Анхель де Куатьэ - Убить шамана Страница 4

«Папа… Папа… — слезы покатились у меня из глаз. — Это ты?.. Как же это?..»

Я слышал голос своего отца. Впервые за много лет. Он говорил со мной. Говорил, как когда-то…

Мне вдруг представилось мое детство. Я вспомнил, как мой дед и моя мать аккуратно, исподволь, незаметно разлучали меня с отцом. Нет, нам дозволялось видеться, но именно дозволялось. Это не было чем-то само собой разумеющимся — но всегда каким-то событием. Мать или дед всегда присутствовали рядом, где-то неподалеку. Словно бы мой отец мог как-то навредить мне. В детстве я не понимал этого, а потом привык. Даже не думал, что может быть как-то иначе.

С самых первых лет жизни в меня вдалбливали две вещи, два правила: во-первых, что я — навахо, во-вторых, что мой отец — «странный человек». И действительно, в поведении отца было много необычного, странного, даже несуразного. Он зачем-то покинул Францию, хотя у него были там хорошие перспективы. И коммунистические идеи там тогда разделяли многие. Зачем он поехал в бедную и отсталую Мексику? Почему стал циркачом?

Как так получилось, что он сошелся с моей матерью? Они ведь были совсем разными… Совершенно. Мать — замкнутая, строгая. Отец — мягкий, открытый, простодушный. Я вдруг понял, что никогда не видел, чтобы мои родители разговаривали друг с другом! У них не было ни общих тем, ни общих интересов. Кроме того, отец редко бывал дома. Объясняли это просто: он уехал со своим цирком. Но что, если эти «отъезды» были только предлогом, чтобы разлучить нас?..

— Ай-люлю, ай-люли! — послышалось откуда-то сбоку.

Я повернул голову. В кресле через проход сидел средних лет мужчина и качал на руках мальчика. Ребенок был еще совсем маленьким. Может быть, полутора или двух лет. Странно, что я не заметил их раньше — отца с сыном. Дети обычно привлекают к себе внимание, но я не помнил ни мальчика, ни его отца. А мы ведь прошли паспортный контроль, таможню, вместе ехали в автобусе к самолету, поднимались на борт…

Мальчик тут же повернулся в мою сторону, словно ждал, что я на него посмотрю, и потянул ко мне руки.

— Анхель, хочешь к дяденьке? — спросил мужчина у своего ребенка.

Анхель?! Маленький Анхель?.. Совпадение. У меня затряслись руки и вспотели ладони.

Малыш забавно закивал головой, продолжая показывать в мою сторону.

— Я прошу прощения, — несколько смущенно сказал мужчина, — вы ему очень понравились. Можно, он посидит у вас на руках? Совсем чуть-чуть… Ладно?

Я нервно затряс головой, не то соглашаясь, не то возражая.

— Спасибо! — улыбнулся мужчина и передал мне мальчика.

Маленький Анхель, движимый любопытством, опасливо расположился на моих коленях. Присмотрелся и, решив, видимо, что я не представляю для него серьезной угрозы, принялся меня с интересом изучать.

Смуглый, кареглазый, черные волосы вьются тонкими прядями. Он смотрел на меня — озорной, веселый, чуть смущенный — и как-то странно водил руками, словно бы раздвигал перед собой пласты некой реальности, скрытой от глаз взрослого человека…

— Анхель, — сказал он, показывая на себя пальцем.

— Анхель, — еле слышно ответил я, показывая жестом на себя.

Глаза ребенка округлились. Он испуганно дернул рукой и заревел в голос.

— Господи! — закричал отец и подскочил в кресле. — Зачем вы его напугали?! Он же совсем маленький! Анхель, иди ко мне! Иди! Зачем вы это сделали?!

— Я… Я не… — я совершенно растерялся, не знал, что ответить. — Просто я тоже Анхель. Наверное, он не понял… Я не хотел его напугать.

— Но вы напугали! — раздраженно сказал отец ребенка, демонстративно отворачиваясь.

Из-за его плеча я увидел испуганные заплаканные глаза Анхеля, смотрящие на меня как на демона, восставшего из преисподней.

Это знак.

Я разговаривал с отцом несколько ночей подряд и наконец начал все понимать. Нет, не потому, что отец разъяснил мне (он говорит как-то странно и путано). Нет, это пришло само собой, словно озарение, как яркая вспышка света в кромешной тьме ночи. В одну секунду я вдруг понял все! Понял, какова моя роль, в чем состоит мое истинное предназначение. Понял, что за люди меня окружают, как жестоко я ошибался, доверяясь им прежде. Я понял все. Все, что происходит в этом мире, во Вселенной, в Духе.

Скрижали найдены. Миссия выполнена. Но мы четверо не знаем, как нам быть с этими сакральными знаниями. У нас есть ключ, но нет замка. Но если есть ключ, значит, где-то должен быть и замок. И теперь настало время его найти. Но как, если мои «друзья» привыкли рассуждать в философии — «черное-белое»? Они нашли Скрижали — «белое» и теперь ищут Печати — «черное». Что случится, когда они найдут их все?.. Ничего. Нет никаких Печатей. Просто им нужны препятствия… Они не верят в чудо и не видят его.

Поначалу мне было странно говорить с отцом через браслет. Но неловкость прошла быстро. Да и в том, что я говорю именно с отцом, у меня уже не было никаких сомнений. Он рассказывал мне о вещах, которые могли знать только мы двое — он и я. Но главное — он говорил именно то, что я хотел услышать. Поразительно редкое, щемящее чувство — тебя понимают. Не просто разделяют твою точку зрения, не просто находят ее правильной, а имеют твою точку зрения. Я чувствовал прилив счастья! Я был окрылен.

«Мир — это сосредоточие силы, — говорил отец. — Да. Она может быть использована во зло, но может быть использована и во благо. Да. Но у тебя есть ключ. Ты знаешь великую священную тайну. Да. Ты сможешь найти дорогу к Свету для всего мира, для каждого человека. Да. Я подготовил тебе дорогу. Да. Теперь ты должен найти меня, и ты увидишь свой путь. Принеси свою тайну, Избранник! Ты мой сын, Анхель. Да. Я люблю тебя. Да. Ты сможешь. Я знаю. Ты придешь ко мне. Да. Ты сделаешь то, что должен».

Я продолжаю дело своего отца. Он хотел изменить мир. Он часто говорил мне об этом. Счастье возможно, если только все счастливы. Невозможно быть счастливым, если знаешь, что другие люди страдают, где-то от голода умирают дети, царит насилие и несправедливость, господствуют ложные ценности, которые застилают людям глаза и манят их миражами ложного счастья. Мир полон страданий. А несчастные люди лишены силы, и, как бы ни хотели, они не могут ничего изменить.

Когда мы только начинали наши поиски Скрижалей, я отчетливо понимал смысл того, что мы делаем: мы должны были найти тот путь, по которому человечество сможет вернуться к Источнику Света. Мы готовили мистическое таинство, чудо! Но постепенно это понимание как-то потускнело, ушло на второй план. На пути к цели мы ее потеряли. Судьбы конкретных людей отвлекли нас от главного. Мы проявили слабость и поддались общему настрою — разобщаться, и целое распалось на части. И это сделали мы сами…

«Люди разобщены, — говорил мне голос отца. — И объединить их может только чудо. Да. Но люди ждут чуда от Бога. Люди ждут чуда свыше. А истинное чудо может исходить только от человека. Да. Что странного в том, что Бог творит чудеса?.. Истина рождается там, где чудо совершает человек. Да. И ты, Анхель, тот человек, который должен совершить чудо. Да. Оставь тех, кто вводит тебя в заблуждение. Поверь в себя. Да. У тебя есть знание, а я подготовил тебе дорогу. Я жду тебя, Анхель! Я жду. Да».

В сущности, кто такой Данила? Разве он Избранник? Нет, он просто канал, через который снисходит Откровение. Теперь, когда Откровение снизошло, необходимо действовать. Но Данила не может, не способен действовать. Потому что для этого нужна решимость. Чудо начинается с веры в чудо. А в Даниле этой веры нет. Он надеется на людей, на потаенное в них желание Света. Но разве можно на это рассчитывать? Если бы одного этого желания было достаточно, Скрижали были бы не нужны!

И когда я понял это, все встало на свои места. Я не случайно приезжал в Россию. Здесь я получил те знания, которые нужны мне на моей родине. И теперь я возвращаюсь в Мексику, я возвращаюсь к своему отцу. Он хотел, чтобы в мире царствовала справедливость, чтобы люди объединились и были счастливы. И я сделаю это. Он нашел замок, я нашел ключ. Чудо возможно! Можно изменить мир, потому что мир — это сосредоточие силы. Остается лишь самая малость — направить эту силу в нужно русло.

«Ты, Анхель, тот человек, который должен совершить чудо, — звучал во мне голос отца. — Да. Оставь тех, кто вводит тебя в заблуждение. Поверь в себя. Да. У тебя есть знание, а я подготовил тебе дорогу. Я жду тебя, Анхель! Я жду. Да».

Я оставил тех, кто служил мне на моем пути. Они сделали свое дело. Я благодарен им. Но дальше наши дороги расходятся. Они остаются в стране вечных снегов, я возвращаюсь в страну Вечного Солнца!

До дома я добирался на старом, мятом,проржавевшем насквозь автобусе.За окном пробегали малоэтажныепостройки бедного Мехико,тянувшегося на многие километры,а потом мы выехали на трассу.Странное ощущение.Два десятка людей, сидевшихв автобусе, активно общались между собой.Было необычно и даже как-то неловкослышать родную речь.Настолько я отвык…

— Не знаю, мне только жир змеи помогает, — говорила своей попутчице старая женщина на переднем сиденье. — Может, сушат их неправильно? Но жир точно боль снимает. Если б не он, не знаю, как бы я со своими коленями…