Эльвира Барякина - Женщина с большой буквы Ж Страница 4

– Помогает в работе-то?

– Много ты понимаешь! Тебе только кажется, что это обыкновенная книга. Лишь посвященные могут читать между строк… А у тебя к тому же вся аура в дырках.

Про дырки в ауре Мелисса рассказала мне в первый день знакомства. Мы забрели в ее контору вместе с Джошем – просто так, чтоб пошалить.

Мелисса долго смотрела в хрустальный шар, а потом сказала загробным голосом:

– Опасайтесь рыжих женщин и нашего шерифа. Такая сволочь, знаете ли…

Мы с Джошем переглянулись:

– А вы любое будущее можете предсказать?

– Любое.

– А нам бы узнать выигрышный номер лотереи.

Я думала ее смутить, да куда там! Мелисса раскинула карты, почесала в затылке, а потом выдала:

– Шесть, одиннадцать, двадцать восемь, тридцать, тридцать пять, сорок один, мега восемь.

Я аж растерялась от такой наглости.

– И что, это выигрышный номер?

– Да.

– И в эту среду мы можем выиграть тридцать два миллиона?

Мелисса скрестила руки на груди.

– Почему в эту среду? Вы у меня просили выигрышный номер – я вам его дала. Но вы не спрашивали, когда именно он выпадет. Я предсказываю будущее, а не оглашаю расписание. Кстати, вам, милочка, я бы посоветовала заняться аурой. С такими дырами вам не о миллионах думать надо, а о тотальной чистке астрального тела.

В этот момент я поняла, что мы будем дружить. Возможно, даже годами.

Неидеальный муж

Муж Мелиссы, Тедди, работает в Диснейленде Дональдом Даком: фотографируется в обнимку с детишками и марширует в ежевечернем параде.

Мелисса говорит, что он настолько вошел в роль, что даже во время секса шепчет «Oh, yes, baby!» с утиным акцентом.

– Лучше б он в Бэтмены пошел, – сокрушается она. – У Бэтменов чаевые намного выше – их женщины любят.

Но Тедди не соглашается. Он у нас бородатый, а бородатый Бэтмен – это все равно что лысая Белоснежка.

– Глаза б мои его бороды не видели! – сердится Мелисса. – Как придет в ресторан – весь соус по ней развесит. Сидит, как рыба под майонезом, и глазами хлопает.

– Борода – это наша фамильная ценность, – спокойно разъясняет Тедди. – У моего папы была такая же.

– Твой папа работал Санта-Клаусом и привидением в комнате страха.

– А я тоже могу привидением…

– Спасибо большое! Если ты мне еще и выть по ночам будешь… Слушай, а может, тебе стать Чубакой?

Я хихикаю. Тедди дивно будет смотреться в костюме Чубаки – при его-то росте чуть выше табуретки. Жаль, нельзя предложить ему роль Мастера Йоды: во-первых, опять будут проблемы с бородой, а во-вторых, если Тедди заявит Мелиссе в постели: «Фиаско я потерпел. Скрыться должен я», то она его точно из дома выгонит.

Один день Мардж Тенш

Быть литературным агентом – это встать в 4 утра, чтобы созвониться с Германией. На дикой смеси языков объяснить фройляйн секретарше, кого мне нужно. Потратить 15 минут, а потом получить ответ: «Ой, а он только что вышел!»

Крикнуть: «Ну и хенде хох с тобой!» – и яростно зашвырнуть телефон в угол.

Попытаться уснуть. Столкнуть с кровати Ронского-Понского, который чего-то от меня хочет. Понять, что Ронский-Понский хочет писать и ему нужно открыть дверь.

Встать, открыть, закрыть, лечь.

С утра залезть в электронную почту и обнаружить там 36 писем. Десять из них – спам, на 26 нужно ответить. Шесть – от партнеров и клиентов. Двадцать – от графоманов, которые хотят от меня денег.

У писателей, которые не умеют писать, есть общее свойство – они не умеют еще и читать. Они не читают классиков, поэтому не понимают, что такое хорошая литература. Они не читают современников, поэтому не понимают, насколько им далеко даже до среднего уровня. Но больше всего меня огорчает, что они не читают мои инструкции. На моем сайте черным по белому написано, что именно и как мне стоит присылать.

Но графоманам все по фиг. Каждый день они шлют философско-эротические триллеры с элементами фантастики, мистические одиссеи капитана Пулемета, трактаты «Как нам обустроить Россию (Америку, Евразию, Вселенную и т. п.)» и любовные романы, в которых достоверно выглядят только фамилии авторш. Весь этот полет мысли я безжалостно удаляю, а писателям отправляю вежливый отказ. В коллекцию идут только рукописи о жидомасонском заговоре.

Они похожи друг на друга, как яйца на полке холодильника. Каждая из них начинается с вопроса «Почему везде они?» и заканчивается списком бредовой литературы, опубликованной в полуподвальном издательстве начала 90-х. Список всегда одинаковый.

Пишут все это не кто-нибудь, а лучшие сыны человечества, которые хотят протереть ему глаза. Лучших сынов я временами зачитываю в хорошей компании. Народ ржет до слез.

На письма у литагента уходит полдня: сначала всем ответить, потом свои послания настрочить.

В Индию: «А как там у нас поживает книжечка про таракана Стефана?»

В Японию: «Я понимаю, что вы хотите опубликовать труды физика Гольдштейна, но, во-первых, у Гольдштейна нет трудов, у него есть только несколько статей, а во-вторых, у меня нет самого Гольдштейна: он не отвечает на звонки».

В Нью-Йорк: «Есть отличная книга Соколовой „Второй брак“ – хотите? Из нее вы узнаете, почем фунт лиха на Руси».

В Россию: «Нет, в этом году я не еду на Московскую книжную ярмарку».

Еще в Россию, еще в Нью-Йорк, еще в Чикаго и в Атланту…

Телефон: дзинь!

– Хэлло…

Общаюсь с Кевином. Потом с Мелиской, потом с газонокосильщиками, которым не заплатила на прошлой неделе. Всем обещаю, что нужно, вырубаю телефон и сажусь читать рукописи.

В этот момент начинает мигать ICQ – Артур, клиент, переписал четвертую главу и хочет, чтобы я на нее взглянула.

Пишу: «Артур, солнышко, мне НЕКОГДА. Почитаю, когда напишешь ВСЕ!»

Артур обижается: «Ну я и не прошу тебя читать! Ты только посмотри!» И начинает высылать четвертую главу через ICQ. Кусками.

Я отключаю «аську». Я вообще выключаю все электрическое и иду на террасу сидеть в кресле, пить кофе и ЧИТАТЬ.

В ворота: бум! бум! бум!

– Ну что еще?

На пороге стоит черный парень с кучей цветастых журналов в руках.

– Мэм, мы собираем пожертвования в Фонд помощи молодым дарованиям.

У меня загораются глаза.

– И вы принесли мне их на дом?! Очень мило с вашей стороны.

– Нет… Но…

– Послушайте, молодое дарование – это я. Вы хотите мне помочь – замечательно, давайте сюда пожертвования и валите. Мне НЕКОГДА!

Денег мне не дают. Вспоминаю, что мне на счет должны прислать 500 долларов за только что проданную азбуку. Включаю компьютер, проверяю – хрена! Звоню в издательство:

– Где?

Мне отвечают, что завтра все будет, тысяча извинений. Только кладу трубку – дзинь! Менеджер газонокосильщиков:

– Где деньги?

– Завтра все будет. Тысяча извинений.

Мне все надоели, я беру свежий номер Book Review, иду в ванную и узнаю, что в свет вышла обалденная книжка про Китай. Полчаса думаю, в какое бы российское издательство ее можно пристроить… Топлю газету в ванной. Чертыхаюсь, злюсь и в очередной раз клянусь не читать у воды.

На часах 8 вечера. День прожит, к смерти ближе.

Generation Икс (мемуары)

К семи годам я поняла, что цель моей жизни – свержение капитализма.

Я ненавидела его почти так же сильно, как пенки от молока. По телевизору постоянно говорили о злодеяниях капиталистов: они затевали войны, мучили революционеров и хотели истребить жизнь на земле. Странно, что за плохое поведение мама грозилась отдать меня милиционеру. Вот если бы она пугала меня Капиталистом… Правда, тогда бы я выросла заикой.

Читая книги серии «Малыш», я выяснила, что главного борца с капиталом звали Ленин. Он был очень умным и добрым, и потому все перед ним благоговели.

Однажды мне захотелось нарисовать нашу улицу. На рисунке имелось все, что положено: дома, деревья, солнышко и, разумеется, памятник. Как могла, я изобразила ленинский прищур и руку, протянутую к прохожим. Шедевр нужно было срочно кому-нибудь показать, и я пошла хвастаться к двоюродной сестре.

Но Оля совсем не оценила моего таланта.

– Ты что?! – закричала она, откинув от себя рисунок. – Ленина НЕЛЬЗЯ РИСОВАТЬ ДЕТЯМ!!! Ты нарисовала его НЕПОХОЖЕ!!!

Оля была старше меня на три года, и я привыкла ей доверять. Вдвоем мы поспешно зачеркали памятник, после чего стали думать: а можно ли ЗАЧЕРКИВАТЬ ЛЕНИНА, НАРИСОВАННОГО РЕБЕНКОМ? Взрослых рядом не было, и подсказать правильное решение было некому. Посовещавшись, мы решили, что лучше скрыть следы преступления, порвали рисунок и кинули его в унитаз.

Только потом до нас дошло, что мы совершили настоящее святотатство: мы ведь не только зачеркали Ленина, нарисованного ребенком, но еще и СПУСТИЛИ ЕГО В КАНАЛИЗАЦИЮ!

…Благоговеть перед Лениным и партией было не так просто, как кажется. В 1970-е годы в СССР была страшная напряженка с туалетной бумагой, и в сортирах обыкновенно лежали порванные на кусочки газеты. А в газетах печатались портреты вождей.