Андрей Остроумов - Дуди Дуби Ду Страница 4

Мужчина все еще держался за лоб. Арсений убрал руку со лба виновника аварии и посмотрел ему в глаза. «Глаза широко раскрыты, зрачки немного сужены, лицо бледное, — вспоминал Арсений клиническую картину сотрясения мозга. — Да и глаза эти… Черт… где же я мог видеть этот взгляд?»

— В ушах не звенит? Не тошнит?

— Да ничего вроде. Все нормально. О руль слегка лбом приложился. Странно, что подушки не сработали. Надо будет кое с кого спросить…

— Что делать-то будем? Милицию вызывать надо. — Арсений вновь огляделся, разыскивая глазами ближайший телефон-автомат.

— А это еще зачем? Я думаю, сами разберемся. Сколько твой утиль стоит? — спросил «кот Леопольд» и так честно, по-детски посмотрел на Арсения, что тот сразу ему поверил.

В облике виновника было нечто доброе, искренне-правдивое и неуловимо знакомое, что редко встретишь у среднестатистического незнакомого человека, не говоря уже о богатых бизнесменах и других харизматически темных личностях. Арсений даже ощутил странную волну некой неведомой силы, сопротивляться которой, унижая интеллигентного, чем-то напоминающего Вуди Алена геронта вызовом милиции, не хотелось.

— Шесть тысяч долларов. — Арсений правдиво озвучил сумму, которую он хотел получить за автомобиль еще на первом базаре.

Потом он вспомнил, что пришлось вложить в ремонт еще пару сотен, но отступать уже было поздно. Слово не воробей — надо медленней думать и только после этого говорить.

— Поехали за мной. Решим твои проблемы, — еще раз почесал ушибленный лоб «бизнесмен Леопольд».

— Поехали, — согласился Арсений. — С вашим джипом хоть все в порядке?

— А что ему будет? Смотри, какая дуга у него впереди.

Мужик сел за руль, включил заднюю передачу и отъехал от «Опеля» на несколько метров, демонстрируя огромную хромированную трубу, которой было не страшно таранить любую легковую мелочь. Потом «бизнесмен Леопольд» своей монтировкой помог отогнуть кусок крыла, притертого ударом к покрышке «Опеля», включил аварийку и дважды просигналил, приглашая Арсения следовать за собой…

«Сейчас как газанет, — думал Арсений, — и ищи ветра в поле вместе с моими шестью тысячами. Верь после этого людям…» Пытаясь отвлечься от дурных мыслей, он попробовал реанимировать Фрэнка Синатру, но магнитола намертво заглотила бездушным нутром кассету, как бы намекая на то, что расстаться помимо шести тысяч придется еще и с ней. Редкие зеваки, падкие на человеческие несчастья, убедившись, что серьезных проблем у водителей не возникло и ничего интересного они больше не увидят, поспешили по своим непонятным субботним делам, уткнув в землю хмурые лица. Светофоры равнодушно переключились на привычный трехцветный ритм. Один лишь ласковый летний ветер, задувавший в выбитые оконные проемы искалеченного «Опеля», будто добрыми материнскими руками гладил давно не стриженную шевелюру Арсения, словно нашептывал тихонько: «Все будет хорошо». Слегка успокоенного Арсения вновь захлестнули воспоминания.

С маслом тоже надо было срочно что-то решать. Ехать с горящей лампочкой давления чистое безумство, а спросить у рыжего немца, что залито в двигатель, Арсений впопыхах позабыл, понадеявшись, что проблем действительно не возникнет. На свой страх и риск он приобрел литр повсеместно распространенной полусинтетики, залил ее в двигатель и завел машину. Лампочка потухла. Через несколько минут Арсений заглушил двигатель, вытащил щуп и внимательно его осмотрел. Не заметив следов подозрительной химической реакции, он успокоился и, усевшись в машину, взял курс на родные пенаты. Заплатки, страхующей выхлопной патрубок, должно было хватить примерно на сорок километров, то есть вполне достаточно, чтобы благополучно преодолеть варшавские пробки, а там уж и до границы рукой подать, можно и пошуметь. Вырулив на заключительный отрезок пути, соединяющий столицу Польши с пограничным городом Тересполем, Арсений несколько раз глянул в зеркало заднего вида, закурил и включил старенькую магнитолу «Блаупункт» с доставшейся в наследство от рыжего немецкого продавца кассетой Фрэнка Синатры. Теперь можно было немного расслабиться… «Шуби Дуби Ду…»

До границы добрался без проблем. Пару раз машину проводили взглядами польские полицейские, занятые вымогательством денег у каких-то азиатов из бывших советских республик, а для польских бандитов, промышлявших в районе города Щедльце, между Варшавой и приграничным Тересполем, машина Арсения не представила интереса. Они недолго повисели на хвосте и свернули влево, в сторону города, — караулить более лакомую добычу…

С польскими полицейскими можно договориться и по сей день. Это вам не бездушные немцы, которые, объявив штраф в восемьдесят марок, в ответ на возражения нарушителя тут же объявляют сто. Замолкаешь моментально и немедленно оплачиваешь означенную в квитанцию сумму. Польская душа, хоть и не пользующаяся кириллицей в своей письменности и много веков подряд предпочитающая ежевоскресно молиться Пресвятой Деве Марии, а не православным заступникам, как ни крути, все же душа славянская. Польша — это некая буферная зона между католическим и православным миром. Душа поляка слегка коррумпирована и далеко не равнодушна к ниспосланной свыше денежной благодати, делиться которой с государственным бюджетом совсем не обязательно.

На проезжающую через населенный пункт со скоростью семьдесят километров в час машину польские полицейские не обратят никакого внимания. Если скорость километров на десять больше и за рулем сидит знакомый деревенский родственник, пригрозят кулаком. Ну а если еще выше, тогда не поздоровится никому…

Вскоре, соблюдая все правила скоростного приличия, Арсений благополучно добрался до границы. Там все было как всегда. То есть плохо и нескучно. Очередь километра на два. Вовсю орудовали молодчики польской и белорусской национальностей. Едва Арсений пристроился в хвост очереди и заглушил ревущий двигатель (заплатки совсем чуть-чуть не хватило до Тересполя), к нему тут же подбежали крепкие польские огольцы и стали предлагать более быстрое и беспроблемное пересечение государственной границы за сумму, эквивалентную ста немецким маркам.

— Спасибо, пацаны, я лучше отосплюсь, — ответил Арсений и придал водительскому сиденью максимально горизонтальное положение. Сзади пристроились еще четыре машины, и поляки побежали предлагать свои услуги их владельцам. Теперь можно было и подремать.

Сон водителя в очереди к границе непохож на обычный сон. В нем нет той упоительной двухполушарной безмятежности, свойственной млекопитающему организму. Так спят только дельфины и киты — чтобы не утонуть. Одно полушарие мозга работает, другое отдыхает, а потом наоборот. И тут, на границе, то же самое. Нечто похожее — неподвластное науке явление… сон, раздробленный на куски частым похлопыванием по багажнику или крыше автомобиля, приглашающим завести двигатель и продвинуться на несколько метров вперед. Проносящиеся мимо (почему-то обязательно на сумасшедшей скорости) машины местных жителей, неудобная поза за рулем, но без сна никак не обойтись… Это понимали все: и усталые зауральские мужики, стоящие за бампером «Опеля», разбуженные требованием продвинуться вперед, и белорусские вымогатели, исподволь вдохновляемые затаившимся в баре у шлагбаума уголовным авторитетом, и полицейские с пограничниками, за малую мзду готовые прикрыть глаза на мелкие беспорядки, — все понимали друг друга, и все делали свою работу.

От назойливых стуков в окно Арсения оберегала кинутая на приборную панель обложка белорусского паспорта — оберега, купленного по совету друга Гуни. Обложка смутно намекала на белорусское гражданство водителя и порой спасала от лишних вопросов. К гражданам других стран, в отличие от своих земляков, белорусские ухари были не так лояльны. Арсений, будучи москвичом, все же предпочитал пользоваться этим трюком с одной лишь целью — выспаться. Мало приятного, едва погрузившись в сон, дергаться на стук в окошко — это заступившая на вахту свежая смена снова пристает с вопросами, кто ты и куда путь держишь. Не то чтобы Арсений боялся за себя и за автомобиль — знающие приграничную обстановку профессиональные перегонщики, многих из которых бандиты знали в лицо, давали понять, что ничего от них братве не перепадет, поэтому весь ее бизнес и держался на первопроходцах, застращать коих неприятностями не представляло особого труда. Хотя попадались и исключения. Арсений часто видел, как неудачливые разбойники уносили ноги от крепких мужичков, готовых за свои автомобили оторвать голову кому угодно. Мужички сначала посылали вымогателей на три буквы, а если те не понимали, то гнали их до самого шлагбаума, где обиралы пряталась по ларькам, высылая вместо себя другую, более понятливую смену, которая этих бешеных водил уже обходила стороной. Чего с дураками связываться, когда клиентов с каждой минутой все больше и больше…