Александр Житинский - Барышня-крестьянка Страница 4

С этими словами Лиза поспешила к лесенке, чтобы спуститься вниз к завтраку.

Молодая дворня, парни и девки числом около двадцати, играли в «горелышки» на краю барского сада в Тугилово. Выстроившись попарно «столбцом», они звонко подхватывали хором вслед за одиноким «горевшим»:

– Гори, гори ясно,чтобы не погасло!– Погляди на небо —там птички летят,колокольчики звенят!

– Раз, два, три —огонь, гори!..

Задняя чета разбежалась врознь, «горевший» парень стремительно догнал девку и встал с нею в голову столбца. Новый одиночка стал «гореть»:

– Горю, горю жарко!Едет Захарка!

И все весело подхватили:

– Сам на кобыле,жена – на коровке,дети – на тележках,слуга – на собаках!Погляди наверх —там несется пест!..

Гости постарше издали наблюдали за игрой, сидя вкруг стола, накрытого к чаю прямо под яблонями, вблизи кухонного флигеля. Жена тугиловского повара, именинница Лукерья Федотовна, восседала с мужем во главе стола, на коем центральное место занимал пузатый медный самовар с поставленным сверху фаянсовым чайником, расписанным красными петухами. Рядом с именинницей сидела приказчица Берестовых со своими двумя дочерьми. Одеты они были с барского плеча, а потому в горелки не играли. Среди прочих сидели прилучинские – Ненила и Анисья Егоровна, ключница Муромского. (Настя и Дунька играли с молодыми).

Стол был уставлен вареньями и печеньями. Кроме родного, домашнего, было и барское угощенье – синее, красное и полосатое бланманже. Гости чинно хлебали чай из блюдец, мирно беседовали.

– Блажманже кушайте, гости дорогие, – угощала Лукерья Федотовна. – Блажманже мой Ваня как самому барину готовил.

Повар Иван Семенович, уже изрядно под хмельком, сиял как тот начищенный медный самовар, что стоял на столе. Прикрывая глаза, он задушевно выводил на балалайке «Ясного сокола». Егерь Никита искусно ему подыгрывал.

Бланманже накладывали в розеточки осторожно, с почтением.

– Ты, Лукерья, неверно говоришь, – молвила приказчица. Барин велит говорить «бланманже», а не «блажманже». Очень серчает.

– Пущай «бланманже», – согласилась Лукерья. – А по мне «блажманже» красивше.

– Нашему барину такого бы повара, – сказала Ненила. – Глядишь, и нам перепало бы. А то и себя, и всех овсянкой заморил. И мясо всегда сырое, с кровью. Бр-р!..

– Это он после кончины барыни на аглицкую моду свихнулся, – пояснила Анисья Егоровна.

– Обеднял, что ли? – посочувствовала приказчица.

– Овес не от бедности, – вступилась за барина ключница. – Овес для здоровья полезный.

– Лошадям он полезный, – буркнула Ненила.

Иван Семенович вдруг встал и расплылся в улыбке, указывая пальцем:

– Вона!.. Молодой барин прискакали-с…

Все посмотрели туда, где среди деревьев ярко светилась над крупом коня белая рубаха, мелькая из света в тень.

Алексей Берестов придержал коня и повел его шагом, по кругу приближаясь к играющим. Он был разгорячен верховой прогулкой – щеки горели, глаза сверкали, ворот рубахи был широко распахнут. Картинно подбоченясь, он игриво поглядывал на парней и девок. Те немного стушевались присутствием барина, но, переглянувшись, продолжили игру. Озорно тряхнув белокурой головой, «горевший» заголосил лукавую запевку:

– Горю-горю, пень!

– Чего горишь? – хором вопросили девки и ребята.

– Девки хочу! – смело ответствовал он, кося глазом на барина.

– Какой?

– Молодой!

– А любишь?

– Люблю!

– Черевички купишь?

– Куплю!

– Прощай, дружок!

– Не попадайся!..

Последняя пара разбежалась, «горевший» стремглав пустился за девкой и скоро догнал ее – признаться, она не очень спешила. Новая чета встала в голову столбца, случившийся одиноким занял свое место…

И тут молодой барин не утерпел. Он спрыгнул с коня, подвел его к «горевшему» и, передавая узду, приказал:

– Погуляй и сведи на конюшню. Теперь я гореть буду!

Все оживились, засмеялись, ожидая забавы.

Последней парой стояли Настя и Дунька, парней на всех девушек не хватило.

– Ой, – задохнулась от страха Дунька. – Пропали…

– Ништо, – Настя подобралась вся, как кошка, – меня ему не догнать…

– Гори, гори ясно! – закричал барин громко, не хуже деревенских. – Чтобы не погасло!

Голос его не терялся даже в хоре.

– Погляди на небо,там птички летят,колокольчики звенят!

– Раз, два, три – огонь, гори! – выкрикнул Алексей Берестов и сорвался пулей с места.

Настя и Дунька порскнули в разные стороны. Дунька заметалась, заверещала, обмерла – и встала, как столб, закрыв глаза. Но барин как ветер промчался мимо, устремившись за бойкой Настей. Только мимоходом коснулся Дуньки рукой.

– Ишь, какая! Ужо я тебя! – раззадорившись, кричал он Насте.

Та бегала кругами, ловко увертываясь среди деревьев.

Парни и девки не оставались безучастными.

– Шибче, барин! – подбадривали ребята. – За косу ее хватай!..

– Лети, Настена!.. Лети, касатка!.. Не поддавайся!..

За чайным столом, забыв чинность, все поднялись и с интересом следили за игрой.

– Бешеный какой… – охнула Ненила.

– Сроду такого не видывала, – подивилась Анисья Егоровна, – чтобы барину – и в горелки с дворовыми бегать…

– Они у нас – чистый огонь-с, – с одобрением сказал Иван Семенович.

Алексей наконец догнал Настю и с ходу, поворотив ее лицом к себе, крепко поцеловал в губы.

– Ох! – только и успела охнуть она, как барин тут же припечатал ей второй поцелуй.

– Вот охальник… – потрясенно прошептала Ненила, опускаясь на скамью.

Все остальные – и молодежь, и пожилые – были довольны победой барина и кликами выражали свое одобрение. Иван Семенович ударил плясовую.

– …Ты откуда такая взялась? – запыхавшись, спрашивал Алексей, держа Настю за руку и ведя ее в голову столбца. – Я тебя не знаю…

– Прилучинская я. Григория Ивановича Муромского, соседа вашего…

– Этого сумасшедшего англомана?

– Как-как? – не поняла Настя. – И вовсе он не сумасшедший. Он хороший. А дочка у него – загляденье.

– Ну да! Знаю я здешних барышень. У них одни книжки в голове. Жеманницы. Слова попросту не скажут. Не то, что ты!

Они встали на свое место впереди всех. Перед ними стояла Дунька, надув губы и с глазами, полными слез.

– Ну, что ты? – с улыбкой спросил Берестов. – Начинай!

Дунька помотала головой и указала пальцем на Настю.

– Ей гореть… Барин меня первую догнал.

Алексей оторопел, изумленно оглядел Дуньку.

– Ах, тебя первую?! – он рассмеялся. – Ну, так получай награду!

Он крепко обнял Дуню и наградил ее поцелуем в губы.

Спускались летние сумерки над Прилучиным, из раскрытых окон барского дома доносились звуки фортепиано. Это играла мисс Жаксон.

В глубине парка, в конце отдаленной аллеи, Лиза с нетерпением ожидала возвращения Насти.

Вот послышались шаги, Настя быстро вышла на аллею и ойкнула, едва не столкнувшись с барышней.

– Наконец-то, – выдохнула Лиза, схватила Настю за руку и усадила на ближайшую скамью. – Рассказывай…

– Ну, Лизавета Григорьевна, – сказала Настя, переведя дух, – видела я молодого Берестова!.. Нагляделась довольно – целый день были вместе…

– Расскажи, расскажи по порядку!

– Извольте-с… – Настя посидела еще немного, успокаивая дыхание, и начала: – Вот пошли мы, как вы разрешили, на именины поваровой жены в Тугилово – я, Анисья Егоровна, Ненила, Дунька…

– Хорошо, знаю! – Лиза в нетерпении дернула Настю за рукав. – Ну, потом?

– Позвольте-с, расскажу все по порядку… Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские…

– Ну! А Берестов?

– Погодите-с, – Настя превосходно замечала возбуждение барышни, но, шутя, играла с нею, как кошка с мышью. – Вот мы сели за стол, приказчица на первом месте, я подле нее… А дочери и надулись, да мне наплевать на них!..

– Ах, Настя, как ты скучна с вечными своими подробностями! – Лиза вскочила со скамьи. – Мочи нет слушать!

Она сделала вид, что ей вовсе уже не интересен Настин рассказ, и решительно направилась к дому.

– Да как же вы нетерпеливы! – Настя поспешила за ней.

Возле ограды барышня замедлила шаг, и Настя продолжила рассказ:

– Ну вот, вышли мы из-за стола… А сидели мы часа три, и обед был славный…

– Настя!

– Вот вышли мы из-за стола и перешли в сад чай пить, а молодые стали играть в горелки, и мы с Дунькой тоже. И как только пришел наш черед бежать – тут молодой барин и явился! Прискакал на коне, как гусар!..

Лиза остановилась, как споткнулась.

– Ну, что ж? Правда ли, что он так хорош собой?

– Удивительно хорош! – Настя показала, каков был барин на коне. – Красавец, можно сказать: стройный, румянец во всю щеку – и усы… Премиленькие такие усики!