Михаил Барановский - Хомяк Страница 4

Несмотря на то что Беллу Абрамовну распирало любопытство, она мужественно дождалась, пока Миша доест последнюю ложку ухи, и только тогда поинтересовалась:

– А как он узнал, что именно с сантехником? Тот что, оставил на кровати паклю? Или вантуз?

– Ма, ну откуда я знаю! Про такие вещи не спрашивают. Олег сказал, с сантехником. С грязным и вонючим.

– Ладно-ладно, ешь рибу и не разговаривай. Эти карпы такие же костлявые, как ты. – Белла Абрамовна была явно озадачена: – Может, он по запаху определил?

– Может, и по запаху. Я не интересовался. Как я могу не разговаривать, если ты все время задаешь дурацкие вопросы?

– Ладно, ты молчишь – я говорю. Слушай анекдот. Приходит утром ко мне наш Ашот, как бы за спичками. Сидит целый час, как египетская пирамида. Выпивает пять стаканов чаю и делает мне невры, потому что при нем я не могу делать рибу. Потом смотрит на эти весы… – Белла Абрамовна показала на трехкилограммовые весы, которые стояли на холодильнике: – …и говорит: «Мать родная, уже двенадцать часов! Я опоздал в собес!» Если б не эти весы, так он просидел бы еще час! – Белла Абрамовна перестала смеяться раньше Миши и абсолютно противоположным, чем минуту назад, тоном сказала: – Ему смешно! Ешь! Посмотри на себя! Ты стал похож на гладильную доску. Я тебе скажу, только ты не злись. Какое счастье, что эта Катя Форапонова в свое время не ответила тебе взаимностью. Хотя какая разница! Ты таки нашел другую – ничуть не лучше. Или ничуть не хуже? Я что-то совсем запуталась.

Ирина Владимировна и Александр сидели за столом, полностью погруженные в десятилетней давности прошлое. Они пили чай и автоматически ели бутерброды с сыром и колбасой.

– Да нет, не помню я Клару Степановну, – говорил Александр.

– Ну, как же, – настаивала Ирина Владимировна. – Она же историю у вас преподавала.

– А, ну да, с таким еще волевым подбородком.

– Точно.

– Да-да. Встретил ее как-то на улице. Идет мне навстречу, а у нее уже два волевых подбородка.

– У тебя какая-то мания считать чужие подбородки! – рассмеялась Ирина Владимировна.

– Я сделал вид, что ее не заметил. Она сделала вид, что не заметила меня. Так и разошлись, как корабли. А помните, со мной в классе учился… Хотя, что я говорю, если он в нашей школе учителем физики работает.

– Миша. Михаил Лазаревич. Он очень талантливый педагог… Какой кошмар! – спохватилась Ирина Владимировна. – Саша, я тебя умоляю.

– Ирина Владимировна, не волнуйтесь – могила! Конфиденциальность гарантируется!

– Почему ты этим занимаешься? – вдруг спросила Ирина Владимировна. – Ты же был таким способным мальчиком. Я помню, ты прекрасно рисовал.

– Ирина Владимировна!

– Что?

– Я с вас денег не возьму.

– Перестань, о чем ты говоришь?

– Но вы же зачем-то меня позвали?

– Тебя я не звала. Хочешь еще чаю?

– Какая разница? Так даже лучше, чем с незнакомым человеком.

– Да нет. Забудь! Сама не знаю, что на меня нашло. Просто как подумаю, что лягу в холодную постель, буду десять минут согревать ее теплом собственного тела… Вот если бы вдвоем – вышло бы в два раза быстрее. Такая арифметика. Хотя это и спорно. Вероятно, тут результат достигается не простым сложением тридцать шесть и шесть плюс тридцать шесть и шесть, а чем-то другим.

– Может, площадью тел, погруженных в кровать? – участливо предположил Александр.

– Физика – не твой конек, – засмеялась Ирина Владимировна.

Максим и Катя лежали в постели.

– Ты помнишь наше первое свидание? – спросил он.

– Еще бы! – сказала Катя.

Они учились тогда в седьмом классе. Максим пригласил Катю на свидание, а что делать дальше – не знал. Он сказал: «Давай пройдемся». И они пошли по бульвару. В сторону парка. Они молчали. Он не знал, о чем говорить. Она, видимо, тоже. У него в мозгу образовался вакуум. У нее, видимо, тоже. Ну просто ни одной подходящей темы для разговора. Шли, как глухонемые. Лишь искры потрескивали между их головами, как при опытах с электростатом на уроках физики. Дошли до парка. Около скамейки он сказал: «Посидим?» Она кивнула. Сели каменными изваяниями периода матриархата, выставленными у входа в краеведческий музей. Сколько так просидели – несколько минут или часов. «Пойдем», – сказал он, очнувшись. Она пожала плечами, и они пошли назад, будто персонажи из кино братьев Люмьер. Только без тапера. Они были похожи на бессловесных хордовых, только что вышедших из недр океана.

– С тех пор, – сказал Максим, – когда я впервые встречаюсь с девушкой, рот у меня не закрывается. Вероятно, они считают меня излишне болтливым. Но уж лучше так.

– Уж лучше так, – согласилась Катя. – Какие все-таки мы были смешные.

– Да. Что у тебя с Олегом?

– Уже ничего, – сказала Катя. – А почему ты спрашиваешь?

– Так.

– А что у тебя с женой?

– Теперь уже тоже ничего. Только сын. Я обещал ему купить хомячка. Как думаешь, вещи уже высохли?

– Думаю, им надо дать еще немного подсохнуть, – сказала Катя и обняла Максима.

– Мне нужно позвонить.

– Звони, – она разжала объятья.

Максим взял телефон с тумбочки рядом с кроватью.

– У тебя попа красивая, – сказала Катя между прочим.

– Спасибо. У тебя тоже.

Пока Максим набирал номер, Катя целовала его в шею, грудь, спускаясь все ниже.

– Здравствуй, дорогой, – сказал Максим в трубку. – Да. Хомячка еще не купил, но куплю обязательно. Скоро, зайчик. Дай, пожалуйста, маме трубку. Алло. Марина? У меня тут проблемы. Да, большие проблемы. Потом расскажу. Не кричи на меня, – Максим нажал на отбой.

– У, какие большие проблемы! – донеслось из-под одеяла.

– Слушай, я так не могу, извини.

– У меня идея, – сказала Катя, вынырнув Максиму на грудь. – Кажется, я знаю, где нам раздобыть хомяка.

– В противочумном институте? – скептически поинтересовался Максим.

Катя вскочила с постели:

– Поехали! Мишка в нашей школе работает, физику преподает.

– При чем тут физика?

– Физика тут абсолютно ни при чем.

Когда они вышли из подъезда, на улице уже смеркалось, и было прохладно. В воздухе остывало лето, а на сухой ветке тополя распятьем повис видавший виды презерватив.

В машине Катя спросила:

– Почему ты разводишься?

– А ты?

– Я любила всех вас: Олега, Мишку, Саньку, тебя…

– По очереди, – сказал Максим.

– Не было никакой очереди.

– Была, – настаивал Максим. – Первым был Сашка. Потом я. Потом Мишка. Потом Олег.

– А выбирать-то пришлось одного, – с досадой сетовала Катя. – Это несправедливо. Одного мне мало. Я ж натура широкая. Ну, вы тоже хороши! Разругались из-за бабы.

– Ладно, – сказал Максим.

– Знаешь, я все время пытаюсь представить, как бы было, если бы я вышла замуж не за Олега, а за тебя, или за Сашку, или за Мишку.

– Ну, и что?

– Думаю, может, я ошиблась тогда?

– А ты меньше думай. Как говорит один мой знакомый хирург, «хорошо связанному анестезия не нужна».

– А я уже отвязанная, – сказала Катя с вызовом. – Ты разве не заметил? Приехали.

Они вошли во двор. Здесь, в этом районе, уже отчетливо слышен был запах реки. Тусклые голые лампочки суицидально свисали над длинными балконами.

– Я не был здесь десять лет, – сказал Максим, озираясь по сторонам.

– Я тоже, – отозвалась Катя. – Тут, похоже, ничего не изменилось.

– Только люди, наверное.

– Люди не меняются, – сказала Катя. – Они просто стареют. Помнишь, где Мишкина квартира?

– Конечно.

Они поднимались по ржавой металлической лестнице. «Наверное, такие лестницы и должны вести в прошлое», – подумал Максим.

Катя сказала:

– Так и живут с мамами. Мишка был женат, а Сашка так и нет.

На третьем этаже Катя нажала кнопку звонка. Долго никто не открывал потрескавшуюся, с облупившейся коричневой краской дверь.

– Что они там – спят уже?

Наконец на пороге появился Михаил:

– Ничего себе! Что случилось? Привет! Встреча выпускников завтра, – выпалил он.

– Привет! – сказала Катя. – Нам нужно попасть в школу, в зооуголок, и взять там хомячка.

Михаил надолго задумался. Потом сказал:

– А, в зооуголок! Хомячка! Конечно! Как же я сам не догадался! – Он хлопнул себя по лбу. – А потом в прятки поиграем. Я знаю, где мама спрятала варенье. Но я сейчас не могу, ребята, я уроки еще не сделал. Давайте чуть позже, хорошо?

С этими словами Михаил захлопнул перед ними дверь. Максим недоуменно посмотрел на Катю:

– Почему ты не сказала, что он стал сумасшедшим?

В этот момент дверь снова открылась.

– Вы что, с ума сошли? – серьезно спросил Михаил. – Где ты его откопала? – кивнул он в сторону Максима.

– Он на меня наехал, – сказала Катя.

– В каком смысле? – не понял Михаил.

– В прямом.

– Мне с тобой надо поговорить, – сказал Михаил, обращаясь к Кате, и, посмотрев на Максима, добавил: – Интимно.

– Я в машине подожду, – сказал Максим и спустился по лестнице.