Нурбей Гулиа - Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных Страница 4

После урагана же вся местность предстала в совершенно неузнаваемом виде. Поваленные и вырванные с корнем огром ные деревья, кроны которых покрыли всю землю вокруг, не ос тавляли никакого шанса найти могилку. И вот стоим мы в расте рянности, решили было уходить, как вдруг метрах в пяти от нас, в совершенной тишине с поваленного дерева падает довольно крупная веточка. Вокруг штиль - ни малейшего дуновения, все, что могло упасть, уже упало во время урагана, и это падение ве точки показалось нам какимто знаком. Мы посмотрели на мес то падения и ахнули - сквозь поваленную крону едва про сматривался белый камень, тот самый, который мы поставили на могилку Буси. Как будто попросила она нас не уходить так скоро, постоять возле нее, даже указала место, где она лежит.

Раздвинули мы крону и видим - два дерева, между которыми была могилка, вырванные с корнем, окончательно погребли под собой могилку. А камень, видимо, во время падения деревь ев скатился по корням, лег совсем рядом и обозначил место за хоронения. Поняли мы, что не только люди, но и дорогие на шему сердцу животные после смерти какимто непостижимым образом связаны с нами, они могут подавать различные знаки и своеобразно общаться с нами. И еще поняли мы, что кошечка наша простила нас - иначе бы она не попросила нас не ухо дить, а побыть с ней еще, постояв возле ее могилки.

ИНАЧЕ НАМ УДАЧИ НЕ ВИДАТЬ!

Вспоминаю еще одну загадочную историю, напрямую свя занную с известной народной приметой, которую я неукосни тельно соблюдаю. Особенно после одного случая на испытани ях моего изобретения - землеройной машины скрепера с ма ховичным толкателем. Этот толкатель позволял увеличивать мощность машины почти вдвое. Был я тогда аспирантом инсти тута ЦНИИС, который находился в городе Бабушкине Москов ской области (теперь это район метро Свиблово в Москве).

По утрам, часов в девять, мы - инженертензометрист Коля Шацкий, инженер по оборудованию Леша Пономарев, техник тензометрист Володя Козлов, водитель Равиль Ралдугин и я - садились в автолабораторию и выезжали на полигон. Там мы испытывали мой скрепер, который был прицеплен к трактору тягачу.

В первый день мы довольно быстро, подключив все датчики к осциллографу, сделали пятьшесть е.

здок с копанием грунта. Скрепер шел вхолостую, разгоняя маховик и волоча за собой кабель, который шел в автолабораторию. Мы постоянно пере брасывали кабель, чтобы он не попал под гусеницы трактора. Затем скрепер становился на исходную позицию и по сигналу начинал копать. Ковш опускался, трактор тянул его, и срезае мый грунт медленно заполнял полость ковша. Когда сил трак тора переставало хватать, задние колеса скрепера, приводимые от маховика, начинали толкать машину сзади - это было видно по проскальзыванию этих колес.

Наконец, заполненный ковш поднимался, двигатель тракто ра убыстрял свое тарахтение, и скрепер отъезжал в сторону для разгрузки ковша. Задняя часть ковша поднималась, грунт вы сыпался и разравнивался ножами, расположенными в его пе редней части.

Все прошло как по писаному, и мы, довольные, возвраща лись домой, везя несколько рулонов, записанных осциллогра фом на специальной фотографической бумаге. Это были самые главные документы испытаний. Проезжая мимо гастронома, шофер сбавил ход.

- Что, обмывать будем? - спросил меня старший по испытаниям, Леша. - Да ну, окончим испытания, а затем оптом и обмоем, - ответил я, наученный горьким опытом заводских обмывок.

Наутро, уже в автолаборатории, ребята сообщили мне, что фотобумага с осциллограммами не проявилась. Они даже по казывали мне рулоны снежнобелой бумаги без единой линии на ней.

- Лампа, что ли, отключилась в осциллографе, не шлейфыже все вместе сорвались? - удивлялся Коля Шацкий.

Я сделал для себя важный вывод - успешные испытания надо всегда обмывать с первого же дня. Мы стали заезжать в ма газин прямо с утра, и все осциллограммы начали проявляться.

При этом я заметил, что неудачные испытания, да и любые другие неудачи, нельзя "глушить" выпивкой - все будет опять повторяться. А вот после удачного дела, как у полководца Суво рова после бани, - продай последние портки, но выпей! Иначе нам удачи не видать!

Народные приметы, как эта, так и многие другие, на пустом месте не возникают. Другое дело, что научного объяснения не которым из них, например, описанному выше, нет. Или пока нет. Когданибудь ученые найдут его. Может быть, я сам и найду. И получу за это Нобелевскую, или, как шутят мои друзьяевреи, "Шнобелевскую" премию!

К этому же типу загадочных случаев я бы отнес и действие на человека некоторых препаратов, оно может быть ошеломля ющим. Например, проявление генетической памяти. А может, эта особенность проявляется только в моем организме, как когдато внутриутробная память... Описываю результаты моих экспериментов, только упаси вас Бог повторять их!

ДОЙТИ ДО АДАМА!

С ранних лет я был очень любопытным и старался все про верить на собственном опыте. Еще в детском саду, услышав где то, что за границей градусники кладут в рот, я решил сделать то же самое. Но почемуто засунул градусник поперек: от щеки до щеки. И если с первой частью опыта я коекак справился, то вынуть прибор самостоятельно уже не смог. Градусник сло мался, ртуть попала в рот, а заостренный конец стеклянной труб ки продырявил мне щеку. Зато я убедился, что глотать ртуть, да еще заедать ее битым стеклом не всегда смертельно.

Очередная история, окончившаяся визитом "скорой помо щи", произошла, когда мне было семь лет. К нам приехали род ственники из грузинской деревни и привезли литр чачи. При мерно половину взрослые выпили за встречу, а остальную часть допил я, тайком стащив бутылку...

Раз или два в год изза повышенного интереса к лекарствам я попадал к врачам. Хорошо помню дегустацию люминала, пан токрина, а главное - настойки опия, оставшейся у бабушки еще с дореволюционных времен.

Психиатры говорили, что у меня неадекватная реакция на ал коголь и наркотические вещества, связанная с малоизвестной патологией - недостаточной выработкой эндорфинов, гормо нов радости. Не знаю, кому как, а лично мне эта патология со вершенно не мешала и даже нравилась!

Пробуя на "зуб" все знакомые и незнакомые лекарства, яды и наркотики, я добралсятаки до мухоморов. О красных мухо морах, или, понаучному, "аманита мускариа", уже столетия ходят самые невероятные легенды. Небольшой ликбез: в биоло гии эти грибы относятся к так называемому порядку агарико вых, в который включены как съедобные грибы, так и смертель но ядовитые - бледные поганки.

Научные тонкости приводят к путанице, например, описан ной в рассказе Герберта Уэллса "Бледная поганка". Герой этой истории, затерроризированный женой и тещей, решил покон чить с собой при помощи ядовитых грибов, но ошибся и вместо них насобирал и съел красных мухоморов. Разумеется, уэллсов ский персонаж не отравился. Более того, он почувствовал себя настоящим героем, впал в эйфорию и, вернувшись назад, пока зал, кто в доме хозяин. После чего в семье грибоеда воцарился мир и порядок.

Как же действует на организм человека натуральный крас ный мухомор, "аманита мускариа" полатыни, или "флайагарик" поанглийски? Гриб этот, вопреки мифам, не ядовит. Но, попа дая в организм человека, он помимо тривиального расстройства желудка вызывает довольно странные эффекты. Ктото видит цветные глюки, ктото становится бесстрашным и агрессивным. Видимо, ради этого бесстрашия и ели мухоморы солдаты Юлия Цезаря. А иногда эти грибы... улучшают память: недаром из мек сиканских мухоморов (понаучному - псилоцибе) готовят пси лоцибин: удивительное лекарство, которое возвращает память, утраченную после аварии или шока.

Итак, добравшись до мухоморов, я начал экспериментиро вать: настоял сушеный мухомор на водке и хватанул свежепри готовленного зелья. Несколько капель такой настойки совер шенно безвредны, их даже рекомендуют народные целители.

Но я выпил, разумеется, больше. И вот минут через двадцать вдруг увидел себя сидящим перед окном за столом в белой руба хе и сапогах. Окно выходило в сад, где росли пальмы и акации. Вдалеке слышался шум моря. Несмотря на вечернее время, было жарко, душно и очень влажно. На столе стояла большая чашка чачи с сильным виноградным запахом. В левой руке я держал странную желтую лепешку. Правой брал чашку, отхлебывал, чуть не давясь, крепкую пахучую самогонку и заедал лепешкой с жареным баклажаном. Глаза мои не мигая смотрели на паль мы и акации, слезы капали прямо в чашку, отчего чача станови лась горькосоленой, а губы неслышно шептали:

- Эх, Россия, моя Россия...

Причем слово "Россия" я произносил совсем непривычно для меня - "Расея". Затем все вокруг заволокло белым тума ном, и я вновь оказался в своей комнате за письменным столом, на котором стоял початый стаканчик с мухоморной настойкой.

Поначалу я решил, что спал и видел странный сон, но потом понял, что состояние у меня совсем не сонное, а наоборот - тревожновозбужденное, и странная картина была, скорее все го, виденьем. Испугавшись за свой разум, я вскочил, подбежал к окну, распахнул его и жадно стал вдыхать прохладный вечер ний воздух. Ни пальм, ни акаций я, разумеется, не обнаружил...