Егор Радов - 69 Страница 4

28

Холодная осень наступила прямо за летом, и молодые люди, были, конечно, направлены в совхоз собирать картошку. По вечерам в пионерском лагере, где они жили, воцарялся дух подлинного борделя. Какие-то дамы, высвободив правую грудь, скакали по коридор изображая амазонок. Мальчики прятались от них по углам, покуривая косяки. В центре зала огромный костистый хиппи играл в пинг-понг, постоянно поправляя длинные волосы, которые лезли в глаза и мешали видеть полет шарика. В углу сидел Олег Сплошной, абсолю тно пьяный, и слушал "Obscured by clouds' . В комнате находилась небольшая компания, которая разбила шприц и очень горевала. Сладкая Энн, сидящая по-турецки на совхозной подстилке, пыталась вколоть себе эфедрин пипеткой. Ей помогал Миша Джонсон, который в откнул ей иглу в руку, а потом с помощью пипетки без резинового колпачка старался вдуть прямо в женскую плоть ценное приятное лекарство. Но ничего не получалось. Сладкая Энн с сожалением смотрела на работающего, чтобы доставить ей удовольствие, Мишу. Не торые шли гулять по ночному полю, заходили к дяде Васе, он наливал им самогон, заваривал чай. Но пили все-таки самогон. Дядя Вася что-то рассказывал, студенты слушали его очень внимательно, как на лекции. На втором этаже жилого дома были танцы. Человек тр идцать, взявшись за руки, скакали по всему залу и кричали. Внизу, в постели, лежал Саша и читал "Феноменологию духа" Гегеля. Было очень скучно.

29

В конце концов, какие еще доказательства жаждет противоположное устройство, если любовь происходит априорно, как любовь к ничтожеству на двух ногах?! В мире находится множество тел и душ, и, чтобы не быть отчаянным релятивистом, который словно старый гусар может хватануть стопку, закусив крепким вздохом, я выбираю Вас, королева нищих, выбираю ваш негибкий стан и ваше нелегкое дыхание.

Но я вижу нездоровый блеск у вас в глазах — Вы есть женщина с большим прошлым и большим будущим. Ваша воинствующая глупость есть вызов на поединок. Ваше простодушие оборачивается опытом, поэтому я не буду посвящать Вам «Over», так как у меня нет при чек жалеть о своей изнасилованной карме и о Вас, ибо Вас нет. Есть лишь сосуд для мужских теории и тело, жаждущее любых удовлетворении.

Андрей Левин чуть не заплакал, будучи пьяным. Друзья начали его утешать и спросили, что с ним такое.

— Ничего особенного, — сказал Левин. — Победа акциденции над субстанцией. Я ухитрился всерьез любить женщину, в которую нельзя даже мимолетно влюбляться.

30

Знакомство Андрея Левина и Сладкой Энн, Все очень просто. Сладкая Энн подходит к Андрею Левину и говорит:

— Здравствуй, мальчик. Давай познакомимся!

Они знакомятся. Потом она уходит.

31

А. Кулакова приходит к Левину А. А. забрать некоторые свои оставшиеся у него вещи. Он выдвигает шкаф — там лежат ее лифчики, свитера, гольфы и трусы. Она складывает все в сумку. Потом садится на диван. Ее лицо блаженно растягивается от опиума. Ее плот ь ублажена. Глаза ее пусты. На ней надеты старомодные потертые джинсы, на руках следы от уколов. Никакого эффекта румянца. Только волосы пушисты. Груди большими массами свободно колышатся под какой-то верхней цветной хипповской одеждой. Она курит, закрыва ет глаза, вытягивает ноги в кроссовках. "Какой ужас!" — думает Левин А.А., увидев ее въяве. Они пьют кофе и идут в народный суд — разводиться.

32

Андрей Левин приходит к Сладкой Энн в гости. Сладкая Энн ходит но квартире в тренировочных штанах, предлагает Левину щи, разогревает чай. Она садится в кресло, включает магнитофон, и они слушают "Cat Stevens". Андрей сидит на диване, берет Сладкую Энн за руку, говорит:

— У тебя совсем неженская рука.

Ее ногти коротко острижены, рука бледная и маленькая. На магнитофоне играет песня «Лиза-Лиза». Сладкая Энн выключает свет; такое ощущение, что ее глаза блестят во тьме. Андрей обнимает ее, и они целуются так бешено, как будто у них больше не будет в можности поцеловаться еще. Ее щеки излучают тепло, словно специальное приспособление; на магнитофоне стонут скрипки, словно плач потерянного человека или восторг первой разлуки, когда хочется крикнуть в чужую ночь: "Утрата!", и упасть в постель для бессон ницы сквозь оконную тьму; руки возлюбленного держат плоть, и он боится дышать на нее, словно это — замерзающая птица в ладонях доброго человека; двое готовы только коснуться друг друга локтями, чтобы почуять обоюдную действительность, которая, как сабля заточенная с двух сторон, рождается из их попыток неудавшейся диффузии; но тело готово принять иное тело в свою душу, и время готово встать на дыбы, чтобы некто продолжил обычный поцелуй во тьме, но скрипки закончили свои любовные стоны, и смычки отдыхают, развалившись в межнотных постелях и закурив, и поцелуй тоже не может быть повторен, ибо поцелуй — это не половой акт, и его можно совершить только с любимым существом, будь то мать, любовница или отражение в зеркале.

Они сидят молча минут пять.

— А ведь ты мог бы меня сейчас трахнуть, — говорит Сладкая Энн. — Я была бы не против.

Андрей Левин делает какой-то недоуменный жест и закуривает.

33

Андрей Левин тоже решил заняться молодежной жизнью. Он шел по улицам, одетый, как хиппи. Перед ним была тусовка. Он шел на нее, чтобы тусоваться. Он был в меру обдолбан, чтобы было не стыдно появляться на тусовке, xaйp его, правда, оставлял желать луч шего, но все-таки был характерным, зато сумка была полный ништяк. Итак, он пришел на тусовку и начал тусоваться. Делалось это так: для начала он встал рядом с разными хиппи и стал осматривать их отсутствующим взглядом. Потом он сел. Потом опять встал. Пот ом лениво прошелся вокруг толпы. Потом увидел знакомого, подошел. Завязался разговор.

— Ты кого видел?

— Я никого не видел. А ты кого видел?

— Я многих видел. А ты знаешь Пургена?

— Нет. Вообще-то знаю.

— А Онаниста?

— Видел.

— Ну и как он?

— Торчит.

— А Гноя свинтили. Да, кстати, Бодхисатва повесился.

— Да что ты!..

— Да. А Булочка передозировалась. Оля Маленькая заболела триппером, а Джон выбросился в окно.

— Какой ужас…

— Сейчас стрем идет жуткий. Стрем и облом. Я лично уезжаю в Азию — там теплее. Кстати, не можешь достать "стакан"?

— Не знаю…

К ним подошла лысая девушка. Она курила сигарету в длинном мундштуке.

— Вам нужно "грызло"? — спросила она. — У меня была дырка через Горчакову.

— А сейчас?

— Сейчас все обломали.

И вся компания сказала хором, как по команде:

— Облом!..

Андрей еще немного потусовался, потом пошел переодеваться, так как сегодня вечером он был приглашен друзьями на ужин в ресторан "Метрополь".

34 — 35

И вот они схватились, на миг замерев в объятиях друг у друга; их одежда, как подготовительная почва на наибольшей части телесной поверхности, жаждала тоже пасть на пол или просто к ногам, переплетя штаны с юбкой; и пальцы ненаглядного существа, которо е закрыло глаза и, кажется, было готово мурлыкать, словно забыв свои личный биологический вид, слегка касаются разных частей тела, и осязание главенствует над всеми другими чувствами — наверное, можно стоять так бесконечно, становясь разнополыми атлантами, которым нечего держать на своих плечах, поскольку они уже на небе и готовы приступить к единению; пусть именно плоть будет скрыта и обернута, словно мороженое, в ласковую трикотажную обертку; и есть еще иное белье, которое, как кисея или телефонная мемб рана, дрожит от горячего дыхания детей Гермеса и Афродиты; и стоит лишь отвлечься, как все предстанет в методичном виде — и можно сыграть в игру изнемогающих от желания незнакомцев или же в порочных детей; а можно прыгать и скакать по креслам и постелям, и пусть летают подушки и простыни, и вершится насилие; и жертва жаждет своей участи, а вопль ее превратится из крика ужаса в надменный призыв восторга! Наша общая собственность это наши тела, ибо мы есть двухголовый, четырехногий, четырехрукий и двуполый индивид; и если сиамские близнецы были мечтою подлинного педераста духа, то мы — воплощение диалектики, которая не есть, как сказал Винов, черная метафизика, а присутствует в мире как принцип всеобщего движения, — и мы готовы изобразить эту динамо-машин и служить обоснованием практического перехода количества в качество, так как много-много телесной любви (whole lotta love) рождает в конце концов взрыв всех чувств и удовольствии, и появляется Новый Человек, и этом смысле мы — сами Боги, и в наших силах ождать новую жизнь, используя при этом простую кинетическую энергию наших страстных тел.

Ибо любовный акт не есть простое соглашательское действо, которое вершится двумя дружескими людьми, взявшимися за руки и с некоторой симпатией друг к другу, но есть бои, война и битва двух иных и разных начал; и настоящий мужчина из этих двоих может и спользовать принцип йоги, отказываясь воспринимать объективность этой реальности, и отнестись к ней, как к некоей майе, задумавшись о вещах другого сорта, как-то: бутербродах, художественной литературе или смерти; и в самом разгаре акта обнаружить себя ду ховно выключенным из него, что даст возможность существу инь употреблять лежащее муляжное мужское тело в качестве тренажера или вечного вибратора, покуда девический перпетуум мобиле не устанет кайфовать от собственного могущества; в это время мужчина долж ен быть рифом, хитрой вражеской антенной или несгибаемым сталагмитом, поглощенным ненасытной утробой возлюбленного неприятеля: он должен включить свое знание, только лишь одержав победу над плотью, которая жаждет этого укрощения; и животное начало перейде т в божественное, когда мужчина, являясь руководителем любви, с открытыми глазами, холодным сердцем и чистой совестью, заставит соперницу признать свое поражение и оседлать ее, уже тихую и послушную, и царить над ней, и видеть в ней орудие своей прелест и просто свою любимую, которую можно целовать в голову и гладить по руке.