Люсинда Райли - Танец судьбы Страница 4

— Наш поход в «Блумингсдейл» придется отменить. А ведь мы планировали сами выбрать кроватку, и я хотела разобраться в марках подгузников, — недовольно пожаловалась Грания Мэтту тем вечером.

— Мама хочет помочь нам, — сказал Мэтт, пытаясь защитить Элейн. — Она знает, что я зарабатываю не так уж много, а твои гонорары хоть и высокие, но нерегулярные. Может, мне все-таки стоит подумать о переходе в компанию к отцу, ведь у нас скоро появится малыш? — Он показал рукой на маленький, но уже заметно округлившийся живот Грания.

— Не вздумай, Мэтт, — возмутилась она. — Мы договаривались, что ты никогда не сделаешь этого. Если будешь работать с отцом, то потеряешь всякую свободу! Ты прекрасно знаешь, как он всех контролирует!

Грания перестала мять ногой траву и посмотрела в сторону моря. Подумав, что в том разговоре с Мэттом слишком мягко отозвалась о его отце, она мрачно улыбнулась. Боб был настоящим диктатором по отношению к сыну. И хотя Грания понимала, что он глубоко разочарован нежеланием Мэтта наследовать его инвестиционный бизнес, отсутствие интереса к карьере сына и гордости за него, она понять не могла. Дела Мэтта шли в гору, и он уже считался признанным авторитетом в вопросах детской психологии. Он был штатным преподавателем в Колумбийском университете, и его постоянно приглашали выступить с лекциями в университетах разных уголков страны. Кроме того, Боб постоянно донимал Гранию, отпуская лаконичные, но очень колкие реплики относительно ее воспитания или уровня образования.

Оглядываясь назад, Грания испытывала облегчение от того, что они всегда отказывались брать деньги у родителей Мэтта. Она оставалась непреклонной в этом вопросе даже в самом начале отношений, когда еще не была известна как скульптор, Мэтт получал первую ученую степень, и они с трудом оплачивали аренду крошечной квартирки с одной спальней. «И правильно делала», — подумала она. Шикарные, безупречно одетые красотки из Коннектикута так же, как и его семья, составляли разительный контраст с простодушной девушкой из ирландского захолустья, получившей образование в школе при монастыре. Может, крах их отношений был предопределен...

— Привет!

Грания вздрогнула от испуга. Она оглянулась, но никого не увидела.

— Я сказала «привет»!

Голос звучал у нее за спиной. Грания повернулась на сто восемьдесят градусов. Позади нее стояла Аврора. К счастью, сегодня девочка была одета в джинсы и теплую куртку с капюшоном, которая висела на ней как на вешалке. Из-под шерстяной шапки выбивались лишь завитки ее роскошных рыжих волос. У нее было личико в форме сердца, огромные глаза и полные розовые губы, казавшиеся слишком большими для столь миниатюрного лица.

— Привет, Аврора.

В глазах девочки промелькнуло удивление.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Я видела тебя вчера.

— В самом деле? Где?

— Здесь, на скалах.

— Правда? — Аврора нахмурилась. — Не помню, чтобы я вчера сюда приходила. И уж точно не разговаривала с тобой.

— Ты не разговаривала со мной. Я видела тебя, только и всего, — объяснила Грания.

— Тогда как ты узнала мое имя? — Аврора говорила, как англичанка из высшего общества, немного укорачивая слоги.

— Я поинтересовалась у своей матери, что это за малышка с красивыми рыжими волосами. И она сказала мне.

— А она-то, откуда меня знает? — не унималась девочка.

— Она прожила в этой деревне всю жизнь. Вы же уехали отсюда несколько лет назад.

— Да, но теперь мы вернулись! — Аврора обернулась, чтобы посмотреть на море, и раскинула руки, как будто хотела обхватить все побережье. — И мне здесь нравится, а тебе?

Грания почувствовала, что вопрос Авроры скорее утверждение, а не вопрос и лучше с ней не спорить.

— Конечно, мне нравится. Я здесь родилась и выросла.

— Ну... — Аврора осторожно опустилась на траву рядом с Гранией, внимательно глядя на нее голубыми глазами. — Как тебя зовут?

— Грания. Грания Райан.

— Мне кажется, я никогда не слышала о тебе.

Грания чуть не рассмеялась — настолько по-взрослому

девочка выражала свои мысли.

— Думаю, ты и не должна была. Не было причины. Я уехала отсюда почти десять лет назад.

Лицо Авроры просветлело от удовольствия, и она захлопала в ладоши:

— Тогда получается, что мы обе одновременно вернулись в места, которые нам дороги.

— Думаю, так и есть.

— И значит, мы можем составить друг другу компанию. Ты будешь моей новой подругой?

— Очень милое предложение, Аврора.

— Ну, тебе ведь, должно быть, одиноко.

— Возможно, ты и права, — улыбнулась Грания. — А ты сама? Тоже чувствуешь себя здесь одинокой?

— Да, иногда бывает. — Аврора пожала плечами. — У папы обычно очень много работы, и он часто уезжает, так что я могу играть только с экономкой. А у нее это не очень хорошо получается. — Аврора недовольно сморщила вздернутый, с аккуратными веснушками носик.

— О, бедняжка, — произнесла Грания, не зная, что еще можно сказать в этой ситуации. Девочка казалась очень странной, и Грания смутилась, подбирая слова. — Но ведь у тебя есть друзья в школе?

— Я не хожу в школу. Папа предпочитает, чтобы я оставалась дома вместе с ним. Я занимаюсь с гувернанткой.

— А сегодня где она?

— Мы с папой решили, что она нам не нравится, и оставили ее в Лондоне. — Аврора неожиданно захихикала. — Мы просто собрали вещи и уехали.

— Понятно, — кивнула Грания, хотя совсем ничего не понимала.

— А ты работаешь? — поинтересовалась Аврора.

— Да, я скульптор.

— Это тот, кто делает статуи из глины?

— Ты мыслишь в нужном направлении, — ответила Грация.

— О, значит, ты знаешь, что такое папье-маше? — Лицо Авроры просветлело. — Я обожаю папье-маше! У меня когда-то была няня, которая научила меня делать вазы. Мы их раскрашивали, а потом я дарила их отцу. Ты придешь ко мне, чтобы сделать что-нибудь? Пожалуйста!

Искренний восторг девочки очаровал Гранию. И неожиданно для себя она кивнула:

— Почему бы и нет? Я согласна.

— Пойдем прямо сейчас! — Аврора схватила ее за руку. — Мы могли бы сделать что-нибудь для папы, прежде чем он уедет. — Она протянула вторую руку и ухватила Гранию за капюшон. — Ну, пожалуйста, не отказывайся!

— Нет, Аврора, сейчас не могу. Мне нужно взять с собой все необходимое для папье-маше. Кроме того, моя мама может подумать, что я потерялась, — добавила Грания.

И вдруг она увидела, как девочка погрустнела, свет в ее глазах угас, и вся она как-то съежилась.

— А у меня нет мамы. Была когда-то, но умерла.

— Аврора, мне очень жаль! — Повинуясь порыву, Грания протянула руку и нежно погладила девочку по плечу. — Тебе, наверное, очень ее не хватает.

— Конечно, она была самой красивой, самой лучшей на всем белом свете! Папа всегда говорит, что она была ангелом и поэтому другие ангелы забрали ее к себе, в рай — туда, где ее место.

Страдания девочки тронули Гранию.

— Я уверена, твой папа прав, — сказала она. — И у тебя все же есть он.

— Да, конечно, — согласилась девочка, — и он лучший отец в мире. И еще самый красивый. Я уверена, ты влюбишься в него, как только увидишь. Со всеми это происходит.

— И все-таки мне обязательно надо познакомиться с ним? — улыбнулась Грания.

— Да. — Аврора внезапно вскочила. — Мне пора идти. Будь здесь завтра в это же время. — Девочка не просила, а как будто приказывала.

—Я...

— Отлично! — Поддавшись порыву, Аврора бросилась к Грании и обняла ее. — Бери с собой все для папье-маше, мы поднимемся в дом, и все утро будем делать вазы для папы. Пока, Грания, до завтра!

— До свидания! — Грания помахала рукой, наблюдая, как девочка, пританцовывая, скачет по скалистой тропинке, словно молодая газель. Несмотря на огромную куртку и кроссовки, двигалась она очень грациозно.

Когда Аврора исчезла из виду, Грания глубоко вздохнула — она чувствовала себя так, будто ее околдовало и подчинило себе какое-то необычное, неземное существо. Она поднялась и покрутила головой, словно желая очнуться и прийти в себя. Интересно, как мама отреагирует, когда узнает, что завтра утром она собирается в Дануорли-Хаус, чтобы поиграть с Авророй Лайл.

3

Вечером того же дня, когда отец и брат вышли из-за стола, предоставив Кэтлин убирать посуду и приборы, Грания стала ей помогать.

— Я сегодня снова видела Аврору Лайл, — произнесла она как бы между прочим, вытирая тарелки.

Кэтлин удивленно приподняла бровь:

— Снова в ночной рубашке, как привидение?

— Нет, она была одета. Она необычная малышка, как считаешь?

— Откуда мне знать, какой она стала? — Губы Кэтлин упрямо сложились в тонкую линию.

— Я предложила навестить ее и сделать что-нибудь вместе из папье-маше. Она показалась мне одинокой, — рискнула признаться Грания.