуты нелепые фигуры Шемякина.

То, что нынче как встарь стали опять вовсю бежать солдаты, — свидетельство крайней степени несвободы, установившейся в России. Два миллиона ментов, крысиные стаи чиновников — контролируют Россию тотально. Нет простому человеку защиты и покоя нигде. По всей России чернь бедная терпит великие обиды и разорения. И бежать солдатам некуда. Яицкий Городок, ныне Уральск — находится на территории Казахстана. А было бы куда бежать — все бы сбежали. Вся страна бы сбежала. Будет куда — убегут.

XVIII век

Вообще 18-й век был исключительно интересным веком. В этот век мир проснулся и таким образом, что не заснёт до сих пор. Это особый век в новой истории человечества, такая себе весна современности. В 18-ом веке многое началось из того, что до сих пор не закончилось. Достаточно упомянуть такие события как 1776 год — в который свою независимость провозгласили Североамериканские колонии Англии — родились Соединённые Штаты Америки. В 1976 году я жил в Соединённых Штатах и описал празднование двухсотлетия Америки в своей первой книге. Важно знать и помнить, что отцы—основатели американской рабовладельческой республики — Вашингтон, Франклин, Джефферсон, Гамильтон — подражали в своих действиях героям Римской рабовладельческой республики-империи, повелевавшей современным ей миром бесцеремонно, с помощью военной силы. Что Рим всегда был их единственным примером для подражания, недаром у них есть и Сенат и Капитолий в их столице. Запомните такую картину. Конец 18-го века — Джордж Вашингтон, огромный, в чёрном бархатном костюме (штаны под коленку, колоколом) и в жёлтых (!) перчатках, стоя задом к камину, принимает в 16 часов гостей государства. Церемония происходит в Филадельфии. Обходит всех чинно. Он самый богатый плантатор и землевладелец страны. И рабовладелец. Его новая искусственная челюсть плохо пригнана, потому у него не рот, а щель от почтового ящика (таким он изображён на самом распространённом портрете). Новую столицу республики — город Вашингтон президент решает построить напротив своего поместья в Маунт-Вернон, штат Вирджиния, — как раз через реку Потомак. Чтобы долго не добираться на службу.

Важнейшие державы 18-го века это, несомненно, Франция, Англия и вновь рождённые Соединённые Штаты — первая республика Нового времени. Важнее всех, безусловно, Франция. Внешне она ведёт активный абсолютистский образ жизни — то есть сплошные войны. Экспедиционные, в основном, не на своей территории. Участвует в войне за испанское наследство в 1701 — 1714 годах, за польское наследство в 1733 — 1735, за австрийское в 1730 — 1748 годах. Ведёт семилетнюю войну против Пруссии с 1756 по 1763 год. И поддерживает рабовладельческую республику Соединённые Штаты в её борьбе с Англией, объявляет последней войну. Драматург Бомарше, автор «Женитьбы Фигаро» и «Севильского цирюльника», на свои средства закупает оружие и боеприпасы для североамериканских повстанцев. Участие в войне на стороне республики не спасает последних Людовиков от революции. 1789 год. 14 июля. Свершается архетипическая Великая Французская Революция. Толпа штурмует крепость для государственных преступников — Бастилию, в которой в тот момент содержится всего семь узников. Штурмует вяло, однако коменданта де Лунэй всё же убивают, и некоторое время бегают с его головой на пике. За день до этого маркиз де Сад криками из крепости подстрекает толпу к нападению: «Нас здесь убивают!» — кричал маркиз, перебегая от бойницы к бойнице во время прогулки. Крикливого узника перевозят в другую крепость, в тот же вечер. Впопыхах он прячет в щелях своей камеры рукопись книги «Сто дней Содома», да так хорошо, что её находят только в 20-ом веке, несмотря на то, что стены и башни Бастилии были разрушены ещё тогда, а камни частично использованы при постройке других зданий, отчасти пошли на изготовление сувениров. Я жил там рядом с улицей Сент-Антуан и бульваром Бомарше в 1990 — 1994 годах. Контуры крепости выложены тёмными камнями на мостовой площади Бастилии и прилегающих улиц. Судя по контурам, крепость была невелика, что-то вроде тюрьмы Лефортово, в стенах которой я пишу эти строки.