Фэнни Флэгг - Добро пожаловать в мир, Малышка! Страница 40

— Ладно, ребята, на сегодня все. Я вам должен один вечер. Или два. Или двенадцать.

Они попрощались.

Джерри повел Дену ужинать в «Русский чайный дом» неподалеку, где, он слышал, любят бывать люди из шоу-бизнеса. Он был собою доволен.

— Я решил, что так вы узнаете меня поближе и к тому же поймете, какие у меня к вам чувства.

— Джерри… Это было совершенно невероятно. Не думайте, что мне не понравилось. Но не кажется ли вам, что все это как-то слишком внезапно? Я в самом деле не готова к серьезным отношениям. Работа отнимает у меня почти все время и… Ну просто не могу я. Сейчас не могу. В данный момент я не знаю, как я к кому отношусь.

— Дена, я никуда не уезжаю. У вас в распоряжении все время мира — столько, сколько вам понадобится. Я здесь. Я подожду, когда вы будете готовы. Год, или пять, или… Поверьте, уж кто-кто, а я на вас давить не хочу. Я только хочу, чтобы вы знали: я здесь и я вас люблю.

— Вы серьезно?

— Абсолютно, — сказал Джерри. — Я это уже говорил по телефону. Пытался, по крайней мере.

— Ну, честно говоря, я думала, вы шутите. Не поняла, что всерьез. Вы же психотерапевт. Вы же должны разбираться вроде… Даже не знаю, что сказать.

— Дена, я всерьез. Но послушайте, хоть я и знаю, что вы созданы для меня, но я-то, может, создан не для вас. Я у вас прошу только дать мне шанс.

Дома она размышляла о нынешнем вечере. Конечно, она слышала много фраз и речей от многих мужчин, но с этим было не сравнить. Надо отдать ему должное. Ну ничего, он переживет, все рано или поздно справляются с ударом. Она слышала, что Джей-Си уже помолвлен с какой-то стюардессой. Говорят, она похожа на Дену, но помоложе, ну и что, факт остается фактом: ее-то Джей-Си забыл. И Джерри забудет.

И тут ее как ошпарило: о ужас! А что, если на телевидении начнут искать такую же, как она, но помоложе? Она хороша, но надо приложить все старания и стать лучшей, незаменимой! Не тратить время. Слишком много девиц помоложе и покруче только и ждут, что она оступится. Некогда ей шашни крутить, тем более с пианистом-терапевтом, который вбил себе в голову, что влюблен в нее. Если она хочет остаться на вершине, нужно ковать железо, пока горячо, — а значит, сейчас. Она только что попала на обложку «Телегида», и вокруг начали поговаривать о премии «Эмми».

Хьюстон, штат Техас

1976

Дена побывала в семнадцати городах за семнадцать дней двадцативосьмидневного турне в поддержку телекомпании. Было решено, что благодаря все возрастающей популярности ее кандидатура как нельзя лучше подходит для пропаганды филиалов по всей стране. Знали, что она обворожит и заинтересует любого. Поэтому рекламный отдел заполнил почти каждую минуту ее времени теле- и радиоинтервью и беседами с прессой, встречами за обедом и другими публичными выступлениями. Плюс, если удавалось организовать, надо было выдержать банкеты по вечерам. Перед отлетом в другой город она старалась урвать три-четыре часа на сон, а на следующий день круговерть начиналась по новой. В каждом городе с семи утра вели местную программу новостей. Дена знала, что придется тяжко, но пошла на это. Ей была необходима популярность.

Слава богу, с ней послали лучшую журналистку, Джонни Хартман. Она не только нравилась Дене, но и мастерски умела доставить ее на место в кратчайший срок и вызволить из лап фанатов, жаждущих получить автограф на фотографиях всех членов семейства, или журналистов, которые вечно вылезали за рамки оговоренного времени. И она умудрялась делать это, не вызвав ни у кого раздражения. У Дены все шло отлично, она очаровывала всех и каждого, пока не прибыли в Питсбург, где у нее снова начались боли в желудке. Она пыталась привести себя в норму, без конца глотая всякие снадобья.

В Хьюстоне, сразу после речи на праздничном обеде в честь великого кардиохирурга доктора Майкла Е. Дебейки, им с Джонни пришлось мчаться на свой этаж в отеле, спешно переодеваться и ехать в аэропорт — самолет до Далласа вылетал в 22.45. Они, как водится, опаздывали, и, поскольку лифт не торопился, им пришлось бежать десять этажей вниз, волоча свой багаж. Они были уже в середине холла, когда боль стала такой острой, что Дена остановилась. Джонни успела подхватить ее, прежде чем она потеряла сознание.

В себя она пришла в полицейской машине с включенной сиреной, они с Джонни были уже на полпути к больнице, и не успела она глазом моргнуть, как оказалась в реанимации, в окружении врачей, которые осматривали ее и говорили о срочной операции. Через несколько минут доктора и медсестры расступились как воды Красного моря перед вошедшим в палату доктором Майклом Дебейки, так и не успевшим снять фрак, в котором был на обеде.

Осматривая Дену, он улыбался и болтал с ней.

— Ну что ж, юная леди, похоже, вы решили еще немного у нас погостить, так что мы сделаем все возможное, чтобы вам было комфортно. Знаете, на банкете вы произвели фурор, и тут выстроилась очередь из врачей, желающих заняться вашим случаем. Но я сказал: не выйдет, ребята, она здесь ради меня, так что мне она и достанется в качестве пациента. Давно у вас проблемы с желудком?

— Не очень, — солгала Дена.

Он продолжал осмотр в задумчивости, потом сказал помощникам:

— Нет нужды готовить ее. — Он взял Дену за руку: — Жить будете. Я кое-что пропишу вам, чтобы облегчить боль, а мисс Рейд останется у вас дежурить. (Вперед выступила улыбающаяся пожилая медсестра.) Мы возьмем у вас немного крови. Потом переведем наверх и положим в отделение, чтобы я мог за вами приглядывать. Договорились? Завтра я зайду вас проведать.

На следующий день Дена еще спала, когда зашел доктор Дебейки. Джонни, измотанная и помятая после ночи в комнате ожидания, спросила:

— Доктор, как она? Это был не сердечный приступ, нет?

— Нет, мисс Хартман, с сердцем у нее все в порядке. У нее сильный приступ гастроэнтерита — это воспаление слизистой оболочки желудка. Вероятно, причиной явился стресс.

— Слава богу, это случилось здесь, доктор. Мне неловко вас беспокоить… но мне необходимо знать, как по-вашему, сколько это продлится, когда она сможет встать на ноги? Я бы не спрашивала, но начальник рекламного отдела мне уже телефон оборвал с просьбой узнать, хотя бы примерно, когда она сможет продолжить турне. Они должны знать, сколько городов отменить и как скоро она даст интервью хотя бы по телефону. Они надеются, что она сможет быть в Денвере в среду.

Доктор Дебейки указал на лист бумаги, который она держала в руке:

— Это ее расписание?

— Да.

Доктор Дебейки надел очки и принялся изучать листок. Джонни сказала:

— Видите, сколько городов еще нужно посетить.

— О да, вижу.

— Им необходимо знать, когда она поправится. И как можно скорее.

— Угу. Так кому, говорите, нужна эта информация?

— Моему начальнику. Он, конечно, очень огорчен, но надеется, что она сможет…

— Как, говорите, его зовут?

— Мистер Брил, Энди Брил.

— У вас есть телефон, по которому его можно застать?

— Да.

— Хорошо, мисс Хартман. Я свяжусь с этим джентльменом.

— Огромное вам спасибо, это было бы прекрасно. Он меня совсем замучил. Я объясняла, что ничего не могу сделать.

— Вот именно, не можете. Так что идите и отдыхайте.

Дебейки, высокий сухощавый мужчина, спустился в холл, сунул руку в карман своего белого пальто, вынул несколько миндальных орешков и сжевал. Остановился поговорить с интерном, проверил еще трех пациентов, а потом отправился к себе в кабинет. Отдал своей секретарше Сильвии листок с телефонным номером:

— Свяжи меня, пожалуйста, с этим парнем.

Когда телефон зазвонил, он поднял трубку.

— Мистер Брил, это доктор Дебейки из Хьюстона.

— Прекрасно, спасибо, что позвонили. — Эндрю Брил явно что-то жевал.

— Насколько я понял, вам не терпится получить отчет о состоянии здоровья мисс Нордстром.

— Верно, нам нужно иметь представление, когда она сможет продолжить выступления. У нас по всей стране народ рвет и мечет. Даллас мы уже потеряли, но я подумал, может, она сегодня хоть по телефону интервью даст? Как думаете, у нее есть шанс вернуться к работе во вторник, самое позднее — в среду?

— Позвольте задать вам вопрос, мистер Брил.

— Да?

— Вы что, пытаетесь убить ее? Мисс Хартман показала мне ее расписание. Вы всерьез считаете, что человек может выжить в таком ритме?

— Э-э, вы, кажется, не понимаете. Это планировалось аж за полгода. У нас есть обязательства.

— Нет, мистер Брил, это вы, кажется, не понимаете. У девушки крайняя степень истощения и серьезные проблемы с желудком, вызванные усталостью и стрессом.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что она является моей пациенткой и не выйдет из больницы по крайней мере в течение двух недель. На работу можете ее ждать через месяц, не раньше. Желаете, чтобы я выслал вам ответ в письменном виде? Буду рад это сделать. И если она начнет работать раньше и если в результате ее здоровье каким-то образом пострадает, я подготовлю все документы, свидетельствующие о том, что ваша телекомпания была об этом предупреждена заранее.