Вадим Селин - Большая Медведица Страница 4

– Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но мне надо кое-что тебе сказать. Тем более там сейчас Марина. Это такая информация, что лучше тебе узнать её как можно быстрее…

– Я тебя слушаю.

– Вчера вечером у нас с Олей была годовщина, мы пошли в ресторан, и там я увидел кое-что неожиданное… Я там увидел Марину. Она сидела за одним столиком с Лаврентьевым.

Это прозвучало как удар грома среди ясного неба. Я поднял глаза на Марину. Она смотрела на меня. Она не знала, что именно я только что услышал.

– Ты в этом уверен? – спросил я, по-прежнему глядя ей в глаза.

– Более чем. Но они меня не видели. Это была встреча не просто знакомых, а влюблённых людей. Ты меня извини, я понимаю, что у вас отношения, но вывод напрашивается один… Теперь мне понятно, откуда он узнал о наших планах. Она работает на два фронта.

Я пристально смотрел в глаза Марине. Кажется, по моему взгляду она начала о чём-то догадываться, в её глазах появилась тревога.

– Я всё понял, – сказал я Олегу.

Марина почувствовала, что я завершил разговор, нажала на отбой и положила телефон на тумбочку.

В палате была тишина. Марина смотрела на меня.

– Как ты могла?.. – с болью произнёс я.

– Ты сам говорил, что главное в жизни – выгода, – с наигранно виноватым видом вздохнула она. – И я посчитала, что так мне будет выгоднее. К тому же он младше тебя на десять лет. Он мне подходит больше…

Марина вышла из палаты и тихо прикрыла за собой дверь.

Незаметно прошёл день и наступила ночь. В больнице погас свет, но мне не спалось. Я всю ночь лежал и думал. Впрочем, ничего другого в моём положении не оставалось: я был полностью скованным – ноги парализованы, а руки в гипсе, и теперь мог только думать.

Глаза наполнялись слезами, но я даже не мог их вытереть.

Я всю жизнь куда-то спешил, торопился, старался максимально использовать каждую секунду и потерянную минуту считал преступлением, я старался заработать как можно больше денег, заключить как можно больше выгодных контрактов, побывать на максимальном количестве вечеров, моя жизнь была словно непрерывная карусель из ярких событий, я был машиной для зарабатывания денег, меня занимали только вопросы бизнеса, а подумать о душе даже не было времени… Я был всю жизнь накопителем. Накопителем денег, накопителем комфорта, накопителем выгоды, но оказалось, что не накопил самого главного – любви. Я постоянно куда-то мчался, старался угнаться за всеми жизненными благами и ничего не упустить, но сейчас помимо своей воли был вынужден наконец-то остановиться. Если раньше я всё время бежал, то сейчас был полностью обездвижен. И только благодаря этому у меня наконец-то появилось время спокойно подумать над своей жизнью.

Мне всегда казалось, что я – счастливый человек, что у меня есть всё – деньги, машины, шикарная женщина, казалось, что достиг в своей жизни всего, чего только можно было достичь, но только сейчас я понял, что не достиг ничего. Я думал, что у меня есть всё, а оказалось, что ничего нет. Планы по строительству торгового центра, мечта всей моей жизни, разрушена, а моя женщина строила против меня интриги с моим конкурентом. Рухнуло всё то, что было мне дорого.

И в этом виноват только я сам. Я действительно всегда внушал Марине, что главное в жизни – выгода. Но даже не предполагал, что она использует для получения выгоды меня самого.

Для меня стало ударом, что Марина меня предала и бросила. Да, когда она предлагала пожениться, я сказал, что мне нужна свобода, но всё дело в том, что я был полностью уверен, что Марина никуда от меня не денется, думал, что это она может мне надоесть и наскучить, а оказалось, что надоел я. Впервые в жизни я понял, что не всё идёт по моим планам…

В этот момент мне почему-то вспомнилась сцена, когда я встретил на автостоянке Стрелкова. Вспомнилось, как стоял возле его простой «семёрки» в кредит, смотрел на его простую жену, разглядывал его простую одежду и какой ужас меня тогда одолевал. Когда я смотрел на его жену, мне вспоминалась Марина, и мне было жалко Юрку. И только теперь я понимаю, что жалеть надо было меня.

Почему-то я уверен, что она, эта простая жена, никогда не поступила бы с Юркой так, как поступила со мной моя шикарная Марина… Она не оставила бы его в больнице, не предала бы его конкурентам. Она нянчила бы его детей и варила бы ему куриные бульоны. Разве не в этом счастье?

А дети?.. Господи, какой же счастливый Юрка! Наверное, если бы он лежал в больнице, вокруг него толпились бы его разновозрастные дети, целовали бы его в щёку, заботливо поправляли бы ему сползшее одеяло и говорили: «Папочка, как же мы хотим, чтобы ты поскорее выздоровел!»

И это – без денег. Совершенно бесплатно. Без соболиных шуб и дорогих украшений. Это просто так. Просто за то, что все они друг у друга есть и потому что они просто все друг друга любят.

А что есть у меня?.. Счета в банке, манекенщица с подиума… А толку-то с этого подиума?

Конечно, Марина оставила меня не только из-за болезни, а потому, что завела отношения с Лаврентьевым. Моё физическое состояние стало официальной версией её ухода. Она ведь не знала, что через минуту после того, как она сказала, что «не хочет обрекать себя на это», мне позвонит юрист и я узнаю истинную причину расставания.

Мне казалось, что Юркина жена очень простая, а теперь вспоминаю её и понимаю, что не такая уж она и простая, но очень даже симпатичная женщина… Просто она – настоящая, она натуральной красоты, а я настолько привык ко всему искусственному – и к искусственной Марине, и к искусственной жизни, что всё настоящее мне уже кажется каким-то не таким…

В последние годы меня постоянно что-то угнетало и было тоскливо, я думал, что причина моего настроения в том, что нужно создать дело всей своей жизни, и это принесёт счастье, но сейчас неожиданно меня посетила небывалая ясность сознания, и я увидел истинные корни тоски, я понял, что меня угнетало не отсутствие самого крупного торгового комплекса в области, а отсутствие настоящей семьи и настоящей любви.

Я пропадаю в тренажёрном зале, пытаясь выглядеть как можно лучше, чтобы всем нравиться и казаться юнцом, а Юрка никуда не ходит и нравится своей жене. Вместе со своим животом и сединой.

Только сейчас я понял, что нравиться нужно не всем, а нравиться нужно одной.

Пытаюсь молодиться, стараюсь выглядеть как двадцатилетние парни, чтобы подольше побыть на коне и быть привлекательным для женщин, вернее, для девушек, – и это так жалко, так стыдно, так глупо… Пора мне уже взрослеть умом и связывать свою жизнь с женщинами моего возраста, а не с юными манекенщицами, которые всё равно в итоге уходят к своим ровесникам.

Картина идеальной жизни, которую я строил всю жизнь и к которой стремился, рассыпа́лась на части.

Усилием воли прекратив эти размышления, я открыл глаз и осмотрел свою палату.

Была глубокая ночь. Я один в одиночной палате. Даже название палаты подчёркивает то, что я одинок.

Я одинок? Я, человек, который всегда окружён людьми?.. Да, я – одинок…

Как бы мне хотелось сейчас отдать всё, что у меня есть, за то, чтобы стать Юркой! Чтобы у меня была такая простая жена, простые дети и простая «семёрка» в кредит! Не нужны мне торговые центры! Нужно простое человеческое счастье! Мне хотелось стать Юркой!

Всю жизнь я ценил свою свободу, не хотел быть ни к кому привязанным, но сейчас мне так захотелось стать несвободным! Так захотелось к кому-то привязаться!

Какой же я был недалёкий! Помню, после встречи со Стрелковым я ехал домой и был в недоумении: что с ним случилось? Почему он такой? Что его сломило? Я называл его неудачником и теперь понял, что неудачник не он, а я сам. Это не он потерял всё в своей жизни, а я.

Мне стало стыдно за свою глупость, за то, что считал его неудачником… За то, что думал, что первый человек на курсе стал последним… Нет, это не он последний, последний – это я…

Когда я ехал в машине и размышлял о его поступке, мне пришла в голову мысль о том, что он врёт, я предположил, что на самом деле он мог, допустим, провороваться и его прогнали из страны, мог даже сидеть. От этой идеи мне тогда стало легче, я подумал, что раскусил его ложь. И вот сейчас я понимаю, что мне стало легче от того, что приписал человеку плохое, от того, что не поверил в чьи-то благие поступки, своими предположениями опустил человека до своего уровня, до уровня своей испорченности.

Мне вспомнился отрывок нашего разговора.

«– Ты же был первый на курсе! – потрясённо говорил я ему тогда. – Мы все на тебя равнялись! Что с тобой случилось? У тебя были такие перспективы! Зачем ты всё бросил?

– Я ничего не бросал. Я просто отбросил. Отбросил от своей жизни всё лишнее.

– Но как ты можешь так жить?!

– В том-то и дело, что именно так я и могу жить. Теперь я живу. А тогда я существовал».

Теперь я начинаю понимать, почему он уехал из Штатов и отказался от крупного бизнеса…