Бен Элтон - Светская дурь Страница 4

Билли было десять, а Кайли – девять. По правилам, им ни за что нельзя было оставаться одним, но мама Билли была матерью-одиночкой, и ей приходилось работать. Дети остались на попечении семнадцатилетней сестры Билли, Мишель, которая ушла купить молока и кофе. Мишель до смерти устала от них и чувствовала, что пятиминутная прогулка по магазинам может вернуть ее в чувство и не позволит ей вышвырнуть одного или обоих сопляков из окна.

Зная, что это совершенно недопустимо, Билли и Кайли пошли наверх в спальню Мишель и улеглись рядышком на постель под постерами Эминема. Они начали целоваться и делали это, пока от смеха уже не могли продолжать эксперимент, и затем Билли показал Кайли презервативы Мишель, которые, как он серьезно объяснил, были «противоперчаточным средством».

– Так что Миш не залетает, – добавил он, – хотя она говорит, что в любом случае у нее и не получится, а это значит, что сейчас у нее парня нет.

Кайли недавно согласилась быть подружкой Билли, и он надеялся, что она снимет трусики и покажет ему свою попку. К сожалению, Кайли отказалась, но вместо этого предложила показать свои трусики. Билли некоторое время их рассматривал, и ему понравилось, хотя почему – он так и не понял. Заценить трусы Билли Кайли не захотела, и разговор продолжился. Билли сказал, что знает, где Мишель прячет свои особые штуки – сигареты и иногда деньги. Он предложил посмотреть, чем можно поживиться. Кайли, которая втайне надеялась на шоколадку, согласилась. К тому же, если денег не окажется, можно будет хотя бы курнуть.

Билли открыл ящик тумбочки Мишель. Там ничего не было. Денег они не нашли, зато обнаружили маленькую украшенную коробочку, в которой было шесть таблеток с нарисованной птичкой. Они оба знали, насколько опасно брать в рот таблетки, но им было так скучно, а таблетки вовсе не походили на лекарство. Конечно же это конфеты.

Они съели по три таблетки.

Увидев, как они извиваются на полу ее спальни, и заметив пустую коробочку, Мишель сразу поняла, что случилось. Хватая то одного, то другого малыша, она всовывала им в рот пальцы, рассчитывая, что их вырвет. Затем понеслась к холодильнику и принесла молока, в панике надеясь, что оно поможет. Когда дети стали терять сознание, она позвонила на работу матери, и та велела вызывать «скорую».

Позже Мишель пришлось признаться, что между моментом, когда она обнаружила больных детей, и звонком в службу спасения прошло целых пятнадцать минут.

Дом Педжетов, Далстон

Выйдя из ванной, Питер по выражению на лице жены понял, что у нее плохие новости.

– Питер, даже если бы мы всю жизнь планировали такое, хуже бы все равно не получилось. – Анджела протянула ему пачку газет, которые ее дочь Кэти принесла из киоска.

Кэти знала, что ее отец собирался сделать в тот день, и у нее внутри всё оборвалось, когда она увидела заголовки газет. Двое маленьких детей – десяти и девяти лет – умерли, приняв таблетки экстази.

Питер переводил взгляд с одного заголовка на другой. Анджела прочитала уже все статьи.

– Понятно, что это ужасная ошибка. Дети обнаружили припасы старшей сестры и съели таблетки. С таким же успехом они могли бы налакаться ликера или проглотить отраву для крыс, но дело повернули так, как будто бедняжка запихнула им эту дрянь в глотки. И мать тоже. Словно она оставила детей на попечение банды черномазых наркодилеров.

Кэти Педжет крикнула из гостиной:

– Озлобленная толпа закидала камнями полицейский фургон, который вез сестру и мать. Каждые пять минут по спутниковому каналу гоняют.

Газеты были практически солидарны в своей интерпретации. Никакой ошибки не было. Экстази убило этих детей. Их убили те, кто принимают экстази, и те, кто распространяют экстази. Экстази – инструмент убийства детей, и те, кто оправдывают это, оправдывают детоубийство.

Питер прикусил губу. Не самый лучший день, чтобы поднимать вопрос о легализации наркотиков в парламенте. Убийственные фотографии мертвых детей смотрели на него с первой полосы каждой газеты. Невинные жертвы злостных наркоманов.

Кэти появилась из гостиной со словами:

– Они тебя съедят, пап. Каждый репортаж, абсолютно каждый репортаж о твоей речи будет сопровождаться фотографиями этих детей. Они скажут, что ты выдвинул законопроект об убийстве детей.

– Спасибо, дорогая. Мне теперь значительно лучше.

– Она права, Пит, – сказала Анджела. – Не нужно делать этого, если не хочешь такого результата.

Они прошли в гостиную и посмотрели репортаж «Скай-ньюс». Кадры, где толпа пытается добраться до Мишель и ее матери, пока их ведут на допрос, были просто ужасны.

– Она только что потеряла сына, – сказала Анджела со слезами на глазах. – Господи боже мой, люди так жестоки!

То и дело в репортаже проскальзывали фотографии Питера, и комментаторы напоминали зрителям, что член парламента от Северо-Западного Далстона намеревался сегодня представить законопроект о легализации наркотиков.

«Очень неподходящее время», – заметил один журналист.

«Думаю, "низко и бесчувственно" – более точные определения» – заметила ее коллега.

Примерно то же самое творилось и на остальных каналах. Общее настроение сводилось к тому, что эта новая ужасная трагедия точно приведет законодателей в чувство.

– Ты хочешь отказаться? – спросил Питер у жены.

– Конечно нет, – ответила она.

– Я так и думал, – сказал Питер. – К черту их. Эта трагедия никак не связана с моим законопроектом. Никак Как ты и сказала, Анджела, причиной мог стать алкоголь или бытовая химия. Сколько детей умерло от алкоголя на этой неделе? Скольких забили до смерти пьяные родители, сбили пьяные водители, отравили долбанными «алкопопсами»? Почему их фотографий нет на обложках?

– Пап. Они тебя съедят.

Отель «Хилтон», Бангкок

Соня наконец-то нашла телеканал, который пришелся ей по душе. Здесь было полно всего на английском языке, но в основном про американцев, и скоро ей надоели незнакомые мультики и комедийные сериалы, а также прогноз погоды в Арканзасе. «Би-би-си ньюс 24» оказался еще хуже. – жуткий репортаж о каком-то члене британского парламента, который хотел легализовать наркотики. Это немного развеселило Соню. К счастью для нее, пока ему это не удалось. Сделай он как хотел, и о бесплатных каникулах в Таиланде ей бы даже мечтать не пришлось. Она бы так и торчала в Бирмингеме.

Наконец она нашла музыкальный канал с получасовой программой, посвященной подготовке к Наградам. Конечно, ожидалось, что Томми Хансен, любимчик публики, побьет все рекорды, как и в прошлом году. Неужели прошло всего четыре года с того времени, как он вышел победителем в «Народном герое», получив самое большое в истории шоу количество голосов? Соня голосовала за него тогда восемь раз.

Именно в тот момент, когда Томми пел для нее по азиатскому кабельному телевидению, пришли ее работодатели – закончить дела. Соня ожидала их с напряжением и с нетерпением.

С восторгом.

Взрослая, плохая, отчаянная девчонка из Бирмингема.

– Я ника-ада раньше не была в «Хилтоне». Здорово, а? Не думала, что в Бангкоке они есть, прям как в Англии, а? Отличная песня, а? Томи Ансен, просто обожаю его, не мальчик, а конфетка. «Пазволь мне быть накоолкой на тваем бедреее». Улет. Я здесь стока дисков напокупала, стоят всего три доллара за штуку, т-исть два фунта. Два фунта за диск! Не, это ж проста дурдом, улет! У меня три копии всех дисков, это ж, блин, Рождество. Эминем, Дайдо, «Slipknot» для друзей, «U2» для мамаши и, конечно, куча записей Томми. Я буду его концерт смотреть в Бирмингеме в следующем месяце. Вы када-нибудь были в Бирмингеме, или у вас тока друзья в Англии?

Болтовня отвязной девчонки на момент заглохла. Дипломат мужчины лежал открытым на журнальном столике. В нем был всего один предмет.

– Гос-сп'ди божемой! Я не могу это проглотить! Это ж прям мешок с тухлой мукой!

Мужчина объяснил, что презерватив смажут растительным маслом. Соня спросила, можно ли разделить это на две части, но мужчина уже всё приготовил и не хотел менять план. Он очень трепетно относился к своему делу.

– А, ладна, пойдет, ведь я здесь именно за этим. Вы уверены, что эта хрень не лопнет? Она ж убьет меня, а? Я тут подумала – если гондон лопнет, будешь катацца в агонии около пяти минут, а потом сдохнешь, бабах, и все тут…

То, зачем она приехала в Бангкок, вдруг оказалось перед ней на журнальном столике во всей своей красе. Белая, подозрительного вида сосиска, бледный, мерзкий слизняк Мысль, что это нужно проглотить, ужасала, но Соня напомнила себе, что она не дитятко, она крутая, на всё готовая бирмингемская деваха, и уж она не подаст виду каким-то наркодельцам-иностранцам, что ей страшно.

– Ладно, поехали, щас проглочу. Но не ругайтесь, если меня вырвет. Дайте мне винца из мини-бара, штоб запить.

Палата общин, Вестминстер