Игорь Андреев - Что там впереди, за поворотом? Страница 4

Когда я кончил свой рассказ, он подсел к Марте на диван, тронул её за плечо и с нежным упреком сказал:

– А ты меня в Гагру тащишь.

Марта почему-то рассердилась.

– Что значит тащишь? Ты полгода работал за директора. Я не спорю: ты главный, ты обязан. (Мне:) Саша, он уже целый год в рабочие дни раньше девяти домой не приходит. Это с девяти-то утра! Я однажды грешным делом подумала – секретарша. У него там такая Рита сидит! Все «мисс Америки» ни к чёрту. А позвонишь: «Он на совещании... планёрка... иностранная делегация... в цехе… (Володе:) Тебя бы Форд давно уволил. И был бы ты достойным членом армии... безработных. У тебя же есть замы, помы. Каждый должен делать своё дело, знать меру своей ответственности.

Володя усмехнулся и потрогал очки.

- Работа.... У нас специфические сложности...

– Вот и будешь работать, – продолжала Марта. – За два месяца я приведу тебя в божеский вид, а потом – работай. Ты на своего братишку не смотри. (Мне:) Чего улыбаешься? Таким варягам, как ты и Димка, не то что в греки и… куда хочешь путь не страшен, что по течению, что против – супермены.

Когда прощались, Марта задержала меня в прихожей и вручила «Спидолу».

– На, держи. Смотри не потеряй. Да и сам... смотри… не потеряйся.

Это же наша Марта.

Степаныч сдержал слово. Плот, сбитый из брёвен, прошитый поверху досками, показался мне очень маленьким, хотя имел в длину метра три.

– Ровно три, а поперек два, – подтвердил дед, – я там тебе несколько брусочков оставил, гвоздей – авось сгодятся. Вон руль приспособил и шест на всякий случай положил. Всё честь по чести.

На прощанье Степаныч посоветовал:

– Как надоест, бросай корабль, кому-нибудь он ещё пригодится. А по суше с любого места до дома в два счёта доберёшься. Ну, давай.

Я оттолкнулся шестом от берега.

Поплыли. Теперь акселерация там, я здесь. Со мной две сумки. В них самое необходимое: что надевать, что есть, из чего есть, что курить, деньги, карта и на всякий случай палатка. А часы я не взял. Пусть остановится время. А что там, за деревьями на берегах, мне расскажет «Спидола»... Первый поворот. Второй. Третий. Я улыбался не зная чему, не то простоте, с какой отрубил свои сложные связи с «ералашем», не то от предчувствия одиночества. С улыбкой я встретил и появление на берегу человека, который задорно вопил:

– Эй! Помогите страннику! Ну пожалуйста!

На правом берегу у самой воды стояла девушка и размахивала руками, словно собиралась взлететь.

– В чём дело?! – крикнул я, принимая как должное миссию спасителя несчастных и обездоленных.

– Помогите страннику!

Плот ткнулся под ноги незнакомки. Девушка сразу умолкла и опустила руки.

Пляжные босоножки (подошва и два узких ремешка, сходящиеся между пальцами), не то платье, не то сарафан (красные, белые и синие переплетающиеся кольца рисунка, пуговицы – от ворота до подола, длина платья – выше некуда). Рассмотреть это хватило доли секунды.

Очень женская фигура и очень знакомое лицо. Короткие, очень светлые волосы, чёлка до бровей. Большие глаза – сплошные зрачки цвета переспелой вишни, не то близорукие, не то улыбающиеся. Пухлые, обиженно сжатые губки. Где и когда я её видел? Вот чудак! Да я её видел каждый день и не где-нибудь, а у себя дома. Она у меня на стене висит. Милен Демонжо! Какая приятная встреча!

– К вашим услугам, миледи, – говорю я, улыбаясь.

Миледи не отвечает и вдруг... легко, мягко прыгает на плот. От толчка плот отходит от берега. Я с удивлением наблюдаю, как увеличивается просвет. Теперь до берега даже мне не допрыгнуть. Я оборачиваюсь к девушке и в недоумении спрашиваю:

– В чем дело?

– Можно я с вами?

– Что со мной?

– Поеду.

– Куда?

Девушка беззаботно махнула рукой по течению.

– Значит, в никуда? – удивился я.

– В никуда, – вздохнула девушка, села на доски, поджав голые ноги, виновато глядя на меня.

Я растерялся:

– Вы это серьёзно?

– Честное слово.

- Но послушайте, не надо принимать поспешных решений. Я собираюсь плыть не день, не два... Может быть, до Оки, до Волги...

– А в компании веселее, ведь правда?

Может быть и веселее, но не с детским садом. Вот чудная! Краски моего настроения сразу поблёкли.

– Поймите, я не против. Могу подвезти туда, куда вам нужно. Но вы женщина, я мужчина. Мы совсем не знаем друг друга и потому столкнёмся со всякими неудобствами, – начинаю хамить я, неумело и потому не обидно,

– Подумаешь! Что мы – дети?

Дура, в том-то и дело, что не дети. Вот это воспитаньице! Она, наверное, находится под впечатлением собственной неотразимости, а в мужчинах видит материал для покрытия дорог. «Помогите страннику!» Помог на свою шею.

– Ну вот что. Если вы самая отважная женщина на земле – командуйте. Вот корабль (я со злостью бью пяткой по доске). Вот имущество (я пинаю сумку). Делайте что хотите. Вы капитан, я пассажир.

– Нельзя.

– Что нельзя!!

– Капитаном мне быть нельзя. Я плавать не умею. В картах плохо разбираюсь. Женщины-капитаны вообще редкость.

– Да вы что?! – по настоящему рассердился я. – Женщины!... Капитаны!... Залезли в мой дом, можно сказать, без разрешения!... А утонете? Я отвечать буду? Да? Ну зачем вам эта прогулка в никуда, да ещё по реке?. Я, например, устал. Устал от работы, городского шума, от суеты... Да, что я, собственно, перед вами изъясняюсь.

– Действительно, – ответила, чуть не плача, незнакомка, – человек человеку - брат. А вы? Несчастье с каждым может случиться... А вы утопить меня готовы. Эх, люди...

– Я?! Утопить?! – у меня от возмущения аж перехватило дыхание. И вдруг я словно увидел наш плот со стороны. Сидит маленькая девочка, а перед ней стоит амбал – рост метр восемьдесят шесть, восемьдесят килограммов веса...

Великаны обязаны быть добрыми.

Я сосчитал в уме до одиннадцати, успокоился, огляделся. Плот лениво разворачивался вокруг своей оси. Сделал полный оборот. Начал второй...

«Всё смешалось в доме Облонских», – подумал я.

МИР

Плот продолжал свой бессмысленный вальс-бостон. А что дальше? Миледи сидит ко мне спиной. Состязаться в упрямстве глупо. Мне тем более непростительно. Надо же! «Человек человеку – брат!» Цицерон в мини-платье.

Я двигаю рукоятку руля вправо, влево. Танец плота прекращается. Закуриваю.

Слева берег, справа берег. Между ними плывёт корабль, на который напали не то отчаянные пираты, не то нахальные пассажиры. Экипаж мужественно помахал языком и... сдался. Итак, на площади в шесть квадратных метров поселились два не терпящих друг друга человека. Людям не хватает для мирного житья-бытья целой планеты, а тут шесть метров. Но если бы люди выясняли свои отношения только войной, то на земле давно бы стало тихо (некому было бы шуметь) и просторно, и это люди понимают и как-то договариваются о мирном сосуществовании. Одни от страха, другие от уверенности в своих силах. Ну что же, используем опыт человечества.

– Послушайте... извините меня... погорячился, с кем не бывает. Но и вы не совсем правы – ничего толком не объяснили... Я нелюбопытный, чужие тайны меня не интересуют. Хорошо, я беру вас в свой экипаж... Меня зовут Саша, а если ваше имя Эй, то, поверьте, мне будет не очень приятно произносить его.

– Таня, – еле слышно буркнула девица, даже не обернувшись.

Подумаешь, обиделась. А я, видите ли, её всю жизнь ждал. Ну и сиди.

Займусь-ка я каким-нибудь делом. Где карта? А если я её дома забыл! С испугом начинаю копаться в недрах сумки, и вдруг едва не тыкаюсь носом в голые коленки, сначала даже не понял чьи. Поднимаю голову. Девушка смотрит в сторону, медленно водит указательным пальцем по доскам и смущенно говорит:

– Ты меня тоже извини, пожалуйста. Я буду очень хорошим матросом. Правда-правда...

Так-то лучше. Ничего себе матросик – плавать не умеет. Подвинул к ней сумки:

– В какой-то из них карта лежит. Найди, определимся, а я пока руль закреплю...

Миледи с любопытством заглядывает в сумку. Плот двигается ровно и спокойно. Интересно, в никуда – это всё-таки куда? Оборачиваюсь. Таня ползает на коленях по карте. Пусть забавляется. Пока мне и так всё ясно. Где-то на правом берегу находится деревня Озерки. До неё от пионерского лагеря идти чуть более часа. Но сколько времени будет тащить нас до неё течение? Кто знает.

– Саша, – оживлённо окликает Таня, – у меня идея. («Уже идея!») Зачем нам ночью шататься по реке («Ночью? Она собирается и ночевать со мной?! Дальше ехать некуда»). Будем причаливать к берегу. Палатку поставим. Я горячее сварю, я что хочешь готовить умею... А на плоту навес соорудим от солнца. Видишь, какие-то палки лежат и гвозди. Сено украдём. Уютно будет. («Вот женщины! Даже на одном-единственном бревне в океане будут создавать уют».)

В знак согласия я кивнул и дополнил:

– В первом встречном селении запасёмся продуктами: сама видишь, берега усыпаны кафе и ресторанами.