Павел Мухортов - Всякая всячина. Маленькие истории, возвращающие нас в детство Страница 4

Звенел будильник. Я чувствовал, что действительно земля трясется, вернее не земля, а пол. Пианино каталось из одного угла в другой, посуда летела с полок, в окно было видно качающиеся дома. Но самое интересное было смотреть на бегающих перепуганных родителей. Папа пытался открыть дверь, но она не поддавалась. Кругом стоял страшный скрежет.

Конечно, все могло кончиться трагически, но тогда я этого не снимал. Теперь я жалел, что этого больше не повториться, и становилось грустно.

Итак, прощай Камчатка, здравствуй Волга!

Часть II

ПЕРВЫЙ РАЗ В ПЕРВЫЙ КЛАСС

Медленно тянулись последние летние дни. В школу хотелось чрезвычайно, наверное, никогда больше не испытываешь такого желания, когда ничем не скрываемая зависть к школьникам, зародившаяся в детском саду, еще теплится в наших сердцах.

В детском представлении идет ассоциация слов школьник со свободой. Казалось, в школе нас ждет что–то необыкновенное. Да, действительно, необыкновенного здесь было очень много. Но страсть к учению, почему–то исчезает сразу. Такова природа человека, он всегда ценит то, чего не имеет. Это старая истина.

На маленького человечка ложатся различные заботы, их огромное количество, встают неразрешимые задачи, появляются обязанности. И главное, от этого никуда не уйдешь. Приходится выносить все тяготы жизни.

Но пока никто из тех, кто собирался в школу в этом году впервые, не знал этого. По рассказам старших сестер и братьев складывалось розовое представление о своем будущем. Но так как толком еще мы не знали, что нас ждет, на душе появлялось чувство неизвестности и загадочности.

А в первый день сентября к этому настроению прибавляется небольшой внутренний страх перед неизвестностью. Мы начинаем чувствовать себя неуверенно, глаза расширяются и смотрят на мир удивленно. Сбившись в кучу, первоклассники боязливо поглядывают по сторонам, естественно, смотрят друг на друга.

Таким и я стоял в этот день, букет цветов в моих руках вообще лишил меня дара речи. Поэтому долго не мог я ответить на вопрос первой нашей учительницы, Татьяны Ивановны: «Как твое имя, мальчик».

Школьные коридоры казались бесконечно длинными. Класс был целой вселенной, а парты, за которые сейчас и не посмеешь сесть, боясь сломать, обещали спрятать не только будущие шпаргалки, но и нас самих.

Закончился обряд знакомства и рассаживания. Горе свалилось на голову всем мальчикам — каждого из нас посадили рядом с девочкой. Почему–то это так подействовало на всех странным образом. Мальчишки и их соседки девчонки сидели ни живые и ни мертвые. Только изредка мельком посматривали друг на друга.

Хотя было и интересно слушать учительницу, но от невольного желания поболтать, особенно в конце урока хотелось «выть», а болтать было не с кем. Да и о чем можно говорить с девчонкой? Этот вопрос задавал себе не только я.

Первая неделя пронеслась незаметно. Снова наступил понедельник. Опять надо было идти в школу. Утром мама проводила меня до самых дверей класса. Было еще рано, учительница пока не пришла. Посмотрев на свою соседку по парте, мне стало не по себе. Тоска защемила сердце. Не выдержав этого испытания, я потихоньку исчез из класса. Погода в эти сентябрьские дни стояла чудесная и невозможно было придумать ничего лучшего, чем кататься на велосипеде. Ездил и снова наслаждался беззаботностью.

Вечером мама спросила про дела в школе. Я ответил общими фразами: «Все хорошо». И даже сумел рассказать, чем мы занимались. А довольная мама слушала и улыбалась, а в конце моего сочинения невзначай заявила: «Встретила я сейчас твою учительницу Татьяну Ивановну. Она, кстати, живет здесь, в нашем доме и обещала зайти к нам сейчас, помочь наверстать упущенное». Краска стыда залила мое лицо. Потом, придя в себя, подумал: «Да, мне не позавидуешь. Спокойной жизни теперь не будет. И надо же было ей поселиться здесь?»

СВЕТЛАНА

И все–таки акселерация — явление не только заметное по внешнему виду детей, но и по усложнению возникающих перед нами вопросов. Когда впервые задумывались о любви наши папы и мамы? Немного смущаясь, мои родители теперь признаются, что это было в возрасте 12 лет. Сегодня братишка одного из моих знакомых заявил, что он влюбился в девочку из своей группы, а ему всего 6 лет.

Так вот, посмотрели мы с друзьями интереснейший фильм. Главную героиню звали Светланой. Не знаю, какие выводы сделали мои товарищи, посмотрев фильм, но я для себя решил — мою жену, не девочку, с которой бы дружил, а сразу жену — будут звать Светланой. Не откладывая свои намерения в долгий ящик, я окружил ее своим вниманием и заботой. Через несколько дней я уже нес ее портфель, провожал после уроков домой, а утром в школу. Сколько это продолжалось бы неизвестно, но реплики «тили–тили тесто…» задели молодое самолюбие. На общем мужском совете нашего класса было вынесено решение, что мне необходимо не только бросить девчонку, но и отомстить… (за что так и не было ясно) ей. Форма мести сложилась в моей голове моментально.

Весь класс заливался смехом. Светлана стояла у парты и, недоумевая, смотрела в портфель…

Утром я забежал за ней, улучив момент переложил из своего ранца в ее портфель два огромных, заранее принесенных кирпича и исчез. Из–за угла ребята и я с ними озорно наблюдали за перекосившейся фигуркой девочки, топающей в школу. А в классе Света, утерев пот со лба платочком, жаловалась на то, как много приходится носить учебников в школу.

Не забыть тех глаз, выражавших изумление, обиду, также, как не забыть всплеска всеобщего смеха. Немного стало жаль девочку, и стыдно за свой поступок. Но зато товарищи по праву оценили мою выдумку. С тех пор главным выдумщиком всех затей считали меня. Никуда не денешься, приходилось оправдывать ожидания класса и свой титул.

СЛЕЗЫ

Нет, в школу я сегодня не пойду. В кинотеатре шло интереснейшее кино про индейцев. Поцеловав маму, взял портфель для маскировки и отправился… как решил не в школу, а в кино. По пути спрятал портфель в таком месте, что думал вряд ли кто найдет его там. Это была свалка.

Довольный собой и своей хитростью весело запрыгал по дороге. Еще веселей прыгалось после фильма. Но радость была короткой, потому что перерыв всю свалку, портфеля с книжками и тетрадками я все–таки не нашел. Слезы сами собой покатились из глаз.

Я шел и рыдал. Представлялось грозное лицо папы.

— Что ты плачешь, мальчик? — услышал я приятный голос женщины.

— Портфель потерял, — ответил я сквозь слезы и завыл еще больше.

— А где ты его потерял, не на свалке?

— Да–а–а…

— Пойдем со мной.

Это была наша дворничиха. Как хорошо, что портфель попался ей.

ЗА ХЛЕБОМ

Мама суетилась на кухне. Потихоньку собирались гости. Стол становился краше и великолепнее, издавая различные тонкие ароматы. И тут, оказалось, что совсем нет хлеба.

Как самого незанятого члена семьи в магазин отправили меня. Вручили мелочь да хлеб и мороженное. Попросили долго не задерживаться. И я полетел в ближайшую булочную. Купил хлеб, полетел назад, но мимо мороженого не пробежал. Как только это божественное изделие попало мне в руки, весь мой пыл исчез. Я уже, смакуя, поплелся домой, а время полетело. Честно говоря, про гостей я забыл. Даже решил съесть эскимо, сидя на лавке.

По дорожке важно расхаживали голуби. Потому как они постоянно клевали что–то на асфальте, я понял — птицы голодны. И, играя роль спасителя, начал крошить им хлеб. Еще забавней было кормить воробышков. Они с трудом взлетали с огромным куском в клюве и неустойчиво летели над землей. Не забыв наломать напоследок побольше хлеба голубям, количество которых все возрастало, я пошел домой.

На мой звонок дверь открыла мама, и только тут по ее взгляду я вспомнил за чем ходил в магазин.

ЛОТЕРЕЯ

Сколько веселых историй связано у каждого с такими мероприятиями как сбор металлолома, или субботник. Помните?

Очень интересный придумали наши шефы способ заинтересовать нас в сборе макулатуры. За двадцать килограммов бумаги давался билет лотереи, причем билет беспроигрышный — на него можно было получить у пионервожатой книжку, машину, набор ручек, куклу, надувную игрушку, мяч. Вообщем, кому что достанется.

Нашему энтузиазму не было предела. Хозяева некоторых квартир со вздохом отвечали, что мы пятые, кто приходит к ним, и что у них уже ничего не осталось.

С одним из друзей мы набрали уже 30 килограммов. Где взять еще десять не представляли. Тогда Женька позвал меня к себе. Не зря мы пошли к Женьке. Глядя на него прогнувшиеся от тяжести книг полки, даже упрекнул друга: «Ну что же ты раньше молчал? Сколько бегали по домам, искали». Выбрали книжки потолще да потяжелее.