Аделаида Фортель - Война Белой Розы Страница 4

Роза начала с прикормки, выставляя каждое утро за окно кастрюльку с борщом. Савелич борщ съедал, а кастрюльку вежливо оставлял на прежнем месте. К хорошей жизни сосед привык быстро и был несказанно удивлен, не найдя однажды на привычном месте завтрака. Он смущенно завозился под окном, вежливо покашлял и легонечко постучал в стекло.

– Прошу прощения, уважаемая, тут давеча, кастрюлька стояла, а сегодня вы о ней, по видимости, запамятовали… Иль случилось чего? – участливый тон звучал фальшиво, но Роза Станиславского изображать не собиралась. Она театрально всплеснула руками и зачастила бабьим речитативом:

– Случилось, Савелич, случилось! Ничего не успеваю, даже в магазин не выйти. Не дом, а проходной двор какой-то. Ходят и ходят, ходят и ходят. Полы пачкают. И все им показывай-рассказывай по часу каждому…

– Кто ходит-то? – Савелич встревожился вполне натурально.

– Жильцы новые ходят. Соседи комнату продают. И до чего же въедливых покупателей подыскали: те уже четыре раза приходили, все трубы и стены обстучали, а сегодня хотят крышу смотреть на предмет протечек…

Савелич бросил на Розу затравленный взгляд.

– А, это, как его, нельзя отменить?

– Что отменить?

– Жильцов отменить? Зачем нам жильцы? Без них, как-то, вроде, спокойнее… А?

– Как отменить жильцов? Вы что же имеете в виду? С крыши сбросить?!

– Зачем же с крыши, – испугался Савелич. – Не надо с крыши. Надо, чтобы сами не полезли.

Когда в дверь очередной раз позвонили, Роза распахнула окно и кинула в сторону Савелича камешек. Он выглянул, важно поднял ладонь, дескать, не волнуйся, уважаемая, все под контролем и, пятясь задом, поволок на крышу громоздкое кресло, производя невероятный скрежет.

На этот скрежет и потянулись первым делом очередные клиенты. На глазах у онемевшей публики Савелич неторопливо установил кресло напротив Розиного окна, вальяжно развалился, словно в шезлонге, закурил засаленную папироску и приветливо помахал рукой зрителям.

– Это сосед наш, Василий Савельевич. Он тут солнечные ванны принимает, – прокомментировала Роза.

– Всегда принимает?

– Нет, что вы. Только когда погода хорошая. Да вы не волнуйтесь, он, в отличие от прочих, мирный.

– А-а, что, еще и прочие бывают?

Роза нервно поежилась и покосилась на агента, что не могло остаться незамеченным.

– Я вообще говорю. Об этой категории граждан, – промямлила она, потупившись.

Владислав с трудом справлялся с душившей его злобой.

– Комнату и общее пользование посмотреть не желаете, – прохрипел он и бросил на Розу взгляд дрессированного тигра. Вся процессия двинулась за ним. Савелич тоже резво покинул кресло и затаился под кухонным окном.

Клиенты остались довольны комнатой, а просмотр кухни Савелич сорвал окончательно. Он выставил в форточку локоть и попытался просунуть косматую голову. Оставив напрасные попытки, залихватски гаркнул:

– Эй, соседушка! Не нальешь старику водички попить? Уж больно сегодня жарко.

Пока Роза наполняла стакан, Савелич светски болтал о погоде, нисколько не смущаясь каменным молчанием собеседников. Проглотив воду, он протянул в форточку стакан и по-отечески погрозил клиентам пальцем:

– Вы тут девчушку мою не обижайте. Не смотрите, что она одна проживает. За нее есть кому вступиться. Она мне заместо дочери, понятно? Я за нее кому угодно ноги повыдергиваю!

Савелич оказался прирожденным импровизатором. В дождливую погоду, когда солнечные ванны могли выглядеть подозрительно, он гремел под окнами Розы обшарпанным ведром, просил водицы или же протягивал в форточку ржавую консервную банку, бывшую в его хозяйстве солонкой. Но любимой репризой стал «поход за спичками».

Роза (сварливо, демонстративно не глядя на протянутую в форточку грязную руку): Спичек не дам. Знаю я тебя, устроишь пожар, кто тушить будет? Снова я?

Савелич (жалостливо, требовательно помахивая рукой): Ну, как же без горяченького. У меня же язва может случиться. Спичек что ли тебе жалко?!

Роза: Спичек не жалко, дом жалко. Я, в некотором роде, здесь проживаю.

(Обращаясь к зрителям) Каждый раз одно и тоже: просит спички, что-то там кулинарит, засыпает по пьяни и горит. А я потом бегаю по крыше с ведрами. (Громко, Савеличу) Опять ведь сгорит твое хозяйство!

Савелич: Сгорит, да и черт-то с ним! Такого хозяйства в окрестностях полные помойки. Нового наберу. Дай спичек, а? Во так надо! Я колбаской разжился, а она не слишком свежая, поджарить надо. (С надрывом) Отравлюсь ведь я! Ну, что ты за девка такая бессердечная? (Распаляясь, трясет раму) Человек рядом помереть готов, а тебе плевать! (Кричит зрителям, просунув бороду в форточку) Не подселяйтесь к ней, люди добрые! Она сущая ведьма! Ей что человек, что таракан – все едино! Меня со свету сживет, вас отравит…

Роза (устало): Ладно, Савелич. Неси сюда свою колбаску, сама поджарю.

Савелич радостно исчезает, возвращается с засаленным свертком. Передает его Розе в форточку.

Роза (возмущенно): Фу, Савелич она же тухлая совсем! Ты с ума сошел, это же есть нельзя!

Савелич: Скажи, какая барыня нашлась на нашей крыше! Колбаска почти свежая! С одного бока только зеленая! Нечего меня перед людями позорить! Не хочешь жарить, так и скажи. Я и сам могу, не велика премудрость. Спичек дай!

Реприза имела кольцевую композицию и с данного места могла играться с начала для особо несообразительных. Таких, правда, ни разу не попадалось.

Зоя Федоровна появилась в рамках установившегося графика, через полгода. Она скорбно вздыхала, жаловалась на жизнь, здоровье и невезение, деликатно опуская подробности недавнего разговора с агентом, который категорически отказался заниматься ее «вариантом». «Комнату вашу продать не сложно, сложно дураков найти, которые там жить захотят.» Тут-то Зою Федоровну и осенило, где дураков искать надо.

– Уж и цену за комнату мы снизили до минимума, дешевле уже просто даром отдавать. Никто сюда ехать не хочет. Говорят, район криминальный, телефона нет и условия антисанитарные. Вот мы с дочкой подумали и решили с тобой поговорить. Ты здесь как-то уживаешься, может, купишь комнату мою? Будет у тебя отдельная квартира, дверь поставишь железную, решетки на окна, обои поклеишь и заживешь, как королева. Мы-то с дочкой уже съехались. А если комнату продадим, то и на старость кое-что останется.

Роза обещала подумать.

Кое-как родители наскребли нужную сумму – влезли в долги и продали машину. Розу снова оставили в покое. Никаких звонков, посетителей и заморочек. Но прежнего умиротворения не было. Впервые тишина не успокаивала, а давила. Роза слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Пыталась заняться обустройством: разобрала мост из старых досок и выбросила бутылки. Вынести на помойку вентиль и огнетушитель рука не поднялась, и колючая проволока осталась «для уюта». Савелич частенько захаживал на чай и, сам того не подозревая, подсыпал соли на рану:

– Тихо-то у нас тут стало, Роза, как в склепу. Со скуки помереть можно. А помнишь, как мы толстяка ирландскими танцами напугали?

Роза только вздыхала в ответ. Еще бы не помнить! Савелич тогда так лихо в пляс пустился, казалось, крышу проломит.

– А как мы даму с собачкой… Даму, помнишь? – смеялся Савелич, а Роза чуть не плакала.

– Слушай, Роза, а может повторим? Дадим объявление в газете «Сдается комната», а? Ничем же не рискуем, – предложил как-то Савелич.

– Нет, лучше не в газету! – подхватила Роза. – Лучше от руки напишем и на столбах расклеим.

Сказано – сделано. Разделили обязанности: Роза пишет, Савелич носит. И только он успел первую партию унести, как в дверь позвонили. Роза заметалась по комнате, кинулась к зеркалу, наспех размалевалась зеленкой и открыла дверь. На пороге стоял Константин с незнакомым молодым человеком.

– О! Что я тебе и говорил! – засмеялся он. – Эти партизаны до сих пор поезда под откос пускают! Здравствуй, Роза. Извини, что без приглашения ввалились. Дело у нас к тебе срочное. Мы с Тарасом не с пустыми руками пришли, тортик принесли. Чаем напоишь?

За чаем Константин с Тарасом без умолку болтали, а Роза слушала рассеяно, как во сне. Неужели, это происходит на самом деле? Чудно! Только захотела, чтобы не скучно было – и на тебе пожалуйста – на телевидение работать зовут.

– Мне нужен человек с нестандартным взглядом на вещи. Чтобы в обыденном мог необычное увидеть. И подать материал сумел бы с огнем, – расписывал Тарас.

– С огнем – это она может! – встревал с набитым ртом Константин.

– Так что работа интересная, творческая. И коллектив у нас дружный…

– Роза, соглашайся! Чего тут думать!

– Ой, а Савелича возьмете? – спохватилась Роза.

– Савелич? Это бомж, что ли, местный? Тарас, бери с Савеличем! Бери, не пожалеешь! – засмеялся Константин. – Она на двоих такую клоунаду устроят – никто не соскучится!

– А вот это главное, чтобы никто не соскучился, – согласился Тарас.